Очередь змейкой

Идут  годы  и  по  разному    проводим  сезонное  время, от  стоять  в  очереди, до  гулять по  Приморскому  с  зонтиком  очень  далеко, Даже  для  тех,  кто  видит  дальше  чем  положено.
Вспомним  года  тотальных  очередей  в  семидесятые -  восьмидесятые… Вспомним  два  типа  рыб -  магазинная  и  базарная. Базарную  устанешь  перечислять,  а   магазинная  - это  хек  и  мойва. И  так  всё. Громадные  очереди,  если  вдруг,  волей  невероятного  случая «выбросили»  что - то  заслуживающее  внимание, не    прессованный  в   пласты  зелёный  чай -  точно.  Может  даже  куры,  причём  не  суповые. Хотя,  представить  кур  не  синего  цвета     крайне  сложно,  если  вы  не  были  на  базаре.
«Базар,  то  на  праздник , а  это  на  теперь» ,-  вразумили  бы  вас. Так  вот ,  стоит  типичная   советского  образца  очередь  за  чем - то.  Здесь  и  молодые  и  старые ;  юноши  и  важные  мужчины ; мадмуазели  и  женщины   практически  всё  повидавшие  на  своём  веку. Весь  коллектив  стоит,  составив  сложную  геометрическую  ломанную,  у  которой  голова  входит  в  рот  магазина,  тело  извивается  вдоль  него,  завернув  за  угол, вплоть  до  рампы,  а  хвостик,  проделав  кокетливый  изгиб ,  возвратился  назад,  копируя  форму  основного   тела  очереди.  Народ  не  стоит  в  трауре.  Народ  интенсивно  общается. Задача  каждой  группы  - общаться  самим  и  не  пропустить то,  о  чём  говорят   соседи.
Вдруг  ,  стремительным  шагом,  прямо  к  дверям  магазина   идёт  в  красивом   летнем  платье,  расписанная  косметикой  под   женщину  племени  майя, хотя  может  её  так  и  зовут,  вызывающая  одесситка. Все  насторожились. Ближе  к  цели  её  атаки -  прекратились  разговоры  в    очереди.
-  Мужчина,  помните,  вы  за  мной  занимали,  а  я  сказала  что  отойду ?
- Да , помню!
- Я  вернулась.
Тут  включается  мощная  «береговая  артиллерия»
-  Она  вернулась ?  Вы  все  слышали ?   А  кто  её  ждал ?
-  Вот  такие  и  разрывают  семьи.  Ей  мужчина  сказал,  что    ён  помнит.  Лучше  бы  о  семье  помнил.
Тему   развивают,  интеллигентно,  по  очереди,  все  близстоящие
-  Нет,  граждане  я  умираю.  Мы  все  здесь  стоим,  летом  и  в  жару,  смиренно  неся  свой  крест,  а  она  отметилась,  вскружила  голову  этому  « Да,  помню»  и  ушла  спать  и  делать  красоту. А  у  меня  внук  оболтус  с  двойкой  по  химии,  а  завтра  ишо  контрольная.
- У  неё  внук!  Я  борщ  поставила  и  бельё  не   вывесила. 
- А  вы  далеко  живёте ?
- На  Гайдара.
-  Так  бегите,  успеете.  Никто  слова  не  скажет.
-  Нет,  вы  видите  такое ? Я  себе  пломбу  не  делаю,  а  она  везде  успевает  и  с  мужчиной  познакомилась.
-  Мужык!  Не  верь  ей!  Кинет! Возьмёт  твоё,  своё  и  уйдёт.  Кто  кто  ,  а  я  знаю.
- Что  значит  его ?
-  Ой,  бабоньки,   апельсины  опять  дают  по  два  килограмма  в  руки, значит  ему  кило,  а  ей  три.
Разговор  затрагивает  всё  новых  и  новых  участников ,  двигаясь  в  хвост  очереди.  Мужик  стоит  красный  и  потный судорожно  сжимая  сетку,  женщина  сжав  губы  стойко  всё  терпит.
Ситуация  кардинально  изменилась  возле  самых  дверей  в  магазин.  Две  дородные  женщины,  средних  лет,  из  конца  очереди  подошли  к  дверям
- Нет,  мы  хотим  специально  посмотреть  на  такую  умную. Мы  с  конца  очереди  и  не  претендуем,  просто имеем   интерес    посмотреть,  что  такое  ещё  есть.
- А  что  мы  можем  сделать,  если  она  впёрлась, оттеснив  мужика ?
- Что ?  А  всё .  Мы  народная  дружина  из  конца  очереди.  Пусть  решают  или  он  или  она. Двоих  не  пустим!
Очередь  смеётся,  радуясь   такому  мудрому  решению  вопроса!  Смеются  все.
Мужик  ,  собравшись  духом,  писклявым  тенорком   противно  проскрипел
-  Я  здесь  всегда  стоял. Даже  в  туалет  не  отлучался…
-  А  мы -то   думаем  шо  за  запах  у  входа…
Очередь  громыхнула  смехом. Звонким,  искренним  ,  прозрачным  смехом,  смехом , который  в  таком  варианте  может  быть  только  в  одесской  очереди…
Вся  красная  от  смущения  и  возмущения  дамочка  покинула  очередь  во  время  всеобщего  смеха.