Записки частного лица. автобиография. часть 36

               
                НОВОЕ МЕСТО СЛУЖБЫ.
                ПЕРВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ. ПЕРВЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ

 
       В 30-е годы в СССР начался процесс массового движения. Цель его – вовлечь как можно больше рабочих в новую организацию труда на основе перевыполнения существующих норм производительности (или выработки). В период строительства социализма в нашей стране это движение получило соответствующее название – социалистическое соревнование.

       Производственные коллективы соревновались между собой на основе принятых на себя повышенных социалистических обязательств. В те бригады, которые отставали в организации передового труда, направляли людей (специалистов), способных вывести эти коллективы на передовые рубежи. Нечто подобное применялось на практике армейских коллективов.

      Довелось и мне участвовать в этом процессе. Но обо всем по порядку.
 
       В первых числах сентября я прибыл для прохождения воинской службы в офицерской должности – заместитель командира роты по политчасти в город Каунас Литовской ССР. Там в то время дислоцировался штаб, командование и политический отдел 7 гвардейской воздушно-десантной дивизии.

       Из училища сюда были также направлены мои однокашники – Собин Григорий и Деминцев Александр и Сергей Баканов.

        Получив назначение в отделе кадров, представились начальнику политотдела и после его с нами доброжелательной беседы отбыли в Алитус. Там располагался 97 гвардейский парашютно-десантный полк 7 вд/дивизии, где нам предстояло служить на предписанных должностях.

       Надо отметить, что Собин Г. и Деминцев А. до поступления в училище отслужили по два года в армии, имели полное представление о порядках, дисциплине и взаимоотношениях в войсках. Мы с сергеем Бакановым срочную в армии не служили.

       Все четверо предстали перед командиром полка, подполковником Василенко В. Н., заместителем по политчасти майором Лавриенко С. Л.

        Меня, имевшего красный диплом об окончании училища, направили в отстающее по состоянию воинской дисциплины и учебе подразделение. В этой "неблагополучной" роте два военнослужащих были осуждены судом военного трибунала за злостные нарушения воинского устава к 2 годам дисциплинарного батальона.

        Командовал ротой капитан  Выслоцкий А. П.  офицер грамотный, но мягкий по характеру, к тому же спортсмен. Он часто был на соревнованиях, выступал за полк, дивизию по офицерскому многоборью и оставлял роту на своего заместителя.

        Командиров взводов в роте был не штат (три должности), отсутствовал
и замполит. Вот такая «картина маслом» была нарисована мне на совещании у замполита полка.

         Кстати, на вакантные должности командиров взводов прибыли выпускники Рязанского высшего военного командного десантного училища. Это обстоятельство слегка скрасило мое негативное восприятие положения дел в подразделении.

        Александру Деминцеву досталась отличная 2 рота в первом батальоне полка, Собину Григорию – лучшая рота третьего батальона, Баканову - средняя 1 рота первого батальона. О том, почему именно меня назначили на отстающую 9-ю роту полка, я узнал много позже.

       Как-то в беседе с начальником отдела пропаганды политуправления ВДВ полковником Лавриенко С. Л., когда я уже сам возглавлял политотдел дивизии, спросил его об этом. И вот, что он мне ответил.

      - Знакомство с вами, выпускниками, происходило заочно по материалам личных дел. Кроме того, на Вас обратил внимание заместитель начальника отдела кадров ВДВ, который работал в Вашем училище за полгода до Вашего выпуска по отбору кадров политработников для наших войск.

       Ведь Вы получили сержанта уже в училище, а это многое означает в познании личности кандидата на должность. Мы в полку тогда решили доверить отстающее подразделение именно Вам, выражая уверенность, что справитесь с задачей. Как показала практика, мы не ошиблись, делая ставку на Вас.

      Но тогда, в 1971 году, мне было не до похвалы – предстоял непочатый край кропотливой работы в трудном коллективе. Постепенно досада во мне прошла, наступило время внутреннего анализа и сопоставлений. 
 
      - Во-первых, – рассуждал я сам с собой, – что значит отстающее подразделение? Верно – это недоработки офицеров и младших командиров прежде всего. Люди везде одинаковые, а отличными или посредственными военнослужащими делают их командиры. Значит, надо начинать с начальствующего состава роты.

       - Во-вторых, тебе приходилось начинать становление отстающего коллектива еще курсантом-стажером в саперной роте в городе Ош.

       - И в-третьих, лучше службу начинать с посредственного подразделения, нежели с отличного. В нем есть широкое поле деятельности молодого выпускника политического училища, на котором благодаря твоей работе взойдут новые всходы положительных результатов. Добиться нового порой легче, чем удержать завоеванные позиции.

        В подтверждении правоты этой аксиомы, забегая вперед своего повествования, отмечу, что через год отличная вторая рота, куда был назначен Александр Деминцев, сдала свои позиции по многим показателям боевой и политической подготовки. А еще через полгода мой однокашник «списался» из Воздушно-десантных войск в мотострелковое подразделение Прибалтийского военного округа.
 
       Надо отметить одно важное обстоятельство начала нашей офицерской службы в полку. Нас всех, выпускников училищ (командных, политических, специальных), в полку ждали и заранее позаботились о выделении и ремонте жилого фонда для семейных офицеров.

       Нас поразило то, что сразу после совещания с руководством полка, замполит, вызвав начальника КЭС с ключами от квартир для молодых лейтенантов, вместе с нами пошел их распределять. Квартиры располагались в двухэтажных деревянных добротных домах (ДОСах *  –   дом офицерского состава), каждый на два подъезда.

       Около каждого ДОСа располагались сарайчики для хранения в них дров, угля, торфа. В них же располагались холодные ямы (погреба) для хранения на зиму овощей, консервированных изделий, фруктов.

       Внутри домов имелись туалетные комнаты. Вне дома – выгребные ямы и наружные туалетные кабинки, содержащиеся в хорошем санитарном состоянии работниками КЭС **.

       Я получил одну комнату в 3-комнатной квартире на втором этаже (с подселением) и был несказанно рад этому. Так как есть куда приезжать Галине на практику через три месяца.
 
       Надо отметить, отдельных (или с подселением) квартир все равно не хватало. Численность ВС СССР на то время была большая (до 3,5 млн. человек), армия и флот строили много ДОСов, но решить квартирный вопрос даже сегодня не удается ни в России, ни в Украине, хотя численность их Вооруженных сил не сопоставить с советским периодом.

       Здесь есть разные причины нехватки квартир в ВС. Не буду утомлять читателя перечислением.

       Мы, выпускники 1971 года, оказались счастливчиками – все получили жилье и могли теперь спокойно включиться в процесс своего офицерского становления.

       Последующие выпуски из училищ лишь увеличивали очередь списков офицеров, прапорщиков, нуждающихся в жилье. Поэтому часть офицеров была вынуждена снимать жилье в частном секторе районного городка у гражданских лиц, что существенно отражалось на их семейном бюджете. Денежное содержание молодого лейтенанта на то время составляла 115 рублей (соответствовала зарплате сменного мастера, инженера на гражданском производстве).
 
      Так вот, получив заветные ключи от входных дверей квартиры и своей отныне отдельной комнаты, с чувством внутреннего волнения вошел в свое жилище. Размером она была до 15 км 2 , добротно отремонтирована.

      В ней находилась в изразцовых плитках печь. Отапливались ДОСы печами, дрова и уголь приобретали за свой счет в войсковой службе КЭЧ. Свежая побелка потолка, новые обои на стенах, крашеные деревянные полы и печка, облицованная красивой огнеупорной плиткой – все это отныне должно было способствовать моей плодотворной работе в роте без лишней траты сил и средств на решение жилищного вопроса.

      Соседом у меня была семья офицера запаса Двинского Юрия - (жена и двое малолетних детей). В прошлом перспективный офицер, молодой командир роты был снят с должности, а затем уволен из армии за чрезмерное употребление спиртных напитков.

      Бывало и такое в армии. И этому в немалой степени способствовало то обстоятельство, что не женатые молодые офицеры, приходящие из училища, не выдерживают испытания холостяцкой свободы и наличия денег. Снимая жилье в частном секторе или располагаясь в офицерском общежитии, они после работы проводили время не в семейном кругу и заботах о семье, а в ресторанах, компаниях себе подобных.

      Какая уж тут работа на утро следующего дня, коль болит голова с похмелья. Так получилось и с капитаном Двинским Юрием. Начал офицерскую стезю холостяком, пристрастился к рюмочке, затем женился на местной литовской девушке, не образумился, продолжая тянуться к спиртному, приучил жену. Забросил работу. И вот такой печальный для офицера финал его карьеры.
 
      После осмотра своих квартир молодые офицеры ознакомились с территорией своей воинской части. Осмотр произвел хорошее впечатление на нас. Полк располагался на территории и в казармах бывшей воинской части еще русской царской армии, во времена, когда Литва входила в состав Российской империи.

      Сразу за полком располагалось войсковое стрельбище. В части была и успешно функционировала вся полагающаяся ей инфраструктура – казармы, столовая, клуб, баня, учебные классы, парк боевых машин с мастерскими, склады ГСМ, вещевого и продовольственного обеспечения и даже теплица для ранних овощей и зелени для солдатской столовой.

      Словом, были созданы все условия для полноценного учебного процесса воинской части. Добавлю к этому перечню наличие офицерской столовой, солдатского буфета, офицерского общежития, почтового отделения. Через три дня обустройства и ознакомления мы с Григорием Собиным в кузове армейского грузовичка Газ-66 отбыли в расположение своих рот, занимающихся созданием материально-учебной базы для вновь создаваемой учебной дивизии ВДВ  в поселке Рукла - Гайжунай.

     Прибыли в палаточный лагерь, расположенный в сосновом лесу. Кто видел фильм про десантников «В зоне особого внимания», тот может представить себе и природу, и матбазу той воинской части, которую создавали в 1970–1972 гг. подразделения ВДВ и строители стройбатов.

     Представились дежурному офицеру внутреннего наряда, который сопроводил нас в палатку командира батальона майора Гавриленко В. и замполита старшего лейтенанта Копылова В., они ожидали нашего прибытия.

      Поочередно доложили о своем прибытии, познакомились, представившись друг другу. Командир майор Гавриленко В. Ф. – выпускник академии им. Фрунзе прошлого года, спокойный, вежливый, выдержанный старший офицер, произвел положительное впечатление. Заместитель по политчасти командира батальона старший лейтенант Копылов В. И., в прошлом боевой офицер, проявивший склонность к организаторской, политической работе.

      Наши начальники ввели нас в курс задач для наших подразделений, дали практические советы по работе и выразили надежду, что мы активно включимся в процесс воспитания своих подчиненных, обращая первостепенное внимание на трудных военнослужащих.
 
      Трудными солдатами считались военнослужащие, склонные к нарушениям воинской дисциплины, неуставным взаимоотношениям, способных отрицательно влиять на коллектив роты, особенно на молодых солдат. Замполит батальона нам тут же дал подробные характеристики на каждого нарушителя воинской дисциплины. Назвал фамилии молодых солдат, склонных к депрессиям в условиях неуставных взаимоотношений к ним со стороны старослужащих воинов.
 
      Время близилось к обеду, и вскоре батальон прибыл для приема пищи. На построении нас представили всему личному составу офицеров, прапорщиков, военнослужащих срочной службы. Отдельно командиры рот представили нас подчиненным.

     Командира моей 9-й роты капитана Выслоцкого А. в расположении не было, он находился на окружных спортивных сборах по офицерскому многоборью. Временно командовал ротой заместитель по воздушно-десантной подготовке старший лейтенант Дашкевич Иван, который при моем прибытии в лагерь отбыл в очередной отпуск на месяц.

      Взводами командовали сержанты, офицер был один – двухгодичник, или как их именовали в народе – «партизан». Через 2–3 месяца он увольнялся в запас и уходил на гражданку работать по специальности инженером.

      Выходило так, что исполнять обязанность командира роты мне приходилось, совмещая ее со своей политической работой. Но где наша ни пропадала. Назначили, значит надо командовать, приказы в армии не принято обсуждать. Тем более я офицер и место мое впереди.
 
     После обеда и небольшого личного времени вместе с ротой в составе батальона пошел знакомиться с объемом работ, выполняемых моим подразделением. Вечером после ужина собрал всех младших командиров и комсомольский актив роты и попросил их дать объективную характеристику о положении дел во взводах, отделениях и роте в целом.

      Мне нужно было знать от них реальное состояние дел для выработки своей стратегии в работе с личным составом. Для первого раза разговор получился несколько официальным, я бы сказал – суховатым, доверительных отношений еще не возникло. Ко мне присматривались, изучали, пытаясь по-своему понять, можно ли доверять молодому офицеру свои мысли и откровения.
 
      Осмотр внутреннего порядка в палатках должного впечатления на меня не произвел, много было самодеятельщины, требованиями воинского устава, тут, как говорится, не пахло.

      Внешний вид военнослужащих вызывал если не тягостное, то состояние близкое к временам партизанских отрядов прошедшей войны – удручающее. Сразу отметил скрытую от глаз офицеров неуставную форму взаимоотношений между военнослужащими разных периодов службы. Проще говоря, в роте процветало позорное явление для советской армии – «дедовщина».

      Это такое явление, когда в подразделении властвует не закон, а дурь отдельных старослужащих, установивших свои хулиганские порядки в нем. С таким положением дел в роте после увиденного и изученного мною мириться было нельзя.

      Стоило учиться 4 года на государственных хлебах, чтобы опустить руки и отчаяться. Естественно, одному мне этот груз проблем не осилить. Требовался комплексный подход к системе воспитания прежде всего сержантов и комсомольского актива. Именно с этой категории нужно было начинать «поднимать свою целину».
 
      Через 3 дня прибыли командиры трех взводов – выпускники Рязанского высшего военного командного училища ВДВ лейтенанты Иванов Алексей, Северный Константин, Павлов Валерий. Это была уже реальная сила, способная (если ее правильно мобилизовать) вернуть роту на уставные рельсы взаимоотношений.

      Переговорив с вновь прибывшими офицерами, обрисовал им состояние дел в подразделении и мы дружно взялись за работу за возвращение ему доброго имени, да так крепко, что сразу почувствовали жесткое противодействие старослужащих.

      Они подожгли нашу офицерскую палатку, вбросив в отверстие дымовой печной трубы (буржуйки) взрывпакет. Мы, офицеры, еле успели покинуть ее. Палатка сгорела за 40 секунд. Мне, как инициатору борьбы с «дедовщиной», была предъявлена «черная метка» от дембелей. Поджогом палатки строптивые старослужащие предупреждали нас: «Офицеры, не надо ничего менять, а если не послушаетесь – будет еще хуже для вас».

      Подобное происшествие нас (во всяком случае меня) не запугало, вывод для себя был сделан окончательно – мы на правильном пути. Свой план действий доложил вначале замполиту Копылову В., затем вместе убедили командира батальона в проведении ряда практических мероприятий отдельно со старослужащими солдатами.

     Не стану перечислять их читателю, вкратце поясню, что в основу этих мероприятий легла физическая и правовая подготовка старослужащих воинов. Мы, офицеры, в глазах молодых воинов развенчали их липовый авторитет, неспособность выполнить ни один норматив упражнений ВСК *  (военно-спортивный комплекс).

      Затем, договорившись с руководством исправительно-трудовой колонией строгого режима (проще тюрьмы), организовал для злостных нарушителей принудительную «экскурсию» и встречи с заключенными.

      Короче, через 2 месяца роту нельзя было узнать. Об этом заявил мне прибывший со сборов командир капитан Выслоцкий. Произошло наше с ним знакомство, правда, в расположении полка, куда рота вернулась со строительства материальной базы.

      Старослужащие солдаты возлагали на его приезд большие надежды, полагая, что добрый командир не поддержит начинание «борзых» (так нас прозвали дембеля) офицеров по наведению порядка в подразделении. И ошиблись, офицер понял, что в роте появилась правовая сила, и принял нашу сторону.

                продолжение следует...