Сны

Как всегда пробуждение было тяжелым. Голова не отрывалась от подушки, а будильник противно трещал, вибрируя на полу:
- zzz-zzz-zzz…
 Простыня скрутилась куда-то вбок. Макс все еще не двигался. Он убегал. Пуля просвистела совсем рядом и, рикошетом врезавшись в стальной косяк очередной двери, издала визгливое:
    - Ыйц!
    Коридор не заканчивался, он полукругом уходил влево, и Максу казалось, что он бежит по кругу. Откуда за ним летели пули - непонятно, сзади никого не было.  Да и не могло быть, ведь это был его сон. Обычный сон, который он заказывал у поставщика почти каждую ночь на протяжении многих лет.
Это был просто хит! Вам бы таких снов! И всего за триста часов жизни! Да! Они умели убедить и продать!
 Жизнь в своем доме! Жена – великолепная брюнетка (по вашему желанию при заказе - блондинка), между прочим, сексуально одаренная во всех отношениях. Семья с двумя подрастающими детьми, способности которых постоянно недооцениваешь, а самое главное с возможностью ходить, делать, думать, говорить, заниматься сексом, работать, смотреть, хрен с ним, дурацкий ящик, с дурацкими фильмами! Но! Ты все это можешь! Сам! Да, за это стоило платить собственной никчемной жизнью.

Но откуда, же летят эти пули. Кто мог влезть к Максу в сон, с пистолетами, погонями и выстрелами? Продолжая бежать, он все никак не мог проснуться.
«Хоть бы будильник еще раз зазвонил», - думал Макс. Вот в кольце-коридоре стали появляться металлические белоснежные ступени наверх, превращая коридор в башню. Перепрыгивая через одну, а потом уже и через две, он несся все быстрее, пока не оказался на самом верху. Башня заканчивалась, но ступени продолжали появляться прямо в воздухе, в форме все той-же спирали. Хотя пули уже и не гнались, парень продолжал бежать по белым ступеням. Задумавшись о том, что, он мог сам случайно влезть в чужой сон, Макс влетел с размаху в облако. Сначала оно было обычное, словно молочный туман, затем в молоке стали появляться отдельные ягоды малины, клубники, кусочки персика… Молоко превращалось в йогурт и Максиму уже пришлось плыть. Вот он увидел огромную ложку, зачерпывающую гигантскую волну йогурта вместе с ним и фруктами. Но отказываясь быть проглоченным, хотя и не забывая, что он во сне, Макс прыгнул вниз и продолжал лететь довольно долго в полной пустоте.  Ничего не происходило и, он подумал:
- А что если я представлю все что хочу увидеть и буду сам управлять своим сном. Может и получится!

Делать это было с одной стороны не очень удобно, падая все время в какую-то пропасть, а с другой ничего лишнее не отвлекало внимание Макса. Вокруг были бескрайние просторы пустоты без цвета, запаха и вкуса.
Совсем рядом проплыла женская вагина, довольно улыбаясь то ли Максу, то ли своему хорошему настроению. Она медленно сделала вокруг парня два круга и, вальсирую, скрылась из виду.
«Послушайте, - возмутился он,- ведь я же еще не успел ничего подумать!» Ответить было некому. Да, наверняка подсознание сыграло свою шутку, и как только он решил, что будет моделировать свой сон сам, тотчас послушалось, и сразу выдало первое же тайное желание  своему ничего не подразумевающему хозяину. Хозяин  подсознания бороться сам с собой не стал и представил себе такое, о чем здесь рассказано не будет, и останется полностью на его совести…

 Ничуть не мучаясь, этой самой совестью, а вполне себя удовлетворив таким простым образом, он понял, что все намного проще, чем он думал, или, чем, кажется на первый взгляд. Оставив из прежнего сна в своей руке левую женскую грудь, он уже примеривался к новому акту удовольствия, как вдруг был выброшен океанской волной на какой-то дикий берег живописного острова. Опять его внутренняя мысль опередила сознание.

 Недалеко от воды стоял огромный стол с множественными закусками и веселой компанией как будто хорошо знакомых ему друзей. Вокруг стола с полными подносами и бутылками бегали чернокожие официанты в белых бабочках и в белых же плавках. За столом уже было шумно, но его прибытие вызвало еще больший восторг, наделав столько шума, что попугаи под чьи песни танцевали вокруг восточные красавицы, разлетелись все, до одного. Не растерявшиеся наложницы запели необыкновенно красиво, уж точно лучше попугаев и продолжили свои эротические танцы в прозрачных кружевах, необыкновенно радуя глаза гостей.
Друзья же усадили хозяина за стол на его почетное место. Оказалось, ждут они уже довольно прилично. Конечно, Макс не верил, что компания собралась здесь лет триста назад, и все ради него, но это ведь был сон, вспомнил он.
- Да! И за это время все ужасно проголодались! И хотят выпить! - орали хором пьяные морды. В это утверждение поверить ему пришлось! Вот это был пир! Сколько было съедено! А сколько выпито! Больше десяти копченых поросят, по двадцать диких перепелов, зажаренных на огне, по пять баранов и по три быка съел каждый участник этого праздника. А сколько бочек пива выпили? Никто их здесь и не считал! Примерно двести бутылок красного и сто бутылок белого вина. Коньяку ведер десять. Русской водки пятьдесят ящиков…
 Бедные афроамериканцы, без устали подносившие еду и питье, валились с ног, бабочки съехали куда-то к чертям набекрень, а танцовщицы уже совсем не стеснялись в танцевальном выражении себя… Вы бы и представить себе такого не могли.
Но, вот одна из самых красивейших девушек опустилась перед пьяным другом на колени, и нервы у Макса сдали.

Или пил он больше других, или считал, что если сон его, то и все удовольствия только ему, но в руке его, там, где все это время была женская грудь, оказался вдруг черный холодный пистолет, который тут же начал стрелять почем зря во всех, кто был вокруг. Падали негры окровавленными головами в песок, наложницы визжали, и голоса их не были уже столь прекрасны. Друзья в крови, вине и остатках еды, побывавшей в их желудках, вопили, умоляя о пощаде. Но глаз Максима был остр, хоть и виднелось в нем легкое безумие Бахуса, а рука точна, несмотря на ее мягкость и избалованность. Сердце не знало жалости.
Грохот выстрелов стоял до тех пор, пока все вокруг не заткнулось от выпущенного из ствола свинца. А Макса уже опрокинула в невесомость отдача изрыгнувшего им алкоголя, он перевернулся в воздухе вверх ногами и оказался снова летящим вниз через пустоту.
«А было так весело…», - подумал он, все еще приходя в себя после такого количества выпитого и съеденного и уже не помня, зачем он вообще засыпал. Странно, но голова его не болела, и жалеть о чем-либо он не собирался. Падение в бездну продолжилось.

Сначала мимо пролетел галстук, потом перьевая ручка, затем Макс упал на жесткий стул у трибуны ответчика прямо во время заседания городского суда.
- Нет,- говорил адвокат,- Я все равно продолжаю настаивать на невиновности моего подзащитного. Он оказался на этом стуле по злой случайности.
Адвокат посмотрел на Макса, а тот узнал лицо недавнего друга с острова, то лицо, которое разлетелось первым после его точного выстрела. Адвокат, как ни в чем не бывало, продолжал свою речь, и делал вид, что он живой, как и все остальные. Макс продолжал сидеть на своем жестком стуле, рассматривая фотографии из дела, на которых раскинулись трупы людей на песке и сомнений в том, кто преступник в этом деле у него не возникало. Однако, несмотря на это он решил помолчать. Выслушав все пункты обвинения, в которых без запинки перечислялись все подробности финала той буйной вечеринки, он уже должен был ответить на вопросы прокурора. Как вдруг подумал, а что если просто провалиться дальше в свою бездну пустоты и ни за что не отвечать…
- Отвечать! Отвечать вы будете или нет? – не отставал назойливый прокурор, а суд и не думал пропадать. Сон не слушался больше Макса, а может его подсознание в очередной раз оказывалось главнее.
- Да ничего я не делал, и ничего не знаю, меня вообще там не было,- взорвался Максим. Он не хотел признаваться ни в чем. Тут его выручил адвокат.
- Господа присяжные заседатели, ни одной капли крови не пролилось на том острове по вине моего подзащитного! Все что там произошло – дело моих рук. Да, я признаю свою вину. Полностью, без всяких оговорок. Свидетелей можете не искать, все они мертвы, я вам точно скажу, ведь это я их убил и могу рассказать все в мельчайших подробностях. Для этого требую немедленного следственного эксперимента.

Макс не узнал, чем этот эксперимент закончился, и был ли он вообще, потому что, наконец, стул под ним исчез и парень полетел дальше в своей родной уже пустоте. «Подумаешь… раскаяние. Кому оно нужно? Найду лучше что поинтереснее!» Что же еще было думать. Это был сон. Он хотел управлять им.
- Попробуем еще, - сказал сам себе путешественник, - Чего же я хотел еще? Все хотят денег, славы и власти. Что ж попробуем!
- Кофе, где мой кофе?! - орал Макс как бешеный, уже сидя в огромном кожаном кресле, за огромным дорогим столом в большом кабинете на последнем этаже стеклянного высотного здания. Довольно милая девушка прибежала с чашкой и невинной улыбкой на губах. Телефоны на столе звонили, не переставая, голоса в них перебивали друг друга и требовали немедленных и важных решений. Секретарь продолжал зачитывать письма со скоростью игры мастеров в пинг-понг. Макс за монитором следил за биржевыми трендами многочисленных акций своих компаний. Продолжалось все это действо пару минут.
 Затем, вспомнив, что все это сон, и решив, что уволить тысяч тридцать человек не принесет ему радости, а слава самого богатого человека на свете мучает статьями желтой прессы, парень вылетел из черного кресла, словно орел из гнезда и, продолжая махать огромными крыльями, продолжил бесконечное падение в пропасть собственного безволия.

«Зачем мне огромные деньги, если я не могу потратить их на себя? Зачем мне власть над ничтожными бесталанными людьми, которые раболепно смотрят снизу вверх и боятся сказать мне хоть слово поперек? Нет, это все не то, чего я хотел». Неожиданно и предательски из глаз брызнула слеза. Досада бессилия появилась от этих безграничных возможностей. Что теперь? Все та же пустота…
«Нет, я просто буду падать. Не нужно мне ничего. Немного посплю, немного подремлю, немного, сложив руки, полежу», - подумал Макс. Мимо пролетел муравей. Не обратив на него внимания человек, уже давно падающий в бездну пустоты пространства, стал терять себя и  впадать в пустоту собственного сознания. Иногда он засыпал. Чаще просто был в состоянии беспамятства.
Время шло. Хотя какое время? Ничего не изменялось.  Времени не было. Макс старался вспомнить, где он и что происходит, но не мог. Внутри уже была та же пустота, что и вокруг. Чувства закончились, сознание не слушалось. Пошевелить затекшими суставами представлялось ему непреодолимой задачей.
Пропасть бездны была бесконечна. Вырваться из этого плена Макс не мог. Не хотел. Не помнил. Его уже не было. Он слился с пустотой. Только подсознание отщелкивало внутри жизнь, словно старый механический секундомер.
Однажды бесконечное падение замкнется в вечности, и падение будет продолжаться, и продолжаться и продолжаться…

Как всегда пробуждение было тяжелым. Голова не отрывалась от подушки, а будильник противно трещал, вибрируя на полу:
- zzz-zzz-zzz…
Простыня скрутилась куда-то вбок. Макс все еще не двигался. Он убегал. Пуля просвистела совсем рядом и, рикошетом врезавшись в стальной косяк очередной двери, издала визгливое:
    - Ыйц!