Сказка о Троянском коне

                СКАЗКА О ТРОЯНСКОМ КОНЕ


В каком-то царстве, в Никаком государстве жил-поживал, чё-то наживал, купец Мыкола Пузынакин. И все то у него было ладно и складно, торговля шла очень бойко, сласти из его лавки разлетались как горячие пирожки. Мыкола очень любил свое купеческое дело, а еще больше он любил золотые и серебрянные монеты, которые он заботливо складывал в сундук.
Утро среды выдалось солнечным и свежим, за окном сладко пели птицы, просыпаться не хотелось. Да и где это видано - вставать в десять утра, до утренней трапезы целый час, можно еще понежиться на мягкой перине.
- Тишка, ко мне! А, подай одёжу! – Купеческий бас громом разлетелся по палатам огромного терема – А, ты где, каналья?!
Где-то в глубине палат что-то упало с диким грохотом и покатилось в опочивальню Пузынакина. Вскоре дверь открылась и показалась огромная, лохматая, бородатая голова.
- А звали, барин? – Голос головы несмотря на ее размер был очень тихий и писклявый.
- Чого копаешься? Одёвай живо, да скажи кухарке шобы подавала на стол.  – Тут же вслед за головой Тишки показалось все его объемное тело. С виду кажущийся неповоротливым, слуга быстро одел барина, причесал и с тем же невероятным грохотом убежал на кухню.
Пузынакин долго стоял перед зеркалом, поглаживал свой живот и придирчиво осматривал свой новый кафтан. После долгих раздумий, он довольно цокнул языком и проплыл в обеденный зал, где уже дымились румяные пироги и сверкали кувшины с квасом.
-  А, сла-ааа-авно…А молодец, Машка! – Мыкола сладко крякнул два раза от нахлынувшей сытости.
Кучер уже ждал у лестницы и услужливо открыл дверку перед купцом.
- Гони в лавку. Хотя,… постой,.. – Пузынакин вспомнил, что Смешкамин-Раскорякин задолжал ему пять золотых и все никак не отдаст долг. – К цирюльнику!
 Раскорякин жил в центре Царь-не-града, в каменных хоромах, такие купец себе не мог позволить..,до поры до времени. Зарабатывал цирюльник неплохо, так как приводил в порядок шевелюру самого царя и лысины всех его придворных, и слыл человеком жадным и скупым. Вот и Пузынакин одолжил пять золотых на новый хомут, уже своему бывшему другу, и, как и многие другие жители города, но так и не смог получить долг обратно.
Извозчик, как назло, остановил прямо посреди огромной лужи, вперед никак не проехать из-за ленивой коровы, которая задумалась о чем-то большом посреди дороги, благо Смешкамин решил подышать свежим воздухом и вышел собственною персоною, нон-грата, на балкон.
- Здраве буди, боярин. – Мыкола постарался выдавить в голос столько яда, насколько смог, и настолько насколько даже и не смог.
- И вам доброго здравия, Мыкола Селянинович – Цирюльник даже не посмотрел вниз на купца – Как ваше дело купеческое, спорится?
- Не жалуемся. Единственное меня беспокоит.
- Что же? – Раскорякин не спеша помешивал ложечкой сливки в чашке с кофе и смотрел куда-то вдаль в сторону дворца.
- То, что добро забывается, в том числе и… долги. А надо бы платить добром за добро. Вы не согласны, Глеб Пантелеевич?
- Согласен с вами полностью. Неужто есть таковые люди средь нас? – Невозмутимый Смешкамин мешал свой напиток.
- Представьте себе – есть! И вы знаете этих добрых людей – Мыкола удавил бы Раскорякина из-за пяти золотых и еле сдерживался.
- Что вы говорите? – цирюльник изобразил удивление, перестал мешать кофе, взял со столика булочку с маком и удалился.
Купец, видя это, аж подпрыгнул от злости:
- Вот тебе, на десерт! -  и запустил сапог в то место, где только что маячила фигура брадобрея. Снаряд долетел до балкона, но желаемой цели не достиг. - Аа-а, тьфу! Я еще вернусь, подровняю тебе шевелюру!  – Купеческие вопли абсолютно не встревожили Смешкамина, он был занят смакованием кофе с булочкой - Гони на Старосадовую! – Пузынакин не на шутку разозлился.
Царь-не-государь гордился чистотой столицы Никакого царства и не упускал случая похвалиться этим перед различными послами иноземных государств. Однако, к несчастью, на центральных улицах сами собою возникали огромные лужи и непроходимая грязь, особенно после обильного снега или дождя. Министр внедорожных путей и каретного сообщения рапортовал, в таких случаях, государю о проделках природных стихий и скорейшем разрешении данных неприятностей. Несмотря на все усилия министра, сегодня после вчерашнего дождя, по улице Шемякина-Заливакина повозки утопали в грязи на треть колеса.
- Но! Давай, родимая! – Извозчик пытался вывести лошадь из грязного болота, в которое превратилась улица.
- А, пошевеливайся! – Мыкола был вне себя, его уже ждут в лавке иностранные гости, а он здесь застрял в грязи.
Извозчик пришпорил лошадь, и повозка рванулась на всех парах из вязкой трясины по огромным лужам, не замечая прохожих. Пузынакин конечно же не обратил внимания на седовласого мужичка, которого окатило грязной водой с головы до ног. Да мужичонка ничего, только отряхнулся малость, да пошел дале.
Иноземные гости неспешно прохаживались по лавке Пузынакина жадно рассматривая витрины, заполненные всевозможными сладостями. Барон фон Вермут и леди Даммолл довольно ухмылялись от мысли о том сколько они могут заработать, если дело выгорит. Иностранцы хотели предложить Мыколе поставлять его товар на постоянной основе в их рестораны. Чужеземцы намеревались закупать сладости за треть их нынешней стоимости.
- Чудесно-чудесно! — леди Даммолл нацелилась на аппетитную ромовую бабу и уже было протянула к ней свою нежную ручку, и в этот момент в лавку ввалился ее хозяин:
- Руками не трогать! Сначала гроши заплатите. Это вам не гостевая лавчонка! – Мыкола от переизбытка чувств бешено вращал глазами, чем сильно испужал благородных иноземцев.
- Мы собственно по делу...- прошуршал барон сдавленным голосом.
- Если дело, то говори, а не мямли, как баба! - Взгляд Мыколы наконец остановился на бочонке с квасом. Двух кружек квасу хватило купцу, чтобы успокоиться. - Нууу!
- Я и говорю... Мы по делу, важному..- но Вермут не смог оформить свою мысль до конца. С грохотом отворилась дверь, чуть не вылетев с петель, на пороге нарисовались две оглобли из личной стражи царя, а за ними и сам государь при полном параде. Иностранцы проглотили языки и прижались, со страху, друг к дружке.
        Мыкола аж подпрыгнул от неожиданности:
С чем пожаловал, государь-надежа? - Мыкола потупил взор и стоял недвижим и смиренен аки ягненочек.
Здорова, купец. Слыхал, у тебя, вкусные пироги, да такие, что и за морем нахваливают. Надо бы проверить, что мы за море поставляем. Давай, тащи все самое лучшее, акспертизу будем учинять!
Сейчас, мигом! - Мыкола усадил царя на мягкий диванчик, а сам помчался на кухню — Ванька, чтоб тебя, хватит мять булки, за дело!
    Через минуту перед царем на резном столике красовались пироги с осетриной, красной икрой, тыквой, ягодами и много-много всего и даже больше!
       - Как смеешь?! Заставлять меня ждать?! Тебя, какого купчишку?!  — Умытый Мыкола не знал, что и сказать. Все-таки как-никак царь,..а это требует почета и уважения к данной персоне. Не-государь был очень хитёр и везде, где только можно стремился, урвать свой кусок пирога. Не первый раз Пузынакина обирает до нитки, лично, сам царь-не-государь.
- Прошу смилостивиться надо мной...- Мыкола опустил голову, не ожидая ничего доброго.
- Милость царя надо еще заслужить. Думаю, ста золотых с тебя хватит, на этот раз – Государь знал толк в прощении. – А сейчас...где там эти...- царь нашел, забившегося между витринами с тортами, барона. Эй,...эээ..как тебя...Вермонт...ах ты, чертова полынь,...Вермут, с чем пришел к купцу?
- Предлагаем купцу сделку. Как там говориться…, у вас пироги, у нас золотые — фон Вермут с опаской смотрел, то на амператора, то на хмурого купца.
- Эка шельма! И много золотых предлагаете? - царь не мог нарадоваться, и пирогов откушал и золотишка вскоре нагреет на Мыколе, так как ему, как царю, полагается солидный процент...царь все ж таки.
- За десять дюжин два золотых....
- Сколько?! Да это не меньше семи стоит! - Мыкола уже схватился за кочергу, готовясь надавать тумаков зарвавшемуся иностранцу.
- Мыкола! Могу сменить царскую милость на гнев. – царь знал куда надавить. - Я думаю, надо соглашаться.
Пузынакин поскрипел зубами, поиграл желваками...., но делать нечего, покорился воле вседержителя. Иноземцы и не-государь ушли довольные, а Мыкола остался в думах, как бы насолить им всем. Однако не дали ему крепко подумать, в лавку вошел какой-то старик в грязной рубахе.
-  Тебе чого надо? Чё здесь забыл? - Купец снова сжал в руке кочергу.
- Здраве будь, барин, зашел посмотреть на твои сладости, слава о которых докатилась и до нашей деревни Верхние Корешки, Кое-Какого царства-государства.
- Здесь не ярмарка, чтобы смотреть. Покупай что-то или катись! - Мыкола не любил голь перекатную, особенно из Кое-Какого царства.
- Денег отродясь не видал... Но у меня есть кое-что, что может заинтересовать барина.
Купец засмеялся, да так что что задрожали стекла в витринах
- Что ты можешь мне предложить, голодранец?
Старик достал из-за пояса небольшой серый мешочек.
- Здесь то, что может принести огромное счастье или большое богатство. Это снадобье преобразит тесто из самой поганой муки в готовый сладкий пирог. Готовится такой пирог пару минут, а вкус...за уши не отташшиш самого заядлого сластёну.
- Да что ты такое несешь, безумец. Мой отец и дед годами корпели над рецептами наших фамильных сладостей. Ты думаешь я поверю в этот чудо-порошок?
-  А ты попробуй, барин — бедняк достал из котомки кусочек белого хлеба — сегодня готовил в кузнечной печи
Невероятно сладкий аромат наполнил всю лавку, как будто это был не кусок хлеба а мешок ванили.
-  Ну давай сюда! - Мыкола откусил немного странного хлеба. В изумлении он забыл все свои слова. - А...Да быть....не может... Что же ты хочешь за свой мешочек, колдун?
- Мне многого не надо, только отведать твоих пирогов...
- Ванька! Подь сюды! - Из-за прилавка поднялся огромный детина  с таким эже немалым пузом — Дай этому пирог с брюквой и пусть проваливает.
- Милость ваша не знает границ... - на мгновение в глазах старика мелькнул ядовитый огонек — Еще одно... Наш правитель готов принять вас в любое время и в...любом состоянии..., за...ваш счет. Плата невелика...всего-ничего, пять сотен золотых.
- А, безумец! Ванька, где ты, увалень старгородский?! Гони его взашей!
Старику всучили какой-то старый завалявшийся пирог и вытолкали за дверь.
Ходят тут всякие! Ванька, передай Николе, что с этого дня закупаем самую дешевую муку и пусть добавляет по щепоте этого снадобья. - Купец осторожно передал мешочек детине — Да не рассыпь!
        К слову сказать,..а знал старик, что не получит жадный человек ни счастья ни богатства, а обретет иную радость...
С этого дня золотые полились рекой. Мыкола только и успевал что покупал новые сундуки для монет. Купец построил десяток новых амбаров и забил их самой поганой мукой, которую только смог найти. В Царь-не-граде открылось еще несколько лавок Пузынакина. Пироги по новой рецептуре раскупали прямо из печи.
Однако время шло и волшебное снадобье заканчивалось. Старик же как сквозь землю провалился, как ни искал его купец, все тщетно. Очень кстати Мыкола вспомнил слова седого мужичонки о некоем гостеприимном царстве... И порешил купчишка собрать деньги с царя и цирюльника и слинять в Кое-Какое государство, которое приютит его за мизерную плату. Пять сотен золотых не такие уж великие деньжища, при его то капиталах.
- Значит, говоришь, что прибыль около ста золотых в неделю? - Глеб Пантелеевич очень любил говорить о своих деньгах, особенно когда для приумножения капитала не надо было шевелить и пальцем,
- Не меньше! - Мыкола врал как дышал — Царю-не-государю по положению полагается не меньше трехсот золотых прибыли. А вложения..., ну просто смех - купец поморщился — всего лишь по тысяче золотых. Капиталы поднимутся как тесто на дрожжах!
- Ну что ж,... так и порешим. - Царь даже не думал об ином исходе дела, впереди маячили горы золота. Раскорякин же молча кивнул головой.
Прошел один месяц, второй,... а прибылей все не было и не было.. Царь под вермутом не раз вызывал купчишку в свои покои и учинял допросы.
- Где же горы золота? Где, отвечай?! - не-государь был в полном раздрае, кричал как умалишенный, топал ногами и требовал свои вложения назад да с процентами. Любой, уважающий себя, царь испытывал бы те же самые оскорбленные чувства. А Мыкола  отвечал каждый раз:
- Прошу смилостивиться надо мной, холопом. Я только хочу еще больше приумножить государственные капиталы. - Тут следовала долгая пауза — Необходимы дополнительные средства. Невеликие деньги...- и каждый раз сумма прибавляла очередную сотню-две. Купец уже обещал тысячу золотых в месяц царю, а Смешкамину пять сотен.
Казна государя в конце концов опустела настолько, что не на что было закупить вина, осталась последняя неоткупоренная  дубовая бочка.       Последние партии пирогов отправились в лавки уже без магического порошка. Настал тот самый момент, когда Мыколе пора было тикать из родного царства.
Коляска стояла у парадной лестницы, извозчик сидел на каблучке и не смотрел в сторону Пузынакина.
- Куда? - извозчик не счел нужным учтиво обратиться к бывшему, теперь, купцу.
- На пристань, шельма! - Мыкола еще не растерял свой купеческий дух.
Хлынул ливень, на улице Шемякина-Заливакина образовалось знакомое болото. Коляска двигалась очень и очень медленно. Сзади кто-то нагонял купца на нескольких повозках.
- Эээй, там! Куда собрался?! - все что смог разобрать Мыкола.
Коляска купца вконец увязла в грязи.
- Дальше не проедем, только пешком.
- А, я тебя! - Пузынакин плюхнулся в грязь по колено – Фу ты!
Сзади раздалось чавканье и хлюпанье нескольких пар ног и вопли:
- Не убежишь, Пузынакин!
- Тридцать три шкуры с тебя спущу!
Купец схватил мешок с золотыми и полез через грязевое болото. Однако на него стремительно навалилось двое человек: Смешкамин и царь-не-государь
- Где мои золотые?! - Царь вместе с Мыколой нырнули в темную лужу, увлекая туда и Раскорякина. Монеты высыпались из мешка и растворились в болотной жиже, а царь-не-государь все продолжал кричать — Отдай шо взял, урода!
- А, ты, пройдоха! - Суббординация и сословные различия растворились в совместной грязевой ванне.
- Я — пройдоха! Поэтому я — царь, а не ты! - Государь маканул купца в свежую, только что накапавшую, лужу. Раскорякин бултыхался в соседней луже и никак не мог помочь в макании зарвавшегося купчишки.
- Вытащите меня отсюда! Помогите! - истерические крики цирюльника подтверждали слухи о его неумении плавать в реке. Да что уж там река, если брадобрей с лужей сладить то не может.
Государь, заприметив конфуз своего верноподанного, счел своим долгом прийти немедленно ему на подмогу, так как терять сей ценный фрукт было очень некстати. Мыкола после водных процедур почувствовал себя, как никогда прежде, бодрым и свежим, очень захотелось придать той же самой свежести и бодрости двум соседям по болоту. Купец стремительно, как ясный сокол, ринулся на своих преследователей, кидая в них комья шемякинской землицы.
- Как вам на вкус мои пироги?! Отведай и ты, царь-батюшка — Мыкола одарил вседержителя самым смачным куском с прослойками глины. Смешкамину достался кусочек поменьше, но зато прямо в глаз.
-  Пирожковый прыщ! Я найду на тебя управу! - Царь ответил Пузынакину метким броском галоши, при этом поскользнулся и упал на, и так уже несчастного, цирюльника. Мыкола, осчастливленный царским гостинцем, отдыхал рядом, в глиняной жиже. Амператор и Раскорякин, набултыхавшись вдоволь в глубокой луже, наконец из нее выползли. Кто тут царь, а кто и так и сяк, поди теперь разбери без хорошего веника и баньки.
- Метко пуляешь! - купчишка почесывал шишку на лбу.
- Могу еще подсобить! - Царь без сил плюхнулся в теперь уже привычную и такую родную грязь.- Зело ты меня обидел...
- Эка, ядрена-вошь! За чем дело стало? Верну я тебе твою казну...Когда подсохнет...- Мыкола решил внести мирную инициативу. Смешкамин притих и чуть дышал.
- Казнить сегодня не буду, пожалею твою буйну голову! - Не-государь не знал предела своего великодушия — Эээй, там, на суше! Вермута нам!
Вскоре на болоте раздалось приближающееся к грязной тройке хлюпанье. Это был сам барон фон Вермут с бутылкой вермута и бокалами. На раздаче вина у царя завсегда были исключительно только бароны.
И решили они ждать до упора, пока грязь не высохнет и монеты не обозначатся, а с вермутом до тех пор не расставаться.
И так они и сидели вчетвером, грязные, пьяные, бородатые, нечесаные, немытые. Народ с удивлением смотрел на них, качая головами и не понимая зачем они там.
Царь постепенно забыл что он царь и надежа всего народа. Купец забыл что он купец, Цирюльник забыл что он цирюльник, и делал инстинктивные движения по выщипыванию бороды то у царя, то у купца, то у барона. А барон, когда остальные трое спали, делал плавательные движения и вылавливал монеты. А затем и все четверо погружались в грязь и вермут и вылавливали монеты.
На них с усмешкой посматривал седой мужичонка, а царь Кое-Какого царства саркастически поглаживал бороду и с вожделением поглядывал, тихо радуясь плодам рук своих.