Мой Любимый старший Брат...

Хорошо быть маленьким. Очень маленьким. Особенно младшеньким и когда у тебя есть кто-то старший, лучше бы брат. А у меня сестра Света, на три с половиной года старше. Да ничего страшного, есть у меня и брат старший, пусть и двоюродный. Но он один у папы с мамой, вот во мне он и находит младшего брата, которому можно быть нянькой, умной нянькой. Хоть, здесь я не нянька, хоть, одно это радует, что обо мне заботится кто-то старший. Хороший у меня брат. Зовут его Саша и он на пять лет старше меня…

Началось всё с того, что в начале весёлых 70-х, когда я ещё был совсем маленьким, мама с папой и сестрой ездили отдыхать в Крым, а меня не брали. Не брали, да и ладно, а оставляли в семье папиной старшей сестры, тёти Гали и её мужа дяди Вити. Она-то, левша, меня и приучила к левой руке, передавая вилку или ложку своей левой рукой в мою левую. Возможно, она и развила моё второе полушарие, ведь, в школу я пошёл, умея рисовать и писать только левой рукой, правда, справа налево, жуть. Но, об этом чуть позже…

…Может, поэтому я и пишу сейчас стихи и прозу, что у меня развиты оба полушария мозга. Наверное. Ну, я не о том, а о брате…

- Мам, можно я к Саше пойду? – спрашиваюсь вечером в гости к брату, живущему с родителями в пяти минутах ходьбы от нашего дома.
- Иди, только не долго, часам к семи приходи, папа будет на обеде, поужинаем, - разрешает мама, когда я выучил все уроки.

Я уже третьеклассник, а Саша в восьмом. У него дома всё есть из игрушек. Здесь роты металлических солдатиков Великой Отечественной войны, стреляющие пластиковыми снарядами пушки и танки из картонных коробок. Деревянные цветные, выпиленные лобзиком, фигурки воинов французских, прусских и русских армий Отечественной войны 1812 года из учебников истории, и такие же пушки с ядрами. Пластмассовые индейцы в перьях с топорами на лошадях и мексиканские мачо в сомбрерах с ружьями наперевес и на боевых слонах. Есть всё, что бы на кровати в его комнате устраивать военные бои, скомкав для этого покрывало окопами и горками, препятствиями и рвами. Есть всё, а брата нет. Вот я и хожу к нему и мы бьёмся «до первой крови», а точнее, до последнего солдата, упавшего в окоп с простреленной головой. Интересно мне с братом, ведь, он не только играет, а одновременно рассказывает обо всех своих воинах интересные истории из учебников. Начитанный и умный у меня двоюродный брат…

Время больших бобинных магнитофонов и Саше за хорошую учёбу купили родители именно такой, «Комета-207», по-моему. Он учится в моторном техникуме и учит иностранные языки, готовится поступать в военное училище. А на дворе декабрь 1980 года белым пушистым снегом и гулкими метелями подобрался к подъездам домов.
- Мам, можно я к Саше пойду, английский подучу? - спрашиваю я, семиклассник, зная, что брат из техникума привёз новые бобины с потрясающей электронной музыкой, самая модная по этому времени.
- Иди, только одевайся теплее и приходи не поздно, в восемь, - отпускает мама, зная, что брат, отличник по всем предметам, в самом деле помогает мне. Да ей и спокойнее, что я с ним, чем с друзьями курю на пришкольном участке, он же не курит. А я всё ещё покуриваю.

- А чего ты сегодня из технаря привёз новенького? – спрашиваю, перебирая большие бобины с коричневой лентой и зная, что он любит всегда новое оттуда привозить.
- Новые группы электронной музыки «Пигл» и «Рокетс», слышал? - немного бахвальски отвечает брат, доставая из стола новенькие коробки с бобинами.
- А, слышал «Рокетс», у Кольки Богатова из нашего класса брат на курс старше тебя учится. Уже привёз и мы вчера у Санька Тихомирова слушали. Там ещё одно классное место есть, когда одну ноту какой-то инструмент эхом повторяет раз пятьдесят, - махнув рукой, пришла моя очередь знатока включить.
- Есть такое место, только не пятьдесят, а больше. Давай посчитаем, - и он начинает крутить бобину до того самого места, щёлкая тумблером.
Через пару минут включается шикарная музыка и в одном месте действительно кайфово звук «пау-пау-пау…» начинает повторяться, словно многоголосое эхо. Сашка хватает карандаш и после каждого повторения ставит палочку на листе бумаги. Быстро-быстро.

- Восемьдесят два раза, - подсчитал он, перечеркнув при подсчёте каждую палочку, - классно играет?
- Да-а-а, - протяжно отвечаю, - вообще, здоровская музыка.
- Современный мир начинает заполнять электронная «космическая» музыка. Скоро гитары уйдут в небытиё, - брат философски разводит руками, указывая на играющий магнитофон, - вот за этим будущее.
- А ты себе записал её? Можно приходить слушать?
- Конечно, братишка, приходи и будем слушать, - обнимает он меня за плечи, всё-таки, любит он меня, единственного брата, живущего рядом…

А через два года мы сидим рядом, обнявшись, на соседних стульях, за большим столом, накрытым тётей Галей для гостей. Саша уходит в армию. Его друзья пьют и едят на проводах, смеются и балагурят, пытаясь как-то развеселить его маму. Девушки у него нет, есть мама, папа и я, младший брат, который его очень любит. А единственный ребёнок своих родителей уходит в Советскую Армию, из которой лучших и достойнейших сынов страна отправляет в Афганистан.

Мне грустно и жалко, что больше не смогу играть с ним в солдатики и танчики, не послушаю современную музыку на магнитофоне. Не поучу с ним песни на английском языке… Ничего не смогу. Да к тому же, мои папа и мама развелись, и я боюсь утерять связь с моим братом, утерять навсегда, он же по папиной линии…

Так оно и случилось. Саша, после года срочной службы подал заявление в военное училище. За время учёбы в школе и в техникуме он выучил три иностранных языка. Все аттестаты и дипломы были только с отличием и взяли его учиться на военного переводчика.

Афганистан, Эфиопия, Ангола, какие-то ещё государства Африки и Ближнего Востока. Несколько ранений и масса всяких интернациональных орденов и медалей. Военный переводчик прошёл полную боевую жизнь советского офицера, закончив заграничные военные вояжи в Германии к тому самому времени, когда рухнула Берлинская Стена...

Я тоже помотался по стране и её рекам, а увидеться, как ни странно, совершенно случайно, нам пришлось только через двадцать лет, на похоронах его папы – дяди Вити. Человека, который до последних дней своей жизни любил меня, как его, родного своего сына. Одинаково любил он двух своих пацанов. Так у нас на Руси получается, встречаемся либо на поздравлении с большим юбилеем, либо проводить в последний путь. Второе, конечно, получается гораздо чаще…

Увенчанный сединами, морщинами, шрамами и ранами на теле боевой, почти сорокалетний, подполковник всё так же задорно, по-мальчишески, заглядывает в глаза мне, тридцатичетырёхлетнему вдовцу с двумя маленькими сыновьями. Нас каждого жизнь побила, но побила совершенно по-разному. Мы обнялись по-братски и прослезились. Долгих двадцать лет, долгих и быстро пролетевших двадцать лет…

…Потом были редкие встречи и телефонные разговоры между Москвой, где он с семьёй проживал и Волгоградом, где работал на Дону я. А потом…

Я стою в аэропорту Якутска и жду вылета на свою Усть-Маю, лечу из отпуска домой, на Алдан. Самый конец апреля 2013 года. Я только вчера прилетел из Москвы, проведывал своих сыновей, курсанта военной академии и студента университета, двух будущих специалистов химической промышленности, живущих в Костроме. Между мной и стойкой регистрации пять-шесть человек. В кармане звонит мобильник, это моя мама, а у неё в Нижнем Новгороде только шесть утра:
- Да, мам, что случилось? Ты что так рано звонишь?
- Стас, у нас беда, Саша ночью умер. Нашли мёртвым на улице, - голос мамы скорбный, она знает, как я всю жизнь отношусь в брату, не смотря на то, что наши фамилии разошлись ещё в восьмидесятые. Ведь, мы после стольких лет увиделись и наладили контакты…

В течение двух минут я позвонил жене в Усть-Маю, сообщил тяжёлую новость.
- Лети, что раздумывать, хоть, в последний путь проводишь брата, а то корить себя будешь всю оставшуюся жизнь, - ответ супруги, у которой двумя неделями раньше в Волгограде умерла молодая двоюродная сестра, которую она вынянчила в детстве. Из-за урагана в Якутии моя жена не смогла выбраться из нашего районного центра даже до Якутска…

Так, спустя ещё двенадцать лет, 2 мая, я проводил в последний путь единственного близкого мне старшего брата, научившего меня многому и многое мне оставившего. Он оставил мне своё доброе и тёплое сердце, воспоминания об уроках английского и военных баталиях на кровати, о проводах в армию и рассказы о войнах, которые вычитал в книжках, и которые самому довелось пройти…

Было ему всего пятьдесят три…

Его маму, тётю Галю, как и в далёком детстве, я зову «мама Галя», ведь, кроме Сашиного сына и снохи остался только я, её маленький «любимый сынок», даже, в пятьдесят моих седых лет…

20 июля 2016 года