По холмам Коктебеля

Что может быть прекраснее гор и холмов? По мне - так ничего!

Лежишь днем на холме среди полыни. Смотришь на небо в сиреневых многолепестковых звездах бессмертников. Шепчутся ковыли, золотятся на солнце. Над тобой парят облака и чайки. Ветер нежно обнимает тело. Солнце старается сжечь и без того коричневую кожу. А из соседней рощицы кривых приземистых дубов трещат цикады. И день кажется бесконечным...

Но огненный диск медленно и неуклонно ползет к западу, удлиняя тени от покрытых рыжим лишайником камней. Там, достигнув одному ему ведомой точки, он резко начинает катиться вниз. Словно камень с горы. И вот уже только его алый край выглядывает из-за холмов на горизонте. Словно подмигивает, обещая утром вынырнуть из моря. И все вокруг становится на несколько мгновений золотым. И ковыли, и холмы, и далекие отроги Кара-Дага. И даже полынь. Только бессмертники сияют аметистами на этом золоте, не желая поддаваться всеобщей лихорадке...

С заходом солнца температура резко падает. И ветер похож на слоеный пирог. Холодные струи с моря перемешиваются с теплыми от холмов. Он обволакивает полынной горечью с соленым привкусом волн. Хочется бежать, куда глаза глядят. Бежать, пока не взлетишь. А потом упасть в ковыли и вдыхать, вдыхать, вдыхать. Вдыхать пыльную полынную волю до першения в горле. И в душе такая благодать...

А ночью над тобой звезды. Их тут - не пересчитать. И млечный путь как на ладошке. Льется через весь небосвод. От земли идет теплый воздух с запахом солнца, пыли и полыни. В свете далекого поселка он превращается в дымку над ковылями, стекая струями в ложбинки. Молоко на небе. Молоко на земле...

Но гаснут звезды. Восток светлеет, прогоняя их за острые ножи скал. Потом вспыхивает алым, как клинком рассекая небо. И в образовавшуюся прорезь, огромное, розово-малиновое, еще не жгучее, но уже несущее тепло, продирается солнце. Ночная тьма прячется по оврагам, цепляется за корявые ветви редких дубов и тисов. Но все тщетно. Ей остаются только расщелины скал, гроты, да пещеры. Отсидится там день, вея на случайных путников прохладой. И снова выберется на поверхность, лишь только солнце спрячется в свои западные чертоги. Но это после. А пока утро прокладывает дорогу новому дню...