Глава 22

Я поняла, что мне нужна хоть какая-то опора и принялась искать ее. Мне не хватало общения, понимания, поддержки. Я была совсем одна. Надо же, - думала я, стоя в метро на одной ноге, потому что вторую поставить было некуда, - вокруг столько людей, и никому из них нет до меня дела, сдохни я прямо тут, все расступятся, пропустят ко мне милиционера, с любопытством посмотрят, как меня вынесут, посудачат…
И все. То есть совсем все. Никто и не вспомнит обо мне.
Понемногу я сошлась с хозяйкой.
Поначалу я дичилась, пряталась в своей комнате, выходила в ванную только когда ее не было дома. Все остальное время я сидела, притаившись как мышь, у себя, не подавая признаков жизни.
Потом она, заметив как-то раз, что уже наступили холода, принялась допытываться, где мои вещи. Я, страшно краснея и ужасаясь собственной лжи, сочинила историю о том, что развелась с мужем, все вещи остались у него у другом городе, встречаться мы не хотим, с чем ушла, с тем и ушла.
Звучало дико неправдоподобно и неубедительно.
Но она поверила.
Завздыхала, преисполнилась сочувствия, заохала, заахала, провозгласила, что все мужики сволочи и надежды на них никакой.
А вечером принесла пуховик.
Я, говорит, все равно не ношу, висит, выбросить жалко, а толку никакого. Вот и пригодился.
Мне было мучительно стыдно, что я обманула эту добрую женщину, было жутко неловко принимать этот дар… Будь я посмелее, возможно, я рассказала бы ей правду… Но… смелость не моя стихия. Мое прибежище - трусость. Голову в песок - вот решение всех вопросов.
Хотя… кто знает… может, я научусь смелости. В конце концов, не для того ли я ушла из дома, чтобы изменить себя?
Я четко помнила, что обещала Маньке стать худой, красивой и известной. А разве все это возможно без смелости?!
Я была бесконечно благодарна Маньке - она была далеко, но по-прежнему продолжала наполнять мою жизнь смыслом. Я держалась за данное ей обещание как за последний бастион и не собиралась отступаться от него до последнего.
А с хозяйкой…
Я с благодарностью приняла пуховик. Но пообещала себе, что когда-нибудь я расскажу ей всю правду и отплачу добром.