Гриня, Глава 2а

Участок оказался совсем недалеко.

Это был старый скособоченный сарай, который уже лет пятьсот как дышал на ладан. Общее великолепие подчеркивалось свежепокрашенной дверью. Надо сказать, покрашена она была весьма причудливо: верхняя ее половина была вымазана синей краской, коя, видимо, быстро закончилась, а потому низ был покрыт весьма сомнительной розовой краской. Для пущего эффекта перед дверью был постелен зеленый коврик, а в окнах виднелись кокетливые розовые занавесочки.

Глядя на все это, я прямо-таки задохнулась от восторга и, с трудом сдержав эмоции, рвущиеся наружу, произнесла:
- Да у вас тут просто дворец какой-то!
Милиционер смущенно потупился и пробасил:
- Да чего там…
Надо полагать, сам красоту наводил.
Дверь гостеприимно распахнулась, и, миновав темный тамбур, мы очутились в малюсенькой комнатушке, где помимо традиционного стола и колченогих стульев имелись также синий шкаф, имитирующий сейф, пузатый самовар на рассохшейся тумбочке и горшки с геранью на окне. Должно быть, тут давненько не было посетителей.

- Ну что, приступим, - тоном, не предвещавшим ничего хорошего, произнес милиционер, занимая свое место.
Важность события придала официоза обстановке. Милиционер надулся и ощутил себя как минимум Н. Пинкертоном, а, может быть, даже Ш. Холмсом. Я с готовностью выпрямила спину и подалась вперед, дабы не упустить ни словечка.

Участковый выложил перед собой чистый лист бумаги, взял из стакана ручку и, сурово сдвинув брови, спросил:
- Фио?
Это было чересчур даже для меня. Голосом храброго зайца я переспросила:
- Чего?
- Как, грю, звать-то, - пояснил тот.
Я с облегчением вздохнула и кокетливо ответила:
- Анжела.
- Фамилия, имя отчество,- рассвирепел мужик.

Здесь случилась небольшая заминка. Дело в том, что моя мамочка страстно любила смотреть "Анжелику" и назвала меня в ее честь. Однако при этом она совершенно запамятовала, что отец носил фамилию Хренов. Понятно, что сочетаньице получилось - не приведи Господи. Поэтому, знакомясь с людьми, дальше имени я не шла. Но тут все-таки лицо официальное, да и потом, вряд ли я когда-нибудь еще попаду сюда. Поэтому, скребя сердце, я ответила:
- Анжелика Ивановна Хренова.
- Че? - опешил мужик.
Пришлось повторить.
- Ну и имечко для ведьмы, - пробормотал тот и начал медленно, старательно высунув язык, писать мое ФИО.
Вдруг меня осенило:
- Это вы не меня ведьмой, случаем, назвали?
- А кого, - простодушно ответил он.
- Наглец, - взвизгнула я и попыталась влепить ему пощечину, однако промазала и заскандалила прямо в глаз.
- Че дерешься-то, - обиделся мужик и схватил меня за волосы, пытаясь оттащить от себя.

В его глазах, устремленных куда-то за мою спину, застыло недоумение. Я обернулась, сначала испугалась, а потом принялась хохотать: в его руке остался мой "ведьминский" парик. Это что же, я в нем все это время проходила?! Теперь понятно, почему он меня обозвал ведьмой.
Тут до меня начало постепенно доходить. Выходит, это был не сон, я м в самом деле вчера ночью ходила на свидание в жутком прикиде.
- Где у вас тут зеркало?! - завопила я так, что мужик аж вздрогнул и от неожиданности ответил:
- Там, в сенях.
- Проводи, - скомандовала я.

Он покорно встал, вывел меня в сени и зажег тусклую лампочку. Над ржавым умывальником висело зеркало. Господи! Тут впору самой было завизжать и лишиться чувств. Но чувств я, надо думать, лишилась еще раньше, поскольку, ощущая некоторый дискомфорт все это время, даже не поняла, что на мне по-прежнему маска. Стянув ее с головы под изумленным взглядом мужика, я обнаружила свое родное лицо с остатками косметики. Кое-как умывшись и причесавшись, я предстала перед ним нормальным человеком, разве что перемазанным в болотной грязи.

Тут до меня дошло и остальное: похищенный негр, преступники на машине, которые преследовали меня, падение с моста - все это было такой же реальностью, как парик, маска и челюсти. Кстати, а где челюсти? Наверное, уронила при полете с моста. Боже! Ведь упав с моста можно было и разбиться! Я побледнела. А если бы не ужасная маска, которой испугался бандит, он бы мог убить меня. Закатив глаза, я грохнулась на стул. Участковый захлопотал вокруг меня, по-бабьи причитая.

Наконец, я успокоилась, рассказала милиционеру купированный вариант истории, приключившейся со мной, умолчав о похищении, бандитах и поведав лишь о падении с моста. Столь необычный наряд объяснила тем, что возвращалась с репетиции любительского театра, время было позднее, и я решила, что так будет безопаснее. А про падение с моста сочинила историю о пьяном мужике, который решил ко мне пристать, да так перепугался моего лица, что нечаянно столкнул меня с моста. Слушая мое вдохновенное вранье, участковый сочувствующее кивал.
Зачем мне понадобилось скрывать то, что на самом деле произошло ночью, я и сама толком не понимала, но с упорством чилийского патриота придерживалась выдуманной версии. Все равно этому розовощекому деревенскому увальню ни за что не догадаться, как обстоят дела. Да и выставлять себя идиоткой, которая встречается в таком виде среди ночи с незнакомцем, не хотелось.

Как раз на подходе к душераздирающему моменту пробуждения утром в болоте, участковый устало произнес:
- Брось заливать-то!
- Может быть, я и сгущаю краски, но это только под воздействием ужаса от пережитого, - с достоинством ответила я и, подумав, добавила с обидой, - кроме того, этот ваш дурацкий дед отдубасил меня палкой!
- Ну, подумай сама, - принялся убеждать меня участковый, - где логика. Какие могут быть репетиции в такое время? Куда ты здесь могла возвращаться? Да и вообще, любой нормальный мужик, даже сильно набравшись, рванул бы от тебя так, что аж пятки б засверкали.

Это звучало вполне логично и закономерно. А главное, как отмазываться, было совершенно непонятно. Главное сейчас - как-нибудь  отвлечь его, сбить с толку, а уж потом можно тень на плетень навести. Поэтому я произнесла жалобным голосом:
- Я в таком ужасном виде, мне бы слегка помыться. Может, у вас тут баня какая есть?
В мужике проснулась совесть:
- Да, конечно… Да вам бы и переодеться неплохо. Пойдемте, покажу.
Удивленная столь резким переходом на "вы", я оробела и произнесла замогильным басом:
- Благодарю вас.
- Не за что, - закраснелся мужик.
Кстати, почему это мужик?! Это форма придает ему внушительный вид, а так-то он еше молодой парень. Ха! Нашла, кого испугаться! Ну, щас мы ему покажем, кто тут хозяин положения! Царственно выпрямившись, я гордо задрала профиль и с недовольством проронила:
- Как все-таки тут у вас темно…
И, естественно, тут же споткнуась о порог.
- Ой, вы не ушиблись? - испуганно забормотал парень, - сегодня же дополнительный свет проведу.

Ладно уж, не буду его больше мучить… Ах, какие же мы, женщины, все-таки существа загадочные - стоит только приложить чуточку усилий и все мужики у наших ног! Тут некстати вспомнилось, что видок-то у меня еще тот! Чтобы не расхохотаться в голос, пришлось застонать, имитируя ушиб. Парень совсем посерел - того и гляди, грохнется в обморок. Надо же, какая у людей кожа интересная бывает. Помнится, то ли древние греки, то ли римляне делили людей по типу кожи на "зайцев" и "львов"…

- …понесу, - до меня дошло, что ко мне обращаются с вопросом. Ну вот, как всегда, задумалась, замечталась и опять что-то проворонила! Чтобы скрыть замешательство, пришлось томно промолвить:
- Ах, что-то мне плохо.
- Ну, тогда тем более! - решительно объявил парень и подхватил меня на руки.
- Что вы делаете, - возмущенно заголосила я.

Господи, этот маньяк еще и домогается меня! Тут мне на глаза попалось отнюдь не хилое плечо и крепкая шея. А почему, собственно, маньяк?! Он прекрасно сложен, а в том, что его тянет ко мне, нет ничего странного: все ж таки я довольно симпатишная девушка! От физиологии никуда не денешься! Тут я опять вспомнила о том, что на пугало огородное я похожа сейчас куда больше, чем на девушку, тем паче, симпатичную и, не сдержавшись, захихикала.

- Что случилось? - встревоженно спросил парень, наверное, решил, что я совсем с катушек слетела.
- Ничего, все в  порядке, просто немножко щекотно, - пояснила я уже нормальным голосом.

Он страшно смутился, покраснел и понес меня на вытянутых руках. Однако, он дюжий. Во мне килограмм пятьдесят семь чистой красоты! Вот так, на пионерском расстоянии, меня еще никто не носил. Я заволновалась, когда же, наконец, покажется эта проклятая баня, этак он, пожалуй, концы отдаст!
Наконец, он остановился перед каким-то домом, окруженным палисадником, и мне представилась приятная возможность пощупать землю ногами. Но все же, надо отдать ему должное, нес он меня, аки хрустальную вазу.