Воздушная крепость Часть 4 Глава 9 Логвиново

12 февраля 2015 года, когда в Минске руководители Украины, России, Франции и Германии договаривались об очередном перемирии, в небольшом украинском поселении Логвиново на противоположных сторонах фронта встретились два донецких родственника.
- Идём на штурм Логвиново, - понимал Глеб Глазунов, - чтобы вернуть дорогу жизни для Дебальцево.
Со стороны ополченцев ДНР ему противостоял Александр Афендиков, муж его сестры Алины.
- Проворонили хохлы ключевое село! - насмехался азовский грек.
В полдень 9 февраля в новостные ленты России  поступило экстренное сообщение от ополчения ДНР о том, что им удалось взять несколько населённых пунктов, в числе которых называлось Логвиново.
- «Дебальцевский котёл замкнут!» - хлёстко заявили они. - По противнику был нанесён неожиданный удар.
Они теперь контролировали трассу Артёмовск-Дебальцево. Поэтому семьдесят бойцов добровольческого батальона «Донбасс» и солдат 30-й бригады направились туда на БМП и нескольких БТРах. Вместе с ними шло два модернизированных харьковских танка «Булат».
- Вместо обещанных четырёх, - бурчал «Бархан», командующий штурмовой группой «Донбасса», - хотя я лично наблюдал возле Луганского не менее десяти наших танков, которые стояли в ожидании непонятно чего.
Не доезжая до села метров четыреста, они спешились и остановились у ложбины слева от трассы. К нему подошёл боец его взвода Глазунов.
- Страшно? - спросил его курящий сигарету перед боем «Бархан»
- Не боятся только дураки... - согласился Глеб. - Честно говоря, каждый день, когда просыпаюсь, начинаю бояться. За личный состав, за семью, за свой дом и город. Я боюсь остаться инвалидом, так как после войны в таком состоянии не смогу прокормить семью.
- И я боюсь погибнуть слишком рано, потому что не увижу, как женится мой внук, которому сейчас три год. Это нормальное явления. Если человек не боится, ему нужно к психиатрам. Страх это естественное чувство. Но страх и трусость - это разные вещи. Смелость это суметь побороть страх и выполнять поставленные задачи. Выполнять разумно, чтобы сохранить людей и выжить самому! - уточнил «Бархан»: - Хватит философии, пора воевать!   
В разорённое село решили зайти двумя группами. Первая в составе тридцати человек на двух БТРах и одной БМП. «Булаты» развернулись строем фронта и прикрывали атаку левее села. Танкисты опасались засады, поэтому остановились на трассе со стволами, направленными в сторону села.
- Общий порядок ведения войны таков, - пошутил по рации командир танкистов «Феликс», - танки уничтожают своё, ракеты своё, авиация то, что осталось, а потом приходит солдат-пехотинец и всех врагов берёт в плен.
Первая группа бойцов «Донбасса» подъехала к посёлку. Из домов их стали поливать из пулемётов и автоматов, полетели противотанковые гранаты «мухи».
- Стреляй по крайнему дому! - заорал он наводчику.
Погибло семь человек штурмующих, из них трое «донбассовцев».
- «Впевненный», «Вован» и «Санта»! - «Феликс» знал этих бойцов.
Внезапно он заметил, как вражеский Т-72 выехал из-за полуразрушенного дома и открыл беглый огонь по украинской пехоте.
- Это наша цель! - командир дал команду, и с дистанции в девятьсот метров их наводчик Матюша уничтожил его с одного выстрела.
- Пожар, экипаж выпрыгивает, танк взорвался… - перечислял он.
Их правофланговую машину накрыли огнём. «Феликс» увидел недолёт по танку справа. Затем прямое попадание в башню танка Костенко.
- Слава Богу, сработала динамическая защита «Нож»! - выдохнул он.
Танк не просто уцелел, он сохранил боеспособность и продолжил бой. Обстреляли и их машину. Один снаряд пролетел совсем близко, «Феликс» почувствовал волну упругого воздуха.
- Откуда по нам стреляют? - оглянулся он и увидел стального монстра.
Тот был недалеко. Вместе с танком Костенко они открыли огонь по врагу, он начал отползать, появился огонь, вероятно, была пробита башня, и наводчик уверенно добил его осколочно-фугасным снарядом.
- Он не взорвался, но начал гореть… - успокоился «Феликс».
Танк остановился, ожидая контратаку противника. Третью машину врага быстро уничтожили. Встречный танковый бой занял двадцать минут.
- «Донбассу» пришлось отойти! - «Феникс» слышал их по рации.
Вечером танкист и «Бархат» водкой заливали итоги боя.
- Сколько ребят положили! - горевал донбассовец. - А нам говорили, что там от нашей артиллерии камня на камне не осталось…
- Русские организовали грамотную оборону, но мы не струсили…
- Я не видел человека, который не боится. Когда вступаешь в контакт с врагом, тебя охватывает ярость. - «Феникс» выбросил окурок. - А после боя, когда начинаешь понимать, что не должен был выжить, но более того победил, на душе восторг, всего колотит - ты боишься с опозданием.
Они посидели немного и разошлись спать. Афендикову тоже снился прошедший бой и горящие машины. Савчук оставил его в качестве провожатого танкового батальона. Накануне они из Донецка сделали однодневный марш-бросок в Углегорск. Перед отъездом танкисты подписали рапорты об увольнении из армии.
- Никакой принудиловки только добровольцы! - напомнил майор Чурин.
- Служба наша, для непосвящённых, тяжёленькая... - рассуждал механик-водитель Батомункуев. - Однако мне нравится, сиди себе в глубине танка рядом с движком да тягай рычаги влево - вправо, вперёд - назад. Смотри только, чтобы на голову сверху сидящий заряжающий не наступил.
Афендиков находился в башне танка, показывая куда поворачивать.
- Заряжающему всё-таки лучше! - возразил наводчик их танка Кузин.
- Нет механику! - возразил Батомункуев. - Сидишь в танке, вокруг огромная броня и ты полностью закрыт от всего.
- А я где сижу?.. В курятнике?
Экипажи танков находились внутри боевых машин и переговаривались:
- Зато механику в бою выжить намного легче!
- С чего это? - спросил Саша.
- В случае попадания снаряда в башню наводчик и командир обычно загораются, - пояснил бурят, - а механик не горит!.. Есть кнопка - аварийный поворот башни. Она в другую сторону - шух, и ты спокойно вылезаешь.
- Ерунда! - отмахнулся Кузин. - В случае чего - гореть вместе будем.
- А у нас буддистов так заведено: мы верим Всевышнему, в три стихии и в перерождение. Если умрёшь в бою, обязательно снова родишься.
Когда остановились, к ним подошли местные бойцы и рассказали, что на выполнение боевых заданий со стороны самопровозглашённых республик выезжали те, кто действительно умел воевать.
- Они решают поставленную задачу и отходят, а в комендатуры и на блокпосты встречать журналистов заступают местные ополченцы, с готовностью рассказывающие о шахтёрском прошлом.
- А чё хохлы так упираются? - спросил их Кузин.
- Кордоны из «Правого Сектора» не выпускают пацанов, - ответил долговязый ополченец. - Вчера перед самым Дебальцевский «крестом» был жестокий бой. Некоторые хотели сдаваться в плен, так свои же и лупили.
- А много тут наших? - поинтересовался Батомункуев.   
- За тем терриконом тоже буряты стоят.
- Настоящие буряты?
- Ну, которые донбасские индейцы… - засмеялись местные.
Танковый батальон, который противостоял украинским «Булатам» состоял из ста человек - три танковые роты, взвод обеспечения, взвод связи.
- Десять машин в каждой роте! - с гордостью осмотрелся Чурин. 
К каждой роте прибавлялось по три БМП, «мотолыга» медицинская и пять «Уралов» с боеприпасами. Вечером они передислоцировались и заняли удобные позиции в недавно отбитом ополченцами Логвиново.
- Вот позиция замыкания огня, туда смотрим, никого не выпускаем! - приказал майор Чурин. - Кто едет - стрелять наповал. Огонь на поражение.
Окружили полностью дорогу и бдительно наблюдали. Украинцы пытались прорваться мимо них, шли группы пехоты на «Уралах» и на БМПе. Они отчаянно прорывались из окружения и русские военные их безжалостно расстреливали. Побили много людей и техники. 
- Снарядов не жалеть, - настаивал комбат, - боекомплекта хватает!
Основной боекомплект в танке двадцать два снаряда во вращающемся конвейере, и внутри танка раскидали. Второй боекомплект заранее привезли.
- «Укропов» надо к ногтю прижать! - надрывно говорил потный Кузин.
Танк Т-72б имел прицел, предназначенный для ночной стрельбы управляемыми ракетами. Их было девять, кумулятивных и осколочных.
- Теперь тяжело промахнуться. Всякие блиндажи, убежища - всё поражается спокойно… - думал невозмутимый бурят. 
Стреляли всю ночь, а утром несколько отчаянных украинских танков пошли на них в лобовую атаку. В ответ они устроили кровавую «карусель». Три танка роты выехали на рубеж открытия огня, стреляли, на замену отправились другие три танка, а первые загружались снарядами. 
- Танк комбата Чурина подбили! - закричал командир их машины.
Танк очень капризная машина, бывает, что выстрел затяжной. Первый экипаж выстрелил, второй тоже, а третий танк молчал, задержка. А их долбили неуступчивые украинцы. Комбат играючи запрыгнул в свой танк, выехал вперёд прикрыть подчинённых.
- Один украинский танк он подбил, второй его уничтожил, - ахнул Батомункуев через минуту, интуитивно прикрывая глаза.
В его боевую машину попал снаряд, танк загорелся. Послышался оглушительно противный звук. Он открыл глаза, перед лицом яркий свет. Попытался открыть спасительный люк, но не смог. Тревожно подумал:
- Всё помру сейчас!.. Всего двадцать лет прожил и всё? 
Батомункуев ещё раз попробовал открыть заклинивший люк. После отчаянного рывка тот неохотно поддался. Сам вылез, упал на мёрзлую землю и давай кувыркаться, чтобы прилипчивый огонь потушить. Увидел сбоку закопчённый снег и жадно пополз к нему. 
- Надо зарыться, - подумал он, чувствуя, что горит лицо и комбинезон.
Шлемофон он сорвал с головы, вместе с ним кожа рук слезла. Красные руки затушил суматошными ударами о живот и стал дальше снег искать. Из танка выпрыгнул Афендиков и подбежал к нему с криком:
- Братан, ползи сюда.
В руках у него был пожарный красный баллон. Он начал тушить беднягу, а тот кругами бегал вокруг него.
- Ложись, ложись! - Саша сбил его с ног и ловко затушил пламя.
Командир взвода ополченцев вытащил промедол и уколол сильно обожжённого бурята. Потом его запихнули в БМП и с боем ушли оттуда.
- Только не спи! - тряс раненого Афендиков.
Батомункуева бережно перенесли на танк, на котором доехали до какого-то села. Саша уколол его чем-то, разговаривал без умолка. Обколотый бурят боли не чувствовал, даже попросил обожжёнными губами:
- Позвонить...
- В Россию? - переспросил Афендиков. - На, позвони.
Он набрал с его телефона номер мамы и поднёс дешёвую трубку ко рту.
- С Новым годом! - прошептал Батомункуев.
В этот день был буддийский Новый год. Она весело поздравила сына. 
- Что, как дела? - спросил он.
- Гости пришли, - ответила женщина, - ты как? 
- Со мной всё нормально, обгорел в танке, сгорел немножко...
Голос у мамы сразу поменялся, а сын отключился. Саше пришлось всю дорогу до Горловки успокаивать её и одновременно колоть в ноги обгорелого танкиста промедол, чтобы тот не впал в смертельную кому.
- Может Бог мне хоть один грех простит за него! - подумал он, когда сдавал стонущего бурята в госпиталь, не особо надеясь на прощение. 

продолжение http://proza.ru/2016/08/07/43