Мое путешествие в прошлое

                Ностальгическое настроение.

   В этот яркий, солнечный и по-летнему теплый весенний день я неспешно прогуливалась по парку во время перерыва на обед, размышляя о предстоящих длинных выходных на даче. Любуясь первой зеленью, с удовольствием вдыхала свежий аромат лопающихся почек и наслаждалась пением вернувшихся  из-за моря перелетных птиц.

   Хотя обеденного времени было совсем немного, я все-таки не смогла пройти мимо парка, в котором когда-то  гуляла со своими маленькими детьми, и в котором деревья в те далекие времена были еще молодыми саженцами. С этим парком было связано много приятных воспоминаний, которые вызывали в моем сознании ностальгию по прошлому.

   Не смотря на прекрасную погоду, в парке встречалось совсем немного людей. Мимо прогуливались молодые мамы с малышами в детских колясках, а одинокие старички кое-где отдыхали на лавочках.

    Наслаждаясь неспешным спокойствием парка, я совсем потерялась во времени и не заметила как  со мной стало происходить нечто необъяснимое. Солнце померкло, вокруг меня образовался густой туман, исчезли звуки города, прекратилось пение птиц. Время будто остановилось. Стало зябко.

Я оглянулась по сторонам. Люди куда-то все подевались. Посмотрела на часы в сотовом телефоне. На них было 13.00. Пора бежать на работу - спохватилась я, увидев, что уже опаздываю с обеда. Не долго думая, скорым шагом я пошла вперед, не обращая внимания на облако густого тумана.
Если бы я только знала, какие приключения ждут впереди!

                Испуг.

   Туман быстро рассеялся и передо мной раскрылся совершенно незнакомый пейзаж. Оглянувшись по сторонам, я поняла, что нахожусь на пустынном холме. Только сейчас я заметила, что дорожка под ногами превратилась в узкую протоптанную людьми тропинку. Я поняла, что снова слышу звуки, правда птиц здесь почти не было слышно, лишь изредка проезжающие вдалеке по дороге автомобили. В том месте, котором я оказалась, было прохладно и пасмурно, хотя минуты две назад стояла прекрасная погода.

   Внезапно меня охватил ужас. Я не понимала, что происходит. Зачем-то достав из сумочки телефон, я посмотрела на часы. Было 13.05. Выходит, прошло только 5 минут с момента. кода я в последний раз смотрела на время. И куда теперь идти?
Поежившись от холодного порыва ветра, я решила позвонить мужу, чтобы поделиться впечатлениями о происходящем и посоветоваться, как быть, но меня ждал еще больший удар - телефон не производил никаких звонков! В трубке мой вызов отозвался мертвой тишиной. Ни гудков, ни предупреждения оператора связи, ничего... Я взглянула на экран еще раз, только внимательнее. Сеть отсутствовала.  Никаких признаков жизни. Мысленно выругавшись, я решила разобраться с телефоном позже.

    В стороне от холма за дорогой строился жилой комплекс. Его панельные дома показались мне какими-то  знакомыми. Я еще тогда подумала, что такие уже давно не строят, и это было странным.
   Решив осмотреться, я пошла к этим домам . Окружающая местность и улица, вдоль которой они стояли, тоже была мне известна и напоминала улицу в глубине которой находилось здание нашего офиса. Здесь же, в  уже заселённом доме, располагался магазин в котором я минут пятьдесят назад покупала шоколад и жевательную резинку, правда магазин выглядел как-то иначе и имел простое название "Гастроном", хотя раньше назывался  фирменно - "Соседи".

  Меня охватило дурное предчувствие. В руках появилась легкая дрожь, а ноги стали ватными. Я чуть не потеряла сознание.
- Не может быть!  Волосы зашевелились на моей голове.
Я решила зайти в магазин, чтобы убедиться в своих подозрениях.

   Внутри магазин выглядел очень уныло, как во времена моей юности.  Белые плиточные стены,  кое-как заполненные однообразным товаром в блеклых картонных и бумажных упаковках полупустые полки,  стеклянные банки с консервированными кабачками и яблочным соком, жестянки с рыбными консервами и неприветливые продавщицы в белых не очень опрятных халатах с колпаками на голове, жутким начесом и вульгарным макияжем.

   Ещё я обратила внимание на покупателей. Одежда на всех была как из советского прошлого - однообразная и убогая.  Люди, в основном пенсионеры, стояли в длинной очереди в кассу держа небольшие корзинки с товаром родом из  СССР -  батон, хлеб, стеклянная бутылка кефира или молока и т.д.  Рассчитывались в кассе советскими рублями, копошась в кошельках в поисках мелочи.

   Наихудшие подозрения подтвердились. Я поняла, что ничего не понимаю и от этого мне стало дурно. На лбу проступил холодный пот, а к горлу подступил удушающий комок. Пошатываясь я  кое-как вышла из магазина, чтобы отдышаться и прийти в себя.  Очнулась лежа на асфальте возле магазина. Вокруг надо мной склонились озабоченные граждане. Кто-то принёс нашатырный спирт от которого я пришла в себя после  короткого обморока.  Кто-то из присутствующих сказал, что бы вызывали скорую, но я  вдруг поняла, что мне нельзя ждать ту самую скорую, потому что я не знаю где я, как сюда попала и как отсюда выбраться. И вообще мне надо бежать. С этими мыслями я решила поскорее вернуться в то самое место, где со мной произошло необъяснимое.  Поблагодарив всех за помощь, я  решительно направилась в ту сторону, откуда пришла.

   Мои поиски не увенчались успехом. Когда вернулась на тропинку, долго ходила вокруг да около, но ничего нового не произошло и тогда я решила действовать наобум. Двинула к новостройкам, сама не знаю зачем, наверное, чтобы ещё раз убедиться в своих догадках и попытаться найти оставленный на стоянке мой автомобиль марки «Вольво».

  Ковыляя по недостроенному тротуару в туфлях на высоком каблуке и осматриваясь по сторонам, я приближалась к зданию нашего офиса, в котором работала последние пятнадцать лет. Голова моя трещала после пережитого стресса. Все было знакомым и чужим одновременно. Дома, мимо которых я ходила каждый день, выглядели очень ново. Чистые, без копоти от автомобильных выхлопов фасады с еще не остеклёнными на разный лад лоджиями и одинаковыми стандартными белыми рамами окон, говорили о том, что я каким-то волшебным образом переместилась в прошлое, если мне это всё  не мерещится. Некоторые здания всё ещё были обнесены строительным забором и не имели благоустройства территории. В некоторых из них копошились отделочники. Вокруг кипела стройка.

                Ещё один сюрприз.

   Когда я доковыляла до первой цели своего путешествия и повернула за угол к офису, меня ждал еще один сюрприз. Все выглядело иначе, чем я ожидала увидеть. Вокруг ярко окрашенных стен здания нашего офиса, располагались зеленые лужайки с верандами, детскими качелями, лесенками и песочницами. Сейчас передо мной находился обычный детский садик! Тут я вспомнила, что здание нашего офиса – это бывший детский сад. В «лихие 90-е», когда сильно упала рождаемость, и садики закрывались из-за отсутствия детей, его выкупила у государства в аренду на длительный срок частная фирма. Однако в данный момент там мирно спали в своих кроватках во время тихого часа дети. Естественно, никакой машины я там тоже не нашла.  Присев на скамейку возле соседнего дома, чтобы перевести дыхание и дать отдохнуть ноющим ногам, я придумывала, как быть дальше. Стало страшно, что я здесь никого не знаю, что мне некому пожаловаться, не к кому обратиться за помощью.

  Собрав волю в кулак, я решила действовать. Надо было выяснить, что всё-таки произошло, куда или в какой период времени я попала, поэтому я отправилась на поиски чего-нибудь, что могло бы внести хоть какую-то ясность в мое теперешнее существование.

                Неожиданное решение.

   Осторожно ступая по новенькому тротуару строящегося проспекта, где в тот день укатывали свежий асфальт, под которым будет в моем времени ветка метрополитена, я шла к ближайшей остановке транспорта. С любопытством ребенка, я смотрела по сторонам. Улица, по которой я двигалась, была одновременно и знакомой, и чужой. Большей части зданий еще не было построено, а прохожие выглядели как в далекие советские времена. Я для них, наверное, была похожа на иностранку, в белых облегающих, немного измазанных из-за обморока, джинсах со сверкающими стразами на заклепках, в белой блузке, выглядывающей из-под алого укороченного трикотажного пиджака и обутая в туфли на платформе с высоким каблуком из кожи питона, окрашенной в золотистый цвет. Я заметила, что все без исключения, не скрывая любопытства, нагло пялятся мне вслед.  Чей-то ребенок указал пальцем в мою сторону и что-то удивленно спросил у своей мамы, а она ответила, что пальцем указывать некрасиво и подозрительно на меня посмотрела.

   Наконец-то я дошла до ближайшей остановки. Мои бедные ноги ныли от усталости, так как я проделала путь километров пять или шесть и все это на высоком каблуке. Я уже начинала проклинать свои дорогие туфли и чуть было не выкинула их в ближайшее мусорное ведро. Зато я немного согрелась, и мне очень захотелось пить.
На остановке меня ждал очередной сюрприз. Там располагалось несколько автоматов с газировкой! А в них граненые стаканы!  Я не видела таких уже лет тридцать, не меньше! Возле автоматов толпились жаждущие. Бросив монетки в узкие отверстия монетоприемника, какие-то мужчины ждали, пока их стаканы наполнятся сладкой и прохладной жидкостью.

   Меня вдруг осенила мысль, что денег, подходящих для покупок у меня нет!
- Какой ужас! Что я теперь буду делать?  Хорошо, что хоть в автобусе можно "зайцем"  проехать!
Пить очень хотелось. Инстинктивно, я обыскала глазами асфальт под ногами, вспомнив, как мы с ребятами делали это в детстве, в поисках, утерянных прохожими, монет. Ничего не найдя, я решительно пошла к автомату и стала лихорадочно изображать поиск мелочи в своей сумке, ведь современные монеты из легких металлов совершенно не могли заменить тяжеленькие советские медяки, да и артефакты из будущего тоже было бы неразумно оставлять в прошлом. Это могло неизвестным образом отразиться на будущем.

  Мужчины, посмотрев в мою сторону, сжалились надо мной и протянули мне трехкопеечную монетку. Я сделала вид, что мне неудобно принять их драгоценный дар, но потом взяла с благодарностью и осушила целый стакан газировки, подарив им при этом свою очаровательную улыбку.

  Вскоре пришел автобус. Это был небольшой сгорбленный ЛАЗ с удушающим извечным запахом бензина в салоне. Вдохнув забытый с годами аромат, мое сердце замерло от чувства ностальгии по прошлому. Рабочий день еще не закончился, поэтому людей набилось не слишком много. Мне вспомнились «счастливые» советские времена с их давками в транспорте! Став поближе к выходу, на случай бегства от контролера, я ехала к центру города, чтобы осмотреться и обозначить свои дальнейшие действия. Меня не покидало чувство, что я вернулась домой откуда-то издалека, что я снова юная девочка, только мне показали мое будущее. От этого чувства сжималось сердце и захватывало дух.

  Рядом с автобусом изредка проезжали «Жигули» разных моделей, тащились «Запорожцы», на их унылом фоне красовались новенькие «Волги», следовали своими маршрутами желтые, коптящие небо, «Икарусы», а вид из окна будоражил воспоминания о прошлом. Город был украшен разноцветными флагами с преобладающим красным цветом. Повсюду были развешены плакаты к 40-летию Великой Победы над фашизмом, призывы коммунистической партии Советского Союза, надписи на главных фасадах зданий большими буквами «Слава КПСС!», «Слава труду!» и другие в том же духе, а главное – никакой рекламы! У меня всплыли смутные вспоминания, как в школе мы готовились к празднику, посвященному именно этой дате – 40 лет Победы. Наш класс представлял тогда Великий украинский народ, который на полях сражений отчаянно боролся с фашистскими оккупантами. Я написала красочный плакат, посвященный празднику, и мои одноклассники вместе со мной, в военной форме, разыгрывали тематическую сценку и исполняли песню «Нэсе Галя воду».

  Выйдя на остановке возле вокзала, я направилась к ближайшему киоску, посмотреть через стекло на выпуск сегодняшних газет. То, что я увидела, развеяло все мои сомнения. В газетах бала напечатана дата «Понедельник 6 мая 1985г.» и заголовок статьи: «Городам Мурманску и Смоленску присвоено почетное звание «Город-герой»! 

- Да уж! Только по понедельникам такое обычно и случается!  Здесь, в этом времени мне 17! Я!  Я учусь в выпускном классе и живу с родителями?!  Еще жив мой папа! И бабушка с дедушкой тоже живые!

  От этих мыслей перехватило дыхание, сердце заколотилось и чуть не выпрыгнуло из груди. В голове всплывали воспоминания далекой юности, и какая-то безмерная радость вдруг охватила меня, что теперь я еще хотя бы раз смогу увидеть отца, навестить бабушку и дедушку! Еще раз! Я чуть было сразу не побежала искать автобус, который мог бы доставить меня в дом моего детства, но вспомнила о деньгах. Без них мне не прожить!

  Я судорожно соображала о том, чем я располагаю в данный момент. Порывшись в своей сумочке, я достала две стодолларовые купюры, взятые мною сегодня утром из старого загашника, случайно обнаруженного при уборке квартиры. Тайком от посторонних взглядов, внимательно рассмотрев их, я определила, что к счастью, они достаточно старые, и я смогла бы ими воспользоваться. Одна банкнота была 1984 года выпуска, а другая 1979. Мне очень повезло, что я нашла дома эти древние купюры, иначе вообще не смогла бы их потратить. После меня посетило разочарование. Валютные операции в стране развитого социализма запрещены для простых смертных, и я нигде не смогу обменять американские доллары на советские рубли! Но тут я вспомнила о Кариме.  Когда-то, я впервые увидела незнакомые мне тогда американские деньги именно у него.
 
- Он же здесь, в этом времени! Он здесь учится и живет неподалеку в студенческом общежитии Госуниверситета! Я пойду к нему! Найду его! Я была уверена, что он поможет, потому что любил меня когда-то.

                Мой спаситель.

  Сначала я решила умыться и привести себя в божеский вид после дневных злоключений. Я понеслась с максимальной для моей обуви скоростью по улице к зданию вокзала. Оно предстало передо мной как в старом документальном фильме. Вместо новой возвышающейся современной стекляшки со сверкающей хромированной отделкой, эскалаторами и сетью подземных переходов с кучей бутиков в них, старое, сталинской постройки, приземистое, но уникальное в своем роде, слегка обшарпанное, здание вокзала. Найдя по запаху помещение туалета, под противный голос, который объявлял о прибытии и отправке поездов и электричек, я подготовилась к встрече с Каримом.

  В фойе студенческого общежития, сидя на потертом диванчике, я ждала своего бывшего парня, которого не видела много лет, и общаясь с которым, остались только самые светлые воспоминания. Прошло уже полтора часа, а он все не появлялся. Сердце бешено стучало в ожидании неизвестности. В голове разум спорил с необходимостью.

-  Может быть он у себя? Какая же я сумасшедшая дура, что пришла сюда!

   Номер комнаты и даже этаж, на котором он живет, я не знала. Почти потеряв надежду и приготовившись сбежать, куда глаза глядят, я вдруг увидела его среди других студентов, входящих в здание общежития. Он был именно таким, каким я его помнила: - молодым (он сейчас был ровесником моего сына), и выглядел моложе, чем казалось в юности, энергичным и красивым. Эта молодость напугала меня еще больше. Я засомневалась в правильности принятого мною идиотского решения прийти сюда, но отступать было некуда и я, внезапно сорвавшимся голосом, окликнула его. Он оглянулся и остановился, окинув взглядом фойе. Я еще раз его позвала. Он медленно, с не понимающим взглядом, подошел. В его карих с длинными черными ресницами глазах читались недоумение и испуг. Несколько долгих секунд мы стояли молча, уставившись друг на друга. Первой заговорила я.

   - Привет. Как дела? Ты меня узнал? Твоему Аллаху, наверное, было угодно, чтобы мы вот так сегодня встретились. Он побледнел. Это было видно даже на его смуглой коже. Мне в тот момент показалось, что он сейчас упадет в обморок, но устоял. Он меня конечно узнал.

   - Вы? Ты? Верони...? Вы кто? Ты же вчера...?

    - Я. Это я - твоя Вероника, только через тридцать два года! Я провалилась во времени в прошлое! Сегодня! Сама очень испугалась! Только ты не волнуйся и поверь мне, пожалуйста! Давай сейчас выйдем на улицу и поговорим. Я, между прочим, очень давно с тобой не виделась и уже успела соскучиться. Говоря об этом, я не смогла сдержать вырвавшейся на свободу внезапной улыбки. Он пошатнулся, и нетвердой походкой направился к выходу, показав мне жестом на дверь. Я поплелась следом.

    Свежий весенний ветер, ударив в лицо, благоприятно подействовав на Карима, понемногу приводя его в чувства. Искоса бросая на меня короткие недоверчивые взгляды, он шел, как прежде, рядом со мной. Ко мне на какое-то время вернулось ощущение юности и любви. Я безудержно и немного смущенно, улыбалась ему, радуясь нашей случайной встрече через столько лет, а он подозрительно, со смешанными чувствами посматривал в мою сторону, узнавая во мне ту самую Веронику, которую он знал, как юную семнадцатилетнюю девушку, и которую он любил.

    Наконец Карим вышел из ступора и начал задавать вопросы:

   - Что с тобой произошло? Почему ты не такая как вчера? Может это шутка такая?

   У него был смешной акцент, от которого я успела отвыкнуть. Я улыбнулась, ответив, что и сама шокирована происходящим.
   Гуляя по старой, еще не отреставрированной и неблагоустроенной набережной у реки, я рассказала ему о событиях этого безумного дня, про свое безвыходное положение и о своем решении срочно встретиться. Все еще не понимая, что с ним происходит, Карим пригласил меня поужинать в ближайшем кафе. Там, под бокал шипящего шампанского, мы разговорились окончательно. Оказывается, вчера мы встречались у нас дома, играли с отчимом в карты и весело общались. Сегодняшняя встреча была для него сильным шоком. Он бесконечно вспоминал своего Аллаха и пытался проснуться от кошмара, который в данный момент происходил. Мне было его немного жаль. Еще в обед я и подумать не могла, что к вечеру повстречаю друга, да еще в забытом 1985 году. Я предъявила ему неопровержимые доказательства своего происхождения в виде семейных фотографий из своего телефона. С них смотрели постаревшие лица моих родных и друзей, с которыми Карим был знаком. Показала паспорт гражданина Республики Беларусь, выданный четыре года назад, белорусские деньги нового образца, рассказав при этом их неблагоприятную историю извечных деноминаций. Постепенно он мне начал верить, и даже был восхищен, какой я стала. В свои сорок девять я была стройна, как в молодости, и по-прежнему привлекательна, на его взгляд.

   Мне это несколько льстило. Карим боялся задать вопрос, почему мы не вместе, почему расстались, а я эту тему обходила стороной, лишь сказала ему, что всегда вспоминала о нем и о нашей прошедшей любви.

   Потом рассказала о своей семье и показала фото своих мужа и детей на телефоне, который наконец-то становился хоть в чем-то полезным. Мой иорданец с удивлением долго рассматривал андроид. Я рассказала Кариму о его возможностях, а он не мог поверить в столь стремительное развитие техники и электроники. Я боялась рассказывать ему о грядущих событиях, о которых я знала. Вдруг мое даже мизерное вмешательство в ход истории и так уже довольно сильно повлияло на будущее, хотя теперь наше будущее снова каким-то чудесным образом переплеталось, и впереди ждала неизвестность. Мне было страшно подумать о том смогу ли я еще когда-нибудь увидеть своих детей, выдать замуж дочь и женить сына, помогать растить своих будущих внуков и как мои родные дальше будут там, без меня, в теперь уже далеком 2017 году.

   Так за разговорами и тревожными мыслями наступил поздний вечер, и кафе закрывалось. Я вспомнила, что мне некуда идти и негде переночевать, ведь дом, в котором я жила последнее время со своей семьей еще не построен, а мой будущий муж еще со мной даже не знаком и учится на первом курсе в радиотехническом институте. К счастью, Карим смог договориться с вахтером общежития, в котором проживал, и тот впустил меня без документов, не настучав, при этом, своему начальству. Так я нашла себе временный приют. До поздней ночи мы беседовали, потом я легла спать на кровати соседа Карима. Сириец Набих, который внешне был похож на актера из индийских фильмов, обаятельный и улыбчивый, с радостью согласился уступить мне свое место и переночевать где-то в городе у его подруги. О том, кто я такая мы ему решили не сообщать.

Утром просыпаясь, я думала, что мне приснился фантастический кошмар, но открыв глаза, я увидела комнату из своего сна. Молоденький Каримка варил в турке на электроплитке кофе по-восточному с ароматом кардамона, напевая что-то на арабском языке. Я ощутила себя супер-помолодевшей глядя на него. Карим уже опаздывал в универ на зачет, поэтому мы быстро выпили горячий кофе, подобрав между делом мне новый более удобный гардеробчик. Эти вещи были предназначены для продажи местным фарцовщикам. Новенькие моднячие джинсы «Вранглер» с кучей карманов широкого покроя в форме банана, их в то время так и называли: «бананы», и шоколадного цвета байку с надписью на латинице: «Нью-Йорк» делали из меня модную даму неизвестного возраста. Еще мне достались слегка поношенные и немного большие кроссовки Найк грязновато-белого цвета и не очень новая спортивная сумка Адидас. Я вручила Кариму доллары, а он пообещал к вечеру обменять их на рубли у валютчиков по хорошему курсу (один к десяти), затем дал мне червонец, чтобы я не нищенствовала, и мы пошли каждый по своим делам.

  Проводив меня до Главпочтамта, Карим ушел сдавать зачет по научному коммунизму, который он совершенно не понимал, и сильно волновался от этого. В то время это был обязательный предмет в программе всех ВУЗов.

                Письма в прошлое.

   На почте я купила конверты и бумагу, чтобы написать письма своему отцу и бабушке с дедушкой. Такое решение было принято мною накануне. Открыто с ними встречаться мне было нельзя. Трудно было даже представить, как мои похождения в сегодняшнем прошлом могут отразиться на моем будущем настоящем и на будущем моих родных, близких и друзей. И все же, мне непременно хотелось их всех увидеть, хоть краешком глаза, хоть издали. О такой возможности еще вчера утром я и представить себе не могла. Написав письма о своей безграничной любви родным, я отправилась на вокзал. Отстояв длинную очередь и потратив почти весь запас денег, я купила билет на рейс Минск-Брагин на 9 мая на шесть десять утра. Это была ближайшая дата, на которую не были распроданы все места. Затем я села в автобус и направилась к дому своего детства, чтобы увидеть живого отца, который умер в 1993 году при странных обстоятельствах. Мне было немного не по себе. Для меня он был призраком!

                Встреча с отцом.

    Купив в магазине пачку печенья и мороженое в шоколадной глазури за 28 копеек, в ожидании встречи с отцом, я перекусывала на скамейке неподалеку от дома, в котором он жил со своей нынешней женой и в котором прошли десять лет моего раннего детства. Не отрывая взгляда от входа в подъезд, я наслаждалась пением радующихся весне птиц. Рядом за сетчатым забором школы, в которой я училась до седьмого класса, пионеры репетировали праздничный победный марш. Уроки уже закончились, и основная часть учеников разбрелась по домам. Мне было приятно находиться под сенью деревьев, с которыми я вместе росла, под которыми мы с девочками играли в куклы и бегали от хулиганов-мальчишек.

   Из-за угла показалась знакомая, но уже забытая с годами фигура. Слегка сутулясь, энергичным размашистым шагом мой отец возвращался с работы. В руках у него был газетный сверток, а из кармана брюк торчала бутылка недорогого вина. Да! Он был любителем выпить. Без этого он не мог работать над созданием своих, немного странных и слегка грустных из-за использования мрачноватых красок, картин. Даже натюрморты из цветов на его полотнах выглядели не так свежо и ярко, как это бывает в жизни. Пейзажи, обычно, были либо совсем безлюдными, либо на них были изображены животные или птицы. Портреты у него получались очень точными копиями их хозяев и имели характер написанного с них человека, но яркими красками тоже не светились. Так, обычно, за стаканом с вином и губят себя творческие талантливые люди. Сердце мое дрогнуло, в груди защемило, и на глаза накатились слезы. Провожая отца горьким взглядом, мне хотелось броситься ему вслед и повиснуть на шее как в далеком детстве, но я не могла. Двор у нас был небольшой всего три подъезда, и, к сожалению, наше свидание продлилось не больше минуты. Побродив еще немного по окрестностям и местам своего детства, я поехала на встречу с Каримом.

                Встреча с мужем.

   Мой спаситель уже ждал меня у входа в кафе, где мы, когда-то познакомились и курил. Вид у него был слегка смущенный. Я тоже была несколько растеряна после встречи с отцом. Вместе мы, наверное, выглядели странной парочкой: Альбано и, слегка постаревшая, Ромина Пауэр. Карим был почти на голову ниже меня, поэтому в юности я старалась носить обувь без каблука. Мои подружки и его друзья тайно посмеивались над нами. Может это как-то повлияло на наши с ним отношения?

   Сидя за столиком в кафе мы рассказывали друг - другу о событиях сегодняшнего дня. Искренне сочувствуя моему теперешнему положению, Карим отдал мне кругленькую сумму денег в обмен на мои доллары. Теперь я чувствовала себя богачкой и могла долгое время жить припеваючи, ни в чем себе не отказывая. Я попросила его снять для меня скромный номер в гостинице. Даже теперь, когда я могла себе это позволить, мне все равно нужна была его помощь. У меня был паспорт гражданина страны, которой еще не существует и который выдан в апреле 2013 года. От мыслей на эту тему мне становилось страшно за мою дальнейшую судьбу. Смогу ли я адаптироваться в новых условиях жизни без документов, семьи и работы? Смогу ли вернуться в свое время? Никто не мог дать мне ответ на этот сложный вопрос.

  Выходя из кафе для поисков ночлега, мне было суждено еще раз испытать шок.

- И за что мне все это? Спрашивала я тогда себя.
  У выхода, нос к носу, я столкнулась со своим мужем! Счастье, что мы с ним тогда еще не были знакомы. Он был просто семнадцатилетним мальчишкой, только что вырвавшимся из-под родительской опеки, в компании себе подобных. Они шумно что-то обсуждали, не обращая на меня никакого внимания. Увидев его, от неожиданности я ахнула и чуть не грохнулась в обморок. С негодованием и нескрываемой насмешкой он посмотрел на меня, бросив мне вслед недовольную фразу.
- И я рада тебя видеть! Подумала в тот момент.
- Даст бог еще встретимся!

                Сухой закон.

  Обойдя несколько столичных отелей, за бутылку армянского коньяка «Арарат» и коробку конфет фабрики «Спартак», мы смогли отыскать свободный номер в гостинице «Турист». Располагалась гостиница неподалеку от автовокзала, что было для меня очень удобно, потому, что мне надо было прибыть к автобусу не позднее шести часов утра 9 мая. Это был тесный прокуренный номер с одной кроватью, встроенным шкафом, продавленным креслом, слегка пыльным и поцарапанным журнальным столиком, а также цветным телевизором «Горизонт». Удобства находились в номере. Мне предстояло спать в нем две ночи. Открыв настежь окно, чтобы впустить свежий весенний воздух, мы еще немного посидели вдвоем. Карим пообещал приехать за мной на такси, утром, в день отъезда, чтобы провести до автобуса, отправляющегося до Брагина, и ушел. Я включила телевизор, достала из спортивной сумки и повесила в шкаф свои немногочисленные вещи, приняла душ и легла в кровать.

  По телевидению шел вечерний выпуск новостей, в котором сообщалось о том, что Совет Министров СССР и ЦК КПСС, приняли Постановление «О мерах по преодолению пьянства, алкоголизма и искоренению самогоноварения». - Ох, если бы тогда наше правительство знало, к каким катастрофическим последствиям для экономики страны и для здоровья выпивающих граждан этой страны, которые станут пить суррогаты вместо качественных алкогольных напитков, приведет это неосторожное решение! Сколько пострадает редких сортов Крымских виноградников, которые впоследствии, невозможно будет восстановить! После выпуска новостей шел художественный фильм «У войны не женское лицо». Лежа в неудобной кровати и обдумывая свои дальнейшие действия, я уснула тревожным сном.

  Наутро следующего дня все газеты пестрели статьями о Постановлении ЦК КПСС и о начале антиалкогольной кампании. Теперь основными лозунгами страны Советов стали не только такие, как «Перестройка», «Ускорение» и «Гласность», а также и «Трезвость - норма жизни!». Я вспомнила, небольшое четверостишие, придуманное народом:
- Никаких магарычев! Сказал Мишка Горбачев.
- Быстро с пива пену сдуй и домой давай шуруй! (или как-то иначе).
   Я вспомнила, как в этот день наш класс узнал о том, что выпускной вечер пройдет без традиционного шампанского. Одно и то же событие для меня повторялось уже во второй раз.

                Молодой шеф.

   Постепенно начиная привыкать жить в состоянии «дежа-вю», меня тянуло пройтись по городу своей юности. Хотелось навестить свой дом, увидеть может уже в последний раз маму, сводного, младшего брата, который в это время учился в первом классе, и отчима, которого приходилось в детстве по огромной просьбе моей матери называть «папой». Когда я его так называла, у меня внутри что-то хрустело, наверное - это ломалась моя детская психика, поэтому я в своих обращениях к нему, любыми способами увиливала от произношения этого самого слова. Видимо срабатывал инстинкт самосохранения. Теперь я скучала по всем близким людям, чувствовала себя одинокой на всем белом свете. Позавтракав, черным кофе с бутербродом в баре отеля, я отправилась в путь. Путешествовать я решила пешком. Обувь у меня была теперь удобная, погода стояла прекрасная, а идти от гостиницы, в которой я жила до моего дома было не очень далеко.

  Проходя мимо автобусной остановки, мое боковое зрение обнаружило очень знакомую личность. Такую примечательную внешность я бы узнала из тысячи лиц. С абсолютно бесцветными волосами и бледной кожей на остановке ждал автобус совсем еще юный студент-выпускник политехнического института, в будущем генеральный директор фирмы, в которой я работаю, двадцати двухлетний Сергей Игоревич! От неожиданности нашей встречи у меня в голове родилась несуразная идея передать через него сообщение для своей семьи в будущее, в 2017 год! Шпионя за ним до места его жительства и узнав его домашний адрес, я последовала на почту, и, купив два конверта, написала письмо следующего содержания: «Когда Вы обнаружите ПРОПАЖУ, вспомните о женщине, вручившей Вам это письмо, и расскажите ее семье обо всем, что запомните. Передайте ее родным, что у нее все в порядке, что она жива и здорова, просто немного заблудилась, но приложит все усилия, чтобы вернуться». Письмо я запечатала в два конверта. Вложив его в первый конверт, запечатала и подписала: «Вскрыть не ранее вечера 5 мая 2017г.». Согнув пополам конверт с письмом, я положила его во второй и написала на нем домашний адрес Сергея Игоревича. Теперь, даже если он прочитает письмо раньше времени, то ничего не поймет. Я надеялась на то, что он его не выбросит как ненужную вещь, а сохранит из любопытства. Постучав в дверь его квартиры, я передала ему конверт лично в руки и постаралась, чтобы он меня хорошенько запомнил, надеясь, что мое письмо дойдет до адресата - моей семьи.

  Немного взбодрив себя идеей с письмом, я съездила на место своего перемещения совершить еще одну попытку вернуться в свое время, но меня снова ждала неудача, и тогда я пообещала себе попытать счастья еще раз после возвращения из деревни, в которую я собиралась завтра поехать.

                Мама и я.

  Притаившись среди кустарников на скамье возле детской площадки у дома моей юности, я с умилением наблюдала за резвой беготней дворовых мальчишек в компании моего младшего брата. Глядя не него мои страхи отступали. Вернувшаяся с работы мама, тащила тяжелую сумку с продуктами. Остановившись, она позвала Гришку домой ужинать. Выглядела мама великолепно. Сейчас она была младше меня на двенадцать лет и была просто красавицей. Мне очень захотелось побывать в домашней обстановке и посидеть рядом с ними, поесть маминой стряпни, но увы.
Собираясь уйти, чтобы готовиться к отъезду, я чуть не столкнулась с совсем еще юной, слегка неуклюжей из-за высокого роста, которого она стеснялась, девушкой Вероникой в сопровождении Карима. Я стояла и смотрела им в след через разрыв во времени в тридцать два года, как через тонированное стекло, пропускающее свет только в одну сторону, ставшее внезапно непреодолимой преградой между нами.
Карим меня не заметил, взглянув в упор! Какие-то странные свойства пространства и времени вдруг проявили себя! Почему это произошло, так и осталось загадкой.

                Отъезд.

    Я зашла в универмаг «Беларусь» рядом с гостиницей и купила в дорогу все необходимое, что нашла, а найти было совсем непросто. Ассортимент товаров в магазинах того времени был очень скромный.
Утром 9 мая настроение мое улучшилось, ведь я должна была сегодня увидеть среди живых, моих самых дорогих и любимых бабушку и дедушку, правда я еще слабо представляла себе, каким образом пройдет наша такая встреча.

   Выйдя из гостиницы, я нашла ожидающего меня Карима. Он мне улыбнулся и, обняв, поцеловал в щечку. От него исходило какое-то душевное тепло, которое потом долго согревало мне душу. Сдав ключ от гостиничного номера, и проведя меня до автовокзала, Кариму было сложно расставаться со мной навсегда. Перед отъездом, я сфотографировала нас вместе моим андроидом, на память, и мы обменялись контактными данными. Я написала на листике у него в блокноте номер мобильного телефона и адрес электронной почты, а он пообещал со мною связаться через тридцать два года или позже, если мне удастся вернуться назад. Было немного грустно. Он даже не смог утаить слез, беспокоясь за мою судьбу, но я постаралась его обнадежить, пообещав немедленно сообщить о возвращении. Ему предстояли длительные ожидания, и от этого я чувствовала себя виноватой за его страдания на долгие годы. Длинной дорогой до Брагина я вспоминала о нашей невероятной встрече и плакала, глядя на леса и поля, пробегающие за окном, стремительно движущегося по дороге автобуса.

    Разглядывая встречающиеся в пути поселки, я с горечью в сердце вспоминала, как на радуницу, 25 апреля 2017 года, на прошлой, для меня, неделе, посещала могилы бабушки и дедушки. Вспоминала ужас от увиденной страшной картины, на которой уже не было ни их дома, ни дворика с ухоженным огородом и курочками, бегающими в поисках корма по лужайке, ни самой, некогда кипящей жизнью, огромной деревни. Каково было мое разочарование от пустоты, оставленной после работы бульдозеров, которые безжалостно и хладнокровно расправились с остатками безжизненных домов, оставленных навсегда их бывшими хозяевами, ушедшими в мир иной, бывших жителей деревни Селец, Брагинского района. А за окнами редких, одиноких, доживающих свой остаток жизни, старых лачуг, угрюмо завывал от горя ветер, гоняя по бескрайнему пустырю, небрежно брошенный кем-то, целлофановый пакет.
                Брагин.

   В 15:30 я уже стояла на автостанции «Брагин» и искала на механическом табло подходящий рейс, что бы добраться до деревни, которая находилась в семи километрах от поселка. Да. В те времена это был поселок городского типа. Уже после аварии на атомной станции ему почему-то присвоили статус города. Следующий рейс был только в 17:50 и поэтому я решила идти пешком, а по дороге обдумать свои дальнейшие действия.

   На улицах поселка было красочно и многолюдно. Все окружающие были веселые и нарядные, ведь сегодня 40-летие Великой Победы. Мне встречались ветераны в кителях с многочисленными наградами на груди. Где-то звучала музыка военных лет. У памятника воинам-освободителям, который находился на площади у реки Брагинки в окружении деревьев, стоял почетный караул из пионеров и комсомольцев, а у подножия лежали свежие ярко красные гвоздики. Гуляющие, со своими родителями, счастливые дети держали в руках цветные воздушные шарики. Весь народ радовался весне и празднику.

                Деревня из прошлого.

   Покинув поселок, я шла по пыльной проселочной дороге навстречу своему прошлому. Проходя вдоль цветущего колхозного сада, я решила зайти в него, и там, вдали от посторонних глаз, изменить свой облик.
Достав из спортивной сумки, купленные мною накануне вещи, я переоделась в слегка мешковатое, непонятного цвета длинное платье, обула не очень удобные туфли на низком каблуке, повязала на голову цветастый платок и одела на лицо грубоватые очки в толстой роговой оправе с простыми стеклами.

- Вот тебе и обновки к летнему сезону! Посмотрев в зеркало, я увидела либо сельскую учительницу, либо работника клуба. Слишком важный в очках был у меня вид. Теперь я совершенно не была похожа на себя, но не выделялась из толпы, чего собственно и добивалась.

   Шагая по селу, ведущему к центральной площади нашей огромной, еще густонаселенной по тем временам деревни, меня переполняла радость, что я снова вижу жизнь! Я не хотела вспоминать апокалиптическую картину прошлой недели. У меня вдруг возникло непреодолимое желание все изменить, вернуть к жизни и воссоздать утраченное!

   На сельской улице меня встречали любопытные взгляды приветливых и добродушных, уже почти забытых мною, сельчан. Смотрели окнами ухоженные домики с дымящимися трубами. Во дворах кудахтали куры и горланили звонкие петухи. В лужах, отражающих синее небо, радостно плескались шипящие вслед гуси и крякающие, видимо от удовольствия, утки. Кое-где прогуливались важной походкой, выпущенные на волю, индюки с красной кишкой над клювом, раздувающие свое оперение и норовящие погнаться за тобой следом со смешным бормотанием, чтобы отпугнуть не званого гостя. Жужжащие надоедливые насекомые, проснувшиеся поле зимнего сна, и запах сена и навоза, и лай собак, и отдаленный стук топора о раскалывающуюся колоду - все это было той забытой жизнью, которая снова вернулась в эти края, и, которой, к великому сожалению, в скором времени суждено было замереть на годы.

   На деревенской площади, от которой лучами расходились несколько длинных сел, располагались все главные объекты культуры и быта деревни. Там были сельский клуб, магазин Белкоопсоюза, библиотека, простенькая хатка с православным крестом на крыше, которая являлась местной церковью, построенной на месте ранее разоренного и разграбленного старинного храма, чуть дальше, детский садик, начальная школа, а в центре площади - возвышался памятник Героям-партизанам Полесья, подножие которого сегодня было усыпано цветами. Возле клуба висела киноафиша, написанная кистью местного киномеханика, которая гласила: «Сегодня, 9 мая, в 21:00 Премьера х/ф «Батальоны просят огня» Мосфильм». Рядом объявление говорило о том, что вечером в клубе в 19:00 состоится праздничный концерт с участием местных фольклорных коллективов. Вокруг уже собирались колхозники, а клуб открыл свои двери и ждал гостей.

   Одна незнакомая старушка с толстыми линзами в очках спросила меня на местном диалекте: -Ты, чыя здетачка будзеш? Мо к каму у гости прыехала? Я, немного растерявшись, придумала на ходу, что со мной случилась беда, что документы у меня украли и ночевать негде. Она с сочувствием посмотрела мне в глаза и позвала к себе. Я, конечно, знала, что в те времена люди были наивнее и доверчивее, но никак не ожидала скорого решения моих проблем. Жила она недалеко от моих родных, что было очень удобно. По дороге мы познакомились. Я почему-то назвала себя Викторией, видимо день Победы повлиял. Ее звали бабой Марьяной. Я рассказала, что долгое время прожила в Минске, а потом меня потянуло в деревню поближе к природе. Она с недоумением посмотрела на меня, видимо засомневавшись в уравновешенности моей психики, но поверила. Я сказала, что одинока, замужем не была и детей не имела. Баба Марьяна тоже жила одна. Муж ее погиб на фронте, а сын уехал в Мурманск служить на Северном флоте, там женился и редко ее навещает, но пишет регулярно. Ей было очень одиноко, и она меня приютила. Баба Марьяна угостила меня борщем и сырниками из печки и предложила вместе пойти в клуб. Я, конечно согласилась. Уж очень мне хотелось увидеть родных!

                Бабушка и дедушка.

   Все места в зале были заняты, но Бабе Марьяне место нашлось. Я искала глазами свих, но в клубе было полным-полно народу. Концерт открыл Председатель колхоза, поздравив всех с праздником, потом пионеры читали стихи, затем они вручили памятные подарки ветеранам, а после на сцену вышел ансамбль народных инструментов под руководством моего дедушки. Я чуть не разрыдалась, увидев его в вышитой национальным орнаментом, белой рубашке с мандолиной в руках молодым и бодрым мужчиной. Ему еще не было шестидесяти лет, а выглядел он значительно моложе.

  После концерта, мой ангел-хранитель, посланный мне в виде бабы Марьяны, познакомил меня с Председателем, рассказав, вкратце обо мне и о моем намерении остаться в деревне. Мы договорились с ним утром обсудить мою дальнейшую судьбу.
На просмотр кинофильма мы с бабой Марьяной решили не оставаться и потопали домой отдыхать.

  Впереди я увидела дедушку, бабушку и ее двоюродного брата Василия. Они о чем-то оживленно беседовали и смеялись. У моего деда было отличное чувство юмора, и он был прекрасным рассказчиком. Я смотрела на них и не могла нарадоваться, предвкушая наши предстоящие встречи.

                Председатель - мой поклонник.

   Рано утром председатель Николай Александрович уже ждал меня для поездки в сельсовет. По дороге я ему пересказала свою легенду и он, как ни странно согласился помочь с получением паспорта и трудоустройством. Видимо, в связи с посевной ему очень нужны были рабочие руки, и я была совсем не лишней. А может я приглянулась ему, потому что впоследствии, он часто оказывал мне знаки внимания на ревность своей жене.

   Это было мудрым решением с моей стороны остаться в деревне. Через месяц я пошла в отделение милиции и получила новенький паспорт, выданный гражданину СССР, с черно-белой фотографией, изображающей мое испуганное лицо. Не представляю даже, каким образом Николаю Александровичу удалось это сделать! За время моего пребывания в деревне я успела со многими заново познакомиться и наладить тесный контакт со своими родными. Мы часто встречались на улице у колонки, приходя за водой с ведром, и у них дома, и в магазине, и даже в клубе. Они часто рассказывали про мою семью, упомянули про написанное мною письмо, которое перечитывают каждый день, ведь я писала их достаточно редко, и уже выучили его наизусть, а я старалась во всем им помогать и бабе Марье тоже. Они воспринимали меня как родную, хотя я, в общем-то, ею и являлась. В колхозе для меня находили разные виды работ, в основном - на подхвате, потому, что я не была приспособлена к деревенской жизни. Поначалу все тело ныло от тяжелой работы, а потом начало привыкать. Я купила себе в райцентре велосипед и теперь была более мобильной.
                Я рядом.
   Лето выдалось жарким. В июне у бабушки созрела клубника, и она меня ею угощала, сожалея, что ее внучка не приедет в этом году и не поест любимых ягод. А внучка в это время в обе щеки с наслаждением уплетала свежие ароматные клубничины. Бабушка призналась, что я очень похожа на ее внучку и люблю тоже же, что и она. Дедушка часто устраивал нам домашние вечерние концерты, играя то на балалайке, то на мандолине. Он всегда любил музицировать. Дедушка часто рассказывал, уже слышанные мною истории из жизни, и мы весело хохотали. Я благодарила судьбу за шанс увидеть их еще раз и общаться с ними такое долгое время, но скучала по своей жизни в далеком будущем, по своим детям, мужу и друзьям.
   
                Взрыв из будущего.
   Однажды в конце лета мне приснился страшный кошмар, что все на земле погибло после ядерного удара и редкие люди, оставшиеся в живых, голодали и бедствовали. Проснувшись в холодном поту, я посмотрела на часы в своем телефоне и чуть не свалилась с кровати. На нем был не отвеченный вызов моего мужа!
- Фантастика! Это значит, портал открывается независимо от места моего пребывания! Однако, встав с постели, я увидела за окном все тот же привычный уже для меня пейзаж, а баба Марьяна топила печь.

   Снова надежды на возвращение растворились в воздухе. Но меня теперь мучила мысль о том, почему портал открывался, а я не вернулась? Потом я вспомнила мой сон и пришла в ужас. - А что если все, что я видела во сне, произошло в моем времени? Что если ядерные взрывы спровоцировали открытие портала, а потом он захлопнулся? Что если мне некуда уже возвращаться? Я с содроганием сердца пыталась избавиться от этих ужасных мыслей. Сидя в саду на траве, я рассматривала в телефоне фотографии своих близких и детей со слезами на глазах, впадая в депрессию. В таком состоянии я провела несколько черных дней своей жизни. Но мой оптимизм постепенно ко мне возвращался. Мне вдруг показалось, что я попала сюда не случайно, а с какой-то высокой миссией переписать историю заново, что та жизнь, которую я помнила, - была черновик истории, а теперь, с моей помощью, будет написана начисто.

   С такими оптимистическими взглядами я понеслась на велосипеде в соседнюю деревню за три километра на почту. Там, дрожащей от волнения рукой, я строчила письма на самом высоком уровне, в надежде, что они дойдут до умов «всемогущих» адресатов. Мысли путались, и мне понадобилась куча времени, чтобы совладать с разбушевавшимися нервами. В них я излагала знания о предстоящей катастрофе на Чернобыльской атомной станции, о ее последствиях, которые приведут к гибели тысяч людей и огромному переселению из зоны отчуждения. Говорила о грубых ошибках управления государством, которые приведут к развалу Великого и Могучего Советского Союза. Рассказала о войнах на Кавказе и в Украине, о страшной чуме, поразившей ислам, и страны юго-западной Азии, которая убивает неверных по всему миру, про террор и кровопролитье, которое уже происходят по всей земле, и еще о многом и многом другом. Я взяла на себя огромную ответственность за будущее. Я стала пророком из будущего. Письма так и подписала «Пророк из будущего». Теперь оставалось только ждать. Грядущая катастрофа приближалась с каждым днем!

   Зима прошла в тревожных ожиданиях. Вместе со своими родными и с бабой Марьяной мы встретили Новый 1986 год, затем Рождество, Крещение и Масленицу. Я скромно отметила свой пятидесятый день рождения, вспоминая, как в этот самый день отмечала в лучшем ресторане города со своим будущим мужем свое восемнадцатилетие. Крестьяне готовились к приближающемуся празднику Пасхи, а я с тревогой готовилась к Чернобыльской катастрофе. Решающий день неумолимо приближался. Я не знала про судьбу своих писем, написанных в порыве. Не знала, как на них отреагировали их получатели.

   О катастрофе по телевидению должны были сообщить, если мне не изменяет память, только после Пасхи, 5 мая, а людей из Чернобыля эвакуировали 27 апреля по разным местам и в нашу деревню в том числе. Об этом я помнила из рассказов своего дедушки.  Он тогда говорил, что жители деревни были напуганы внезапным появление военных и подумали, что началась война. Среди ночи приехали автобусы с полураздетыми людьми, которым не разрешили взять с собой никаких личных вещей, в сопровождении военных. Прибывших переселенцев временно разместили в холодном клубе, и они кричали там всю оставшуюся ночь, а на утро стали расселять всех по домам.

    Я приготовила баночку с йодом накануне катастрофы и втихаря накапала во все кувшины с молоком, что бы йод обязательно попал по адресу. Мне предстояло принять дозу облучения второй раз в жизни. Первую я получила, когда мы с моим суженым и его друзьями спокойно загорали на полянке на пикнике в лесу двадцать шестого апреля. День был жаркий как летом. На улицах города было множество гуляющих с маленькими детьми, и ничего, как казалось тогда, не предвещает беды.

    Но этим страшным событиям уже не суждено было сбыться в этом безумном мире! Случилось Великое чудо! Аварии так и не произошло! Видать история началась с чистого листа. Теперь я и предположить не могла, что ждет впереди. Будущее стало меняться у меня на глазах. На радостях я взяла кратковременный отпуск, вспоминая о своем обещании съездить в Минск и сделать еще попытку совершить прыжок в свое настоящее. На всякий случай я попрощалась со всеми навсегда, обняв напоследок своих родных и бабу Марьяну.

    По дороге в Минск я вновь перевоплотилась в Веронику. В тот момент я и не предполагала, что мой прыжок способен осуществиться и какое неожиданно потрясающее будущее меня ждет!

     Утром в понедельник 5 мая 1986 года я прибыла на место своего перемещения. Немного устав с дороги, меня начал морить сон, и я прилегла на траву на пустынном холме. Разбудила меня мелодия с моего мобильника. Мне звонил мой муж и по обыкновению своего вредного характера, заорал в трубку.

      - Где ты ходишь? Я уже второй раз звоню и не могу дозвониться! Ты хоть телефон с собой бери! Потом дал мне несколько поручений и сбросил вызов.

     Окончательно проснувшись, я обнаружила, что сижу на скамейке на старом месте среди деревьев.

      Мне показалось, что я видела необыкновенный сон и вспомнила, что опаздываю на работу с перерыва на обед. Сорвавшись с места, я вдруг заметила, что одета в джинсы, байку и кроссовки, а в руках у меня знакомая спортивная сумка. Я бегом понеслась в офис. Когда же я добралась туда, то снова увидела яркое здание с детскими площадками вокруг!

- Не может быть! И где я теперь работаю? Я вспомнила про письмо, написанное мною Сергею Игоревичу.

- Может он сохранил его и не сочтет мой вопрос неуместным? Я набрала его номер. Он ответил и спросил:

- Куда ты пропала? Мы тебя обыскались! Давай скорей сюда, а то рабочий день скоро закончится.

   Я у него спросила, помнит ли он про странное письмо, которое ему передала незнакомка в 1985 году. И тогда он понял, что этой незнакомкой была я. Он был крайне удивлен происходящим. Я спросила, где теперь наш офис и он мне ответил, что в центре Нового города в высотке на 23 этаже и дал адрес. Сказал еще, что будет ждать у входа. Он был поражен происходящим, и у него ко мне вдруг появилось много различных вопросов.

    Сидя в такси, я видела через окно красоту нашего города, изменения, которые произошли и в которых я может быть «виновата». Мне позвонил мой отец! Он был жив и здоров! И сегодня собирался со своей младшей дочерью приехать отдохнуть, а заодно и помочь по хозяйству, к нам на дачу. Я была на седьмом небе от счастья. Меня ждало прекрасное будущее, в огромной, развитой, экономически сильной и дружной стране.

    Хочу еще добавить, что я навестила могилы бабушки и дедушки, а так же бабы Марьяны в цветущей и полноценной деревне, чистого от радиации Брагинского района. И еще, мне по «Вайберу» написал сообщение Карим, который к этому времени почти забыл русский язык, а я выслала ему нашу фотографию из прошлого.
Вера Соловей.