Петля Нестерова. Главы 1, 2

«…и я не писатель – я просто люблю рассказывать истории»

Н.Н. Горьков,
«Из ненаписанного – т.2»

        1.

        Далеко-далеко, почти что у самого края света, на скудной холмистой земле под суровым северным небом стоит деревня Кривые – полсотни домов в четыре ряда и ещё несколько в стороне, на отшибе.
        Большой холм, на котором располагаются дома, вытянут в длину. Один его склон полого спускается к асфальтовой дороге, что ведёт или налево – на железнодорожную станцию, или направо – в районный центр и дальше, в столицу области. Другая сторона холма намного выше и круче, и с неё открывается широкий вид на тайгу, посреди которой блестит огромное озеро.
        Здешние места глухи и довольно красивы. В погожие дни любого времени года солнце по утрам раскрашивает стволы деревьев в невероятные цвета, а по вечерам, опускаясь к озеру, озаряет окрестности красным, почти что багровым огнём. А если ещё, как сегодня, на фоне заката виднеется лёгкая хмарь, а рядом с пылающим солнцем летит самолёт, оставляя за собой в небе яркую линию, то вообще кажется, будто лучше места на свете не сыщешь.
        Участковый уполномоченный милиции старший лейтенант Сергей Иванович Нестеров сидит на крутом склоне холма, смотрит на закат и курит, отдыхая после рабочего дня.
        Нестерову тридцать два года. У него есть жена Настя и дом в деревне Кривые. А ещё у него есть любимая работа, старые «Жигули» цвета морской волны и вечная песня о том, как на поле грохотали танки – вернее даже, не вся песня, а только известный припев про «молодую», которая уже ничего не узнает. Однако – удивительное дело! – у Нестерова каверзные строки звучат вполне целомудренно. Впрочем, не исключено, что люди просто привыкли, ведь Сергей Иванович никогда не поёт других песен.
        Клонится к озеру солнце. Расплывается, тает в вечернем небе след самолёта. Кружась, слетает на землю пепел от папиросы. Нестеров любуется на закат и не спеша перебирает в голове события, случившиеся за день.


        2.

        Он сидел на своём рабочем месте и занимался бумагами, когда во двор пункта милиции влетел запылённый «Москвич». Влетел и остановился, как вкопанный – так резко водитель нажал на тормоза. По воздуху поплыло, медленно рассеиваясь, облако пыли.
        Сергей Иванович как раз за секунду до того посмотрел в окно. Увидев автомобиль, он даже не стал выходить через дверь, чтобы не терять времени – мало ли что? Благо, первый этаж. Сел на подоконник, перекинул ноги наружу – и вот он уже во дворе.
        Из «Москвича» вывалился небрежно одетый мужик лет пятидесяти. Он огляделся, громко икнул и неверной прихрамывающей походкой направился ко входу в здание пункта.
        - Эй, дружище! Тебе кого? – крикнул Нестеров.
        - Я это… сдаваться пришёл. Куда мне? – мужик обернулся на голос и болезненно сощурился: солнечный свет ударил ему прямо в глаза.
        - Давай по порядку, –  сказал Нестеров, подходя ближе. – Кто ты, что ты? И по какому поводу надрался с утра?
        - О! Сергей Иваныч! – обрадовался незваный гость. – Я же как раз к вам! Я Поздняков, Иван Гаврилыч. Помните меня?
        - Поздняков, Иван Гаврилович… - вспоминая, повторил Нестеров. – Деревня Щапово. Дом возле пруда. Самогонный аппарат я у тебя изъял в прошлом месяце. Так?
        - Именно, - Поздняков кивнул и широко улыбнулся. В его улыбке было что-то детское, обезоруживающее, и Нестеров почувствовал неловкость за своё грубоватое обращение.
        - Пойдём в дом, Иван Гаврилович, - позвал он. – Присядем, и ты мне всё подробно расскажешь.
        Поздняков замахал руками.
        - Нет! Я это… Идёмте лучше к машине.
        Он двинулся к «Москвичу». Нестеров пошёл следом, на всякий случай держась на некоторой дистанции. Поздняков нетвёрдой рукой открыл дверцу, вытащил из салона потрёпанную сумку, распахнул её и с какой-то гордостью произнёс:
        - Глядите!
        В сумке лежали пистолет ПМ и две обоймы к нему.
        - Ого! – Нестеров поднял брови. – Откуда дровишки? Из лесу, вестимо?
        - Какие дровишки? – недоумённо уставился на него Поздняков. – Я говорю, я сдаваться пришёл!
        Его шатнуло, и он опёрся спиной о «Москвич».
        «Что-то не припоминаю я этого автомобиля…» - подумал Нестеров.
        - Иван Гаврилович! – весомо сказал он. – А машина-то ведь – не твоя!
        - Не моя! - легко согласился Поздняков. – Я её… - тут он запнулся и помрачнел, - …угнал, выходит.
        - Та-а-ак…  - протянул Нестеров. – Убил кого-нибудь при этом?
        - Не-е-е! Что вы! – Поздняков неистово замахал руками, замотал головой.         – Я закон знаю.
        - Ну, хоть не убил никого, и то хорошо. А пистолет где взял?
        - Пистолет… пистолет я нашёл!
        - А машину?
        - И машину нашёл. То есть угнал. То есть… тьфу ты!.. Сергей Иваныч! – возопил Поздняков. – Я не виноват, честное слово! Там недоразумение вышло…
        - Ох, Иван Гаврилович!.. – вздохнул Нестеров, понимая, что сходу он толку вряд ли добьётся. – В общем, так. Считай, что я тебя задержал – скажем, за пьянку. Если кто спросит потом, так и скажешь. А сейчас полежи, отдохни, а потом я опять тебя спрашивать буду. Ключи давай сюда – машина и пистолет останутся у меня. Как проспишься, расскажешь мне, что и как, тогда и думать будем.
        - А я написать вам могу! – вдруг оживился Поздняков. – Всё напишу, по порядку. Мне только бумагу и ручку… А спать мне не хочется, нет!
        - Ладно! – махнул рукой Нестеров. – Шут с тобой, пиши. Только помойся сначала, я тазик сейчас принесу. А то несёт от тебя…
        Нестеров провёл Позднякова в обезьянник, закрыл замок и ушёл за корытом. Вернулся через пару минут и обнаружил Позднякова крепко спящим.
        - Во народ!.. – крякнул Нестеров. – И моло-да-а-я ведь не узна-а-ет…
        Он подогрел чайник, налил себе чаю и вернулся к бумажной работе.
        Поздняков вскоре проснулся. Нестеров заставил его умыться холодной водой и усадил за стол. Потом немного подумал, достал из холодильника пиво и протянул ему.
        - На, пей. Только дело разумей, – он кивнул на лежавшие перед Поздняковым на столе листы бумаги. – Или сначала словами расскажешь?
        - Нет, я напишу лучше! – Поздняков сделал шумный, долгий глоток. – Спасибо, Сергей Иваныч!
        Нестеров вздохнул, хотел что-то сказать, но промолчал.
        Так и сидели потом, корпели каждый над своими бумагами: Нестеров – сосредоточенно хмурясь и время от времени постукивая рукой по столу, Поздняков – высунув от старания язык, вытирая со лба похмельную испарину и выводя заскорузлыми пальцами неровные крупные буквы.

        Из написанного выяснилось следующее.
        Иван Гаврилович Поздняков всё утро пил. И вчера весь день пил. И вообще он уже неделю не появлялся дома, зависнув в райцентре у какой-то мутной "зазнобы"* и периодически курсируя  между её домом и винным магазином (*здесь и далее до конца показаний Позднякова кавычками выделены слова, которые представляют собой выдержки из этих показаний и по замыслу автора должны были бы быть выделены курсивом, отсутствующим на данном сайте - прим. авт.). Выйдя в очередной раз, он не смог попасть обратно: "зазноба", наверное, "куда-то испарилась" и на стук руками-ногами в дверь не отвечала. В кармане оставался последний стольник, а в ближайшей перспективе – полдня до автобуса из райцентра домой. Встал непростой выбор: то ли дождаться автобуса и "доехать, как люди", то ли "продолжить банкет", а потом пешком, "налегке", вернуться в Щапово. Иван Гаврилович поглядел на свою покрытую грязью одежду, представил, как будет ругаться кондукторша в автобусе, "вздохнул и направился в магазин".
        Денег хватило на бутылку водки «Жизнь полевая» и три плавленых сырка «Богатырь» (Нестеров усмехнулся, читая такую подробную опись). "Употребив всё это внутрь", Иван Гаврилович "почувствовал неудержимое желание прилечь в лопухи" и поспать там хотя бы пару часов, что он и сделал. Проснувшись после, он имел очень смутное понятие о времени – было ясно лишь, что до вечера ещё далеко. "Следуя принятому ранее решению", Поздняков отправился домой пешком.
        Асфальт, по которому ковылял Иван Гаврилович, был "покрыт жестокими выбоинами, которые грозили нетрезвому ходоку спотыканием и падением" (в этом месте Нестеров не удержался и прыснул). Кое-как дошагав из центра села до окраины, Поздняков "подумал, что поступил опрометчиво": всё-таки было бы лучше не пить и дождаться автобуса. Но русский человек в воде не горит, а в огне, как известно, не тонет, поэтому Поздняков продолжал упорно шагать вперёд, пока вскоре не свалился у обочины дороги, "чтобы перевести дух". Где именно это произошло, он не помнит, но совершенно точно уверен, что далеко отойти от райцентра не успел. Очнувшись через какое-то время, он с удивлением обнаружил себя бредущим по дороге уже на полпути до Щапова. В зубах у него была потухшая папироса, а на плече болталась невесть откуда взявшаяся сумка. Некурящий Поздняков с отвращением выплюнул папиросу, заглянул в сумку – и обалдел (Иван Гаврилович употребил другое слово).
        Тут он увидел, что по дороге в попутном направлении движется автомобиль – тот самый «Москвич». Он поднял руку, и машина остановилась. Водитель согласился бесплатно подкинуть его до поворота на Щапово, откуда идти осталось бы всего ничего. Иван Гаврилович поблагодарил, сел в машину… и "вдруг понял, что очень хочет отлить". Он извинился, попросил водителя подождать и, оставив сумку в салоне, спустился в кювет. Когда он "сделал своё дело" и вернулся, в машине никого не было, при этом ключи оставались в замке зажигания, а мотор продолжал работать. Поздняков потоптался возле машины, несколько раз покричал водителя, но тот так и не появился. Тогда Иван Гаврилович сам сел за руль и поехал обратно в райцентр, в милицию, чтобы сообщить о загадочном происшествии и заодно сдать пистолет.
        Нестеров отложил в сторону исписанные листки. Закурил. В чём-то позавидовал Позднякову, опять прикемарившему после пива. Задумался было, но раздумья прервал телефонный звонок. Сбивчивый мужской голос сообщил об угоне автомобиля «Москвич».
        - Найдена ваша машина, - ответил Нестеров. – Приезжайте, оформим.
        - Неужто? – радостно заволновался голос. – Так я скоро буду.
        Звонок разбудил Позднякова. Теперь он сидел и потерянно моргал красными глазами.
        - Что дальше?  - мрачно спросил он.
        - Домой пойдёшь сейчас, - сказал Нестеров. – Только смотри, не вляпайся снова. И да, скоро этот твой придёт, хозяин машины. Не ошивайся тут поблизости, короче. Не надо тебе с ним сталкиваться. Претензий он не имеет, но всё равно...
        - Понял, не дурак, - обрадовался Поздняков. – Спасибо, начальник! Выручил непутёвого… А можно ещё пивка, а? На посошок. Пожалуйста!
        Нестеров не успел ещё сообразить, чего ему больше хочется – рассмеяться или выругаться – как Поздняков уже всё понял по его лицу и выскочил за дверь.
        Вскоре явился хозяин машины – невысокий парень с вороватыми глазами и незапоминающимся, каким-то мелким лицом. Вёл он себя заискивающе, и это выглядело неприятно.
        - Ваша машина? – спросил его Нестеров, кивая на «Москвич», стоящий под окном.
        - Моя, моя, - залебезил парень. – Можно сразу забрать, или формальности будут?
        - Формальности… – протянул Нестеров, раздумывая. – А что, собственно, произошло?
        - Ехал я по дороге, значит. Смотрю, мужик голосует. Попросил до Щапово довезти забесплатно. Ну я чё, мне по пути… Подобрал его, значит. Тронуться не успели, как ему захотелось… э-э-э…
        - Пописать? – иронически подсказал Нестеров.
        - Пописать, да! – парень как будто обрадовался подсказке. – Ну, я остановился, он пошёл в кювет. Я сижу и думаю: мне, что ли, тоже сходить? Отошёл в сторонку, значит… а он из кювета выскакивает, за руль – и дёру! На моём автомобиле.
        - У мужика при себе было что-нибудь?
        - Так это… сумка была. Средних размеров.
        - А в сумке что было?
        Парень не ожидал такого вопроса и явно стушевался.
        - Не знаю, - еле слышно промямлил он.
        Нестеров понял, что не ошибся в своём предположении.
        - Ты зачем к нему в сумку полез? – прямо спросил он.
        Парень стал красный, как рак. И ничего не ответил.
        - Ну, давай, не томи! Что там было, в сумке?
        - Пистолет…
        - А ещё что?
        - Патроны, наверное. В чёрных таких хренотеньках.
        - Сколько там хренотенек было?
        - Не видел. Я не считал, - трусливо засуетился парень. – Я только полез, а тут смотрю – этот возвращается. Ну, я и убежал. Вдруг он псих? Вдруг у него второй пистолет есть с собой? Пристрелит ещё, мало ли… От него перегарище, вон, за версту…
        - М-да… - Нестеров потёр переносицу. – Ну и что теперь с тобой делать?
        У парня вдруг задрожали губы и затряслись руки. Нестеров попытался представить себе, с каким выражением лица этот «смельчак» лез в чужую сумку, и ему стало противно.
        - Ты пистолет руками трогал? – спросил он, подавшись вперёд и глядя на парня в упор.
        - Я… я не помню…
        - Ты что, издеваешься?! – вскипев, крикнул Нестеров и ударил кулаком по столу. – Говори быстро – трогал волыну?
        - Я правда не помню!
        - Молодец! Красавец просто! – Нестеров резко встал и стремительно прошёлся по комнате туда-сюда. – Не по-омню! – передразнил он парня, нависая над ним грозовой тучей. – А если из этого пистолета грохнули кого-нибудь? А на нём теперь твои отпечатки? А?
        Парень, казалось, перестал даже дышать.
        - Будешь ещё по чужим сумкам лазать?! – прогремел над его головой Нестеров.
        - Не буду! Правда, не буду! Я ведь ничего, честное слово! Я думал, что там, может быть, деньги, продукты… водка… А пистолеты – это не для меня, я человек-то не злой. И закон знаю.
        - Эх ты! Ещё один… Закон они знают… - Нестеров опять прошёлся туда-сюда и сел на место, уперев ладони в крышку стола. – Значит, такие дела. Слушай меня внимательно. Как тебя звать-то?
        - Абакумов. Константин Иванович, - угодливо улыбаясь, ответил парень. И зачем-то добавил: - Семьдесят седьмого года рождения.
        - Значит, слушай меня внимательно, Абакумов Константин Иванович. Машина твоя нашлась. Кто-то пригнал её к нам сюда. Пригнал – и оставил с ключами. Кто – не знаю, но он-то, видать, на поверку честней оказался, чем ты. Мог бы уехать – и дело с концом. А что он тебя в лесу оставил – так правильно сделал: чего ему ждать, если ты удрал и даже ключи не забрал? В общем, думаю так, - Нестеров сделал небольшую паузу, чтобы слова его прозвучали весомее, - пропажа нашлась, поэтому заявление писать незачем. Я сейчас делаю копии твоих документов, ты забираешь машину, по-тихому валишь домой и никому ни о чём не рассказываешь. А я никому не рассказываю, что ты – вор, - Нестеров голосом подчеркнул это слово. –  Не рассказываю, но знай: помню об этом твёрдо. Если вдруг что-то где-то случится, я буду тебя трясти в первую очередь. Поэтому для тебя же лучше, чтобы рыло не было в пуху. Понял меня?
        Парень кивнул и достал документы. Сделав копии, Нестеров протянул их обратно и на всякий случай опять пригрозил:
        - Смотри, не балуй. В следующий раз не спущу!
        Парень быстро засунул документы в карман, чуть слышно проблеял что-то на прощание и пулей вылетел за дверь.
        - И молодая-а не узна-а-ет… - негромко пропел Нестеров, нажимая кнопку электрического чайника. – Ведь не уз-на-ет никогда…

(продолжение следует)

© текст, фото (то самое озеро :)- Министерство Луны