Гипотимия I

Исчезнул так, что не заметил лучший и единственный друг
И все мои вены могли бы быть вскрыты к утру, если б своими грехами бы сладил,
Пока вас науськивали битарды, моралисты, олдфаги.
Прожить бы жизнь Баттона обратно, где все пунктиры сходятся в точке невозврата
Где завтра уже сегодня, а ты еще вчера, это колесо Сансары или по простому судьба.
Тут не жизнь, а выживание средь массы мразей, но они вторят нужно верить им
Пиджак, рубаха, галстук, съебываются по-английски - аперетив.
Но я опередив поцелуй Иуды отвергнул махом, все их желания невесомы.
Кто то идет нахуй, кто то со шлюхой вперед под мелодию Мендельсона.
Круговая порука, цейтнот лжи и разгоревшейся огонь души
Тут не дают раскрыться, словно сигарету в пепельнице затушить.
Но мне все, как с гуся вода; выхожу сухим из воды, словно ихтиандр
Представление лицемеров и лжецов - весь мир славный их театр.
Вкусил нимфы поцелуй - нектар и амброзию, и у нас закрутилась Сансара
Как в поэме Александра, где Людмила любила  Руслана.
Тщеславный калиф, предательство наших идеалов ничего не решит,
Строишь из себя Абу-Гассана, а я мудрый Гарун-аль-Рашид.
Другие плюют в могилы, а я Верн Тройер на их могильные плиты нассу
И пускай все линчеватели и моралисты у меня отсосут.
Всем кому далеко до Остина Пауэрса, все кто у майка маялся,
Хули они лезут до Майка Майерса?!
Смысл среди анонимных антимоний корригировать диссидентов?
Все твои, мои, наши - идеализмы трансцендентны.
После похмелья на вече, каждый второй вторит - время лечит,
Но лучше бы Прометей подарил людям не огонь, а бессмертную печень.
Пульсирует нерв одиночества, сердце совсем цинк
Мне необходимо уединение - Равенсбрюк, Майданек, Бухенвальд и Освенцим.
Взорвал всех бросивших мне вызов, такой челлендж же,
Один такой шаттл Челленджер!
Да, я предатель, я Лаврентий Берия, в свою правду я не верю, я
Практикую умерщвление плоти феи и вот он апогей феерии.
Вне пределов досягаемости, решая поспарить осой на Геликон
Всё пиzдец, как сложно - громоздить на Оссу Пелион:
Пытался сам познать нотки музыки, искусства отросли с отрочества
Как помню себя, в четырнадцать леплю куличики в песочнице.
Ведь, отец, тебя хватило лишь только, что бы дать мне отчество.
Витая в эмпиреях явился мне Гог и Магог, Пушкин и Дантес
Видел Гюстава эмпирей, по ощущениям побывал шестом круг ада по Данте.
Поняв, что уже ритуально износилован куклой Вуду анатома,
Остается под когнитивной диссоциацией распадаться на атомы.
Но мне идти на мировую и боржоми поздно пить
За мою гордыню меня снобизмом прознобит.
И тебя помню, милая тяночка, мы с тобой такого порна видали
Теперь хочу Хелоу Кити, Ники Минаж, мой мирок параноидальный.