Почему я не стал Генералом! - 6 глава - 21

       
         Глава 21
            
         Прошло около недели,  в субботу мне Михаил говорит, что  завтра пойдем  на день рождения к помощнику повара Варе. 
   Была у нас такая из местных жителей,  жила в Новом Каргаске, муж у нее был на фронте, детей не было,  как я знал, вела амурные дела с Михаилом.
  Я   уже поминал,  что три поварские смены,  в нашей столовой,  нас двоих подкармливали - прикармливали.
    В одной смене эта Варя, а во второй смене старшая повариха,  о которой я поминал,  так мы и жили,   а так как мы все больше ходили с ним вдвоем,  то естественно нас подкармливали и того, и другого.
     И   частенько было даже и так, что ночью прибегала эта Варя,  принеся полную сковороду жареных карасей,  прямо из столовой,  благо она была напротив нашей квартиры.
   Как только она уходила, он мне громким шепотом говорил:
  -  Вставай «Жорик» -  будем карасей рубать, -  что мы и делали,  а как иначе?
     Есть хотелось и днем и ночью, так как постоянно, ходили  полуголодными, а точнее голодными. 
    Наступило  завтра, мы идем опять на день рождение, конечно без каких- либо подарков,  так как и дарить – то нечего, да и не думали мы об этом, самих себя считали «полу подарками».
    Мужиков, парней на весь район - раз, два и обчелся,  да и те остававшиеся остатки в основном почти все с брачком - полубольные,  полукалеки,  а таких как мы почти и нет, не потому,  что мы такие хорошие, а потому, что здоровые и не калеченные. 
    На этот раз гостей у нее - это мы двое,  да ее подружка -  дама лет 30 - 32, сухая,  высокая,  да и на вид не в моем вкусе,  оказалась, что она работает заведующий Загот - конторы, замужем, но муж в армии, он был начальником районной милиции, детей нет.
    Я   конечно понял,  что она приглашена для меня,  но увы, меня она совсем не прельщала и у меня появилась мысль, как - бы скорее отсюда удрать домой,  оставаться и любезничать с этой дамой у меня не было никакого желания, а выхода пока не было.
    По ходу «гостевания»,  вижу,  что если сейчас взять и уйти,  то это будет как оскорбление присутствующих,  а  что делать, если она ну совсем не прельщает меня,  даже просто как женщина, что - то такое прямо отталкивает меня от нее, а выход, выход?
   Но,  все- же из этого положения выход,   я нашел.  Я   решил подпить, как следует и так сказать отключиться,  а с пьяного, сонного какой спрос.
    Так я и поступил… Проснулся я когда только,  только стало расцветать, ну наверное часов в 7 - 8 утра, лежу на полу, на каких - то полушубках, под головой подушка, сам одетый, только без обуви в носках, рядом никого нет.
    Михаил со своей Варей на пуховой постели,  ну да я не в обиде,  в комнате тепло,  а самое главное,  та дама отсутствует.
   Как видно ушла домой, видя, что от меня толку никакого нет, вот и хорошо. По дороге домой Михаил спросил у меня:
   -  Ты  что  правда подпил вчера или притворился?
  -   Да, как тебе сказать, - ответил я.  Середка на половину, так как у меня к той, ну ни грамма нет аппетиту.
-  Да, я это заметил сразу, -  ответил он.
 - Конечно, Варваре надо было вначале с нами согласовать, насчет подружки, тут она маху дала.
    Ну, да наплевать, что было, то прошло, у нас все впереди.
  Да, и действительно этим дело не кончилось, а  впереди оказалось вот что.

    Как – то раз дней через 10-12,  после этой встречи,  я получаю местное письмо, вскрываю его, а  в нем обнаруживаю извещение на мое имя  от Загот - конторы.
  Где мне предлагается на официальном типографическом бланке сдать поставки - два грамма шерсти и два яй..!
  Я   конечно возмутился этому,  наглому поступку,  сразу понял откуда все идет,  а так как читал это послание в присутствии будущей деректрисы Богатыревой и преподователя.
   - Черт- те – что, -  и  выругался: «Вот скотина!»
  А, они  спросили меня:
   -  Что, что ты там читаешь?
 -  Нечего, и  не подумав, я подал им это извещение.
  Прочитав его, та и другая, вспыхнули румянцем,  а потом говорят:
   - Надо Вам Сергей Николаевич подать в суд,  за это безобразие.
  В суд я,  конечно подавать не стал,  этого еще не хватало, да и вообще сделал вид,  что я никакого письма и не получал.
  Я  просто только подумал,  насколько надо быть дурой, чтобы писать такое молодому парню ( мне было 26 лет).
            
   Не заметно подошла и весна 1943 года, многим нашим подопечным, а особенно в моих двух группах,  парням исполнилось по 18 лет,  а это значит впереди у них только война.
   Мало шансов на выживание, но никто из них об этом и не задумывается - молодость, и я бы сказал некоторое бездумье молодости спасает от многого, о чем в другие годы человек бы призадумался.
   А, призадуматься было о чем,  все они за малым исключением,  как я уже говорил,  были из бесчисленных детских домов,  разброшенных по всему Нарымскому краю.
     Здесь в этих таежных краях, болотах и речек,  лежат косточки их родителей - которые были наречены: - кулаками и подкулачниками.
  Которых, разорили морально и материально и вместе с малыми детьми, умирающими по дороге от голода и болезней, привезли сюда, чтобы здесь они обрели вечный покой в этой богом забытом крае болот, лесов, озер и речек.
  А   вот теперь,  когда их сыновья,  которые смогли выжить,  не смотря на все жизненные невзгоды,  должны идти и многие из них отдать свои жизни за благополучие не народа нет,  а за благополучие клики садистов, злодеев, называющих себя коммунистами - ленинцами….               
     Я, побывавший на Колыме,  видевший многое из жизни лагерей, воспитавший в семье «коммуниста - идеалиста»  видел и понимал всю трагедию нашего народа,  но я был молод,  я был еще нулем и мог только думать про себя о многом,  многом не справедливом в этом мире.
  Поступило в училище не официальное указание о форсирование специальных дисциплин,  чтобы дать нашим парням,  как можно больше знаний по специальности. 
  Мне приходилось заниматься с ними только в классах по 8 - 9 часов в день.
   Всех кого через месяц,  полтора должны были взять в армию,  пришлось объединять в одну группу,  где почти не было общеобразовательных предметов, а только по специальности - мотористов, военное дело, да занятие по Полит- учебе.
  Я, вел с ними занятия по теории и практике устройства двигателей.   Военрук вел занятия по военным играм и все это ими воспринималось всерьез, без лени, они отлично понимали , что это сейчас им важнее чем: литература , история и математика, это давало им шанс выжить.
   В конце апреля был произведен как - бы досрочный выпуск судоматористов, тех, кого на днях по открытию навигации увезут в неизвестность.
   Торжественно, как только позволяли условия училища им были вручены удостоверения об присвоения квалификации судоматористов.
   Устроен ужин совместно с преподавательским составом и вот они с завтрашнего дня уже взрослые, самостоятельные  мужчины - полу мальчишки.
  Где вы? - Вася Фуганов,  Витя Бороболя,  Гоша Гордеев,  В. Матвеев,  Витя Бурдашов, и многие, многие другие.
 
  Живы ли вы мальчишки? Этого я не узнаю никогда!  Только судьба Лени Алгина мне известна до 50 годов.
  Немного о нем: Алексей - Леонид Алгин рождение 1924 года из города Колпашево, окончил восемь классов и был направлен в Каргасок, в наше училище.
  Так как по образованию, росту он мне подходил,  да и сам он изъявил учиться на  судоматориста, я  его взял в свою,  более старшую группу.
  Учился он хорошо, был активным, веселым пареньком и как - то невольно попал в число моих наиболее уважаемых учеников,  неоднократно ходил со мной на охоту и был участником художественной самодеятельности, где довольно хорошо играл порученные ему роли.
   Однажды он пришел ко мне на квартиру, где я жил и попросил меня помочь ему написать письмо девушке,  которая ему очень нравилась, но он в Каргаске,  а она осталась в Колпашево.
  Я  конечно помог и дальше помогал ему ей писать,  на основании своего опыта,  в общем корректировал его письма.
 Но кто она,  где работает или учиться я не знал,  да и меня не интересовало это,  но самое главное оказалось в том,  что письма  - то писались моей будущей жене Анне,  которую я пока еще и не знал.
  Вот в нее то и был влюблен Леня Алгин,   все это будет выяснено через 7 - 8 месяцев,  тогда когда он уедет,  и будет находиться в армии,  а пока навигация еще не открыта и все ребята еще живут в училище.
   Ребята, ходят в столовую строем, по - прежнему участвуют в самодеятельности,   как и все остальные, только одно отличает их, они больше не ученики.
   Они не ходят на занятия, но они тут у нас в училище , так как у них другого дома нет,  как нет и родителей.
   Это их дом, где оденут, накормят и если нужно посоветуют или поругают, другого им сейчас, пока не дано,  и по сути своей они еще дети - детдомовские дети,  а наше училище их мама и папа.
   О том, что это было именно так,  говорит хотя – бы такой случай.

   В марте месяце у нас был произведен выпуск группы  «Икряной - балычной», которые учились шесть месяцев, те кто был назначен- распределен в ближайшие рыбные заводы или пункты с обозами перевозившим рыбу были отправлены к месту работы, это были в основном те учащиеся у которых там где предстояло им работать, проживали их родители или родные. 
   Но  остались те кому ехать на Север,  очень далеко и они не имели там никого,  да и как их девчонок в 16 - 17 лет отправить одних с чужими людьми, среди мужчин,  это вызывало тревогу.
  И  вот как - бы не официально,  этих оставшихся 8 - 10 человек, мы все в училище посоветовались, и решили распределить их по группам, вроде как они будут продолжать учебу.
   В  мои две группы дали пять девочек,  причем вполне уже девушек по 17 - 18 лет,  пусть мол учатся до открытия навигации,  а там   пароходом и поедут к месту работы,  а сейчас разве возможно их выгнать на улицу?
  Да, и действительно куда их денешь,  когда у них кроме нас - училища, другого дома,  другой опоры нет.
  Вот и получились мы и дом, и папа, и мама и вроде взрослые они и совершеннолетние, а сами еще дети - девчонки,  не жившие самостоятельно в жизни. 
   Приходилось весной ехать в пункты их назначения,  устраивать их там с жильем, питанием и работой.
  И, все - таки  честь и хвала нашим женщинам - преподавателям училища,  что они судьбы этих детей принимали  близко к сердцу.
   Спасибо за это всем Вам дорогие,  далекие мои сослуживцы,  проявляющие заботу о них в те тяжелые, военные годы. Слава вечная Вам!

Продолжение следует - http://www.proza.ru/2016/08/04/1380