Судьба. 27 часть

       Похороны прошли, Алишера Набиевича похоронили на Чигатае, там лежала и его мать. Саодат загрустила, она тосковала по мужу, не могла ни о чём думать, часто ходила к нему на могилу и подолгу с ним разговаривала. Через пол года Азизбек заказал две памятные плиты с фотографиями отца и бабушки, с датой рождения и смерти. Написав слова скорби и любви к усопшим. Работы было много, Саодат назначили на место Алишера Набиевича. Пришёл приказ из министерства здравоохранения о новом назначении. Саодат стала главным врачом клиники акушерства и гинекологии, но не переставала принимать роды и делать операции. Аборты делать она принципиально отказывалась, отнимать жизнь, ещё не родившегося создания, которое даёт Всевышний, она не могла и не хотела. Ей казалось, что это преступление, равное убийству беззащитного. Годы шли, внук Наби подрастал, Саодат всё ждала, что у молодых родится ещё ребёнок, но они не спешили. Однажды Азизбека вызвали в министерство и предложили возглавить клинику в Самарканде. Придя домой, он спросил мнение матери.
       - Мамочка, меня сегодня вызывали в министерство здравоохранения и предложили работу в Самарканде, возглавить там клинику, что Вы скажете? Там, если я поеду с семьёй, мне дадут квартиру. - сказал Азизбек, внимательно глядя в глаза матери.
        - А сам что ты хочешь? Новый город, новый коллектив. Знаю, ты справишься с этой должностью, да и Райхон найдётся работа рядом с тобой и Наби придётся поменять школу. Но решать тебе сынок, я приму любое твоё решение, - ответила Саодат, погладив сына по густым, волнистым волосам.
       Через две недели Азизбек с женой и сыном уехали в Самарканд и Саодат осталась одна в большой квартире. Она часто виделась со Светой и Шухратом, они не оставляли Саодат в её одиночестве. Девяностые годы, время резких перемен, которые перевернули всё вверх дном и сказались на каждом, кто жил в СССР. Союз, который строился не один десяток лет, сплотив воедино пятнадцать республик, где не было границ и разделения на национальности, вдруг рухнул! Вот так, в один миг. Михаил Горбачёв ввёл новые реформы и предложил перестройку, только нужна ли она была тем, кто верил в идею коммунизма? Люди были растеряны, рубль потерял свою ценность обанкротив многих. Пенсионеры потеряли свои сбережения и были растеряны и напуганы. Но что они могли? Многие ушли из жизни от пережитого, сердце не выдержало. Но в жизни Саодат ничего не изменилось, сбережений у неё не было, да и в банке она деньги не хранила, так что терять ей было нечего. Она как работала главным врачом, так и продолжала работать. С детьми перезванивалась, а то и ездила к ним на пару дней, по внуку очень скучала. Вечерами, оставаясь в своём одиночестве, Саодат перебирала старые фотографии мужа, свекрови, Виктора Ивановича, где он с ней и Светой в фойе больнице, так, мимоходом сделанная фотография раненным фотографом, который уходя подарил эту фотографию Саодат. Снимок из далёкого прошлого, фото класса с Ольгой Николаевной из детского дома.
       - Многих уже нет... - думала Саодат, поглаживая ладонью лица любимых из прошлого на снимках.
        И непослушные  слёзы текли из её серых глаз. Потом она аккуратно складывала пожелтевшие фотографии в коробку и убирала в ящик старого комода, оставшегося от отца Алишера Набиевича, который видел на своём веку немало. Затем выпив успокоительное, Саодат ложилась на кровать, укрываясь покрывалом и засыпала, чтобы рано утром опять ехать на работу, на Жигулях Алишера Набиевича, который пришлось переоформить на своё имя.  Но на работе она преображалась, Саодат очень любила свой коллектив, который и относился к ней с большим уважением. Саодат была с каждым из них вежлива, не делая различия между санитарками, медсёстрами и врачами. На праздники общий стол, все его дружно накрывали... Её мысли прервал телефонный звонок.
        -Алло! -ответила она.
        - Мамочка, это я Азиз, как Вы? А у нас родилась дочка! Мы её назвали в честь бабушки Халима. Вы рады? - радостно звучал в трубке голос сына.
         Саодат улыбалась от ощущения счастья.
        - Конечно рада родной, как Райхон? Внучка? Сам ты как? -спрашивала растроганая женщина...
         В дверь постучали, прервав её разговор с сыном.
        - Саодат Алиевна, роженницу привезли, сложные роды, Вас зовут, - сказала медсестра.
        - Хорошо, иду! - ответила ей Саодат.
        - Ладно сынок, я приеду на выходные, целую Вас мои дорогие, - проговорила женщина и положив трубку, вышла из кабинета.
КОНЕЦ.