Доярка-аристократка, или и такое было

  Было это давно, в восьмидесятых в СССР...
  Был в одном селе колхоз "Путь к коммунизму". А иные колхозники шутили: "Путь к погибели". Не только  в этом селе так шутили. Ведь в том же районе был кохоз "Сорок лет СССР", а в самом кохозе говорили "Путь к коммунизму" была неплохая по тем времена ферма КРС - крупного рогатого скота, и в ней и несколько групп дойных коров.
  Впрочем, эта ферма былла хорошей с точки зрения начальства, особенно райкомовского, которое там, на ферме, не работало, не изнывало и не надрывалось. Начальство видело всё со стороны, в отличие от скотников и доярок, а они работали далеко не в идеальных условиях. Даже сквозняки донимали, от них многие работники часто болели, но что делать, так сказать?..Это же не тёплые кабинеты начальников, особенно райкомовских?..
  Была на ферме и одна доярка - Мара. Не просто высокая, а даже - рослая, ширококостная. Женщина-атлет, так сказать, что бросалось в глаза. Здоровая. как говорят о таких женщинах в народе.
  Мара было сильной не только на вид, но и на самом деле. Не болела, работала давно от зари до темна, с тех времён, когда на ферме было и тяжелее работать, и меньше платили, но - выдержала, не ворчала, исполнительная и молчаливая, и про неё за глаза её коллеги на ферме говорили: начальство любит таких, потому что хочет, чтобы все вот так работали и молчали, именно такие для начальства - хорошие"... И, естественно, Мара в конце концов была замечена начальством. И завфермой, и парторг, и председатель понимающе между собой переглянулись, пошушукались и решили: Мара здоровая, работает, не споря с начальством, сделаем её передовой - и всё... Да знали они, что надои молока на ферме - плохие, во всяком случае - далеки от изобилия, что в магазинах, в том числе и в райценттре, молока почти не бывает, как впрочем, и мяса. (А передовые скотники-животноводы - были во все времена Советской власти). Но кто-то же дожен быть передовым!?..
  И, испытав Мару, убедившись в её надёжности, начальники на протяжении многих лет приписывали ей надои молока других доярок, которые при Брежневе всё же, надо признать, получали больше - уже была негласная такса - двести рублей в месяц. Было молоко в магазинах или не было его (обычно не было), но каждая доярка знала эти свои двести рублей. А Мара всегда зарабатывала больше - до двухсот пятидесяти рублей и даже больше за счёт приписок, и в конце концов она купила мужу (да и себе, так сказать) автомобиль "Лада",- скопили денег, так сказать. Конечно, Мара тоже работала от зари до темна, как и все на ферме, а не только делала вид, но ведь - здоровая, сильная, другие доярки не могли наравне с ней. (Так было, кстати, и в полеводческой бригаде, там были похожие передовые)...
  Гарантированная такса для доярок в восьмидесятые годы - двести рублей в месяц, деньги по тем временам немалые. Зарплата продавцов тогда была раза в три меньше. Ведь продавец мог и припрятать какую-то копейку, не то что доярка. Правда, доярка тайком могла унести домой за пазухой (и так и делалось), и это тоже был неписаный закон, "главное, чтобы начальство не видело".  Работать на молочной ферме и не пить молока- всё же было бы совсем ненормально...Впрочем, в те времена так и говорили: "кто где работает, тот оттуда и берёт понемногу"...
  На двести рублей тогда можно было купить небольшой чёрно-белый телевизор типа "Весна" с маленьким экраном или более восьмисот булок серого хлеба.
  И этой Маре обычно не завидовали. Ведь далеко не все люди - думающие, есть и исполнители от природы. А иные, в том числе и доярки, даже если о чём-то и догадывались, то обычно так рассуждали:я каждый месяц знаю свои двести рублей - чем мне Мара мешает?.. "Пускай делают, что хотят" ( то есть они, начальство).
  Лишь одна доярка, оля, однажды сказала - когда увидела весной, в апреле, Мару с мужем в "Ладе" - Мара прямо барыня!.. "Тоже мне барыня нашлась"... -"Хм, пердавая... Пердавая пердунья",- говорили иные люди в селе не без зависти...
  Ведь в те времена можно было купить легковой автомобиль только при очень большом богатстве.
  Оля ворчала на работе перед товарками:
  - Машину купила... Мы с мужем столько лет работаем, он грусчик, и ничего не можем сделать, все деньги уходят на еду и детей. а эта... Пердавая нашлась. Как будто я не вижу своими глазами каждый день, сколько я надаиваю и сколько она. Как будто Мара себя доит и добавляет своё молоко в коровье... - Оля не была лишена юмора, как все люди в селе... Приписывают ей молоко других доярок, и от меня, так каждый может...
  Оля так и сказала: "приписывают ей молоко других доярок, и от меня",- что делать, не филолог же?..
  А Мара не просто слышала и сильно обиделась, - так её задело!.. Так опозорить её перед народом!.. Метнула в Олю гневный, ненавидящий, испепеляющий взгляд:
  - Замолчи... - процедила с ненавистью.
  - А почему я должна молчать? Пы блату...
  А в голосе упрямой Оли - всё равно страх, ведь Мара - действительно здоровая, могла и ударить, и не ответишь, всё равно окажется сильнее и побьёт... Было уже такое, та побитая доярка, правда, давно уволилась, - на ферме не все выдерживали, и физически, и нервы не выдерживали иногда у физически крепких людей... Это в тогдашних фильмах советские трудящиеся изображались высокосознательными, почти идеальными, и обязательно готовые поддержать товарища, а в жизни всё было далеко не так. Была и проблема психологической совместимости, и терпеть не могли друг друга, и дрались на работе, - да мало ли что. Увы, у простого народа интеллигентные методы решения конфликтов были отнюдь не популярны.
  ...На другой день вся ферма (а, может, и всё село) знало о конфликте Оли с Марой. (И узнает и больше, и что ещё будет)...
  Был на этой ферме КРС дом животноводов. ка и везде в колхозах, чтобы доярки, скотники, телятницы в нём отдыхали, но делали они это крайне редко. Не был популярным такой отдых, сколько его ни расхваливало начальство, в том числе и председатель колхоза: мол, это для вас сделано. товарищи! И вообще, весь колхоз, все эти фермы, все поля - всё ваше! А вот люди не верили этому, и всё. А самые строптивые говорили: враньё, врут народу в глаза, не моргнув глазом... В обед доярки, например, часто спешили домой, чтобы сделать хотя бы часть домашней работы, а то и отнести домой за пазухой грелку с молоком, хотя обычно делали это вечером, "когда начальники, эти собаки, уйдут домой с фермы"...
  И Мара, не простившая Оле такой прилюдный позор, неуместную критику, так сказать, решила проучить Олю тоже прилюдно... На другое утро, а было уже светло - апрель же, а не зима, день уже длинный,- Мара, едва Оля появилась на ферме в сарае, тут же демонстративно подошла к ней самым решительным шагом и со стиснутыми зубами и отвесила Оле звонкую и болезненную пощёчину на глазах у всех доярок...
  - Знаешь, за что,- красноречиво процедила Мара сквозь зубы...
  Оля и ответить побоялась, и даже не возмутилась вслух, промолчала испуганно, покорно...Ведь Мара была самой сильной среди доярок... (Говорят, дома и муж не раз получал от неё пощёчины, и - молчал. Действительно, в семье кто-то должен уступать, а тут ещё и машину ему купила, о чём он давно мечтал)...
  Завфермой тоже сделал вид, что ничего не видел...
  И всё село знало, и начальство, но!.. Что с того?.. Ничего особенного не случилось, так сказать, особенно с точки зрения начальства. Инцидент был исчерпан. Правда Оли начальству была вообще не нужна...

  Постскриптум. Кстати, тогда, в восьмидесятые годы прошлого века, да и раньше, в семидесятых, - вплоть до развала СССР, передовые доярки и скотники были, а молока и мяса в магазинах, за редким исключением, не было.