Голод

Виктор Матюк
Голод

Голод так о себе не напоминал мне лет сорок, съел бы мясо и творог,
Но никто алкаша не пустит за порог, он в обращении прост, до высоких чинов не дорос,
Но голос простуженный взывает из немощной груди: «Накорми! Накорми! Накорми!»
Надо купить что-то на ужин, хотя бы полдюжины окороков, пожалуй, этот дар ничто малый,
Но как мне быть, если не за что приличной еды купить? Перехожу к делам, делю пополам
Потребность к грехам, а там, как карта ляжет и куда козырный туз мне путь укажет?
Есть хочется постоянно, дым от костра доносится с лесной поляны, там голоса пьяные,
А я сижу в тепле, но в безысходности и нужде! В голове - затменье, ей подавай уединенье,
Нет от него никакого толка, мысль та свалилась с потолка, прикоснулась до окна,
И прочь ушла, есть хочется всегда, коль в этом есть нужда! Болит голова, бурлит живот,
Огнём пылает ненасытный рот, ему не расскажешь анекдот, подавай свежий антрекот!
День кое-как был прожит, к вечеру голод тревожит, он как весомый балласт, спать в ночи не даст,
С течением дней он по вечерам о себе напоминает сильней, его не погонишь взашей!
Забавно право, всё оставить на произвол судьбы, в доме есть сушеные грибы,
Взять бы лука, картошки и масла взаймы и можно не вставать перед судьбой на колени,
Только где найти сухое полено? За посох держусь одной рукою, а другою железную кошку держу,
Эта рука устала быть навесу, поневоле о себе напоминают боли внизу живота,
Видать, они появились неспроста, на носу – холодная зима, метели и снега, дожди и пурга!
Осень не оставит и следа, исчезнет, но не навсегда, появится опять, когда мы её устанем ждать!
Была в углу стола припрятана мука, скоблю по дну эмалированного ведра – нет ни хрена,
Приступ удушья сменяет ночную свежесть, голос, как жесть выражает мне собственный протест,
Он хочет - есть, накрывай на стол, скрипит в столовой пол, плоть чинит над головой произвол,
В холодильнике мой собутыльник тоже ничего не нашёл! Только херувим, боже,
Прикрываясь именем Твоим хотел помочь нам двоим, но бес – непримирим,
Нам нужна одежда и еда, но без труда не вытащишь даже рыбку из пруда!
Взгляд шарит по обшарпанным обоям, денег нет у обоих, но голос тот, что языкат,
Не любит по три раза одно и то же повторять! Вот-вот прозвучит уличный мат!
Не повинуюсь ему никак! Сегодня вторник, местный дворник убрал все потаённые места,
Здесь тишь и глухомань, ты только глянь, как стелется вдали сизый туман! Дело дрянь,
Почти кричу, что жизнь в психушке завершу, мне любое дело по плечу! Корку хлеба ищу
По всей квартире, вот так мы и жили в былые времена, была жратва день или два после получки,
А потом напивались до ручки, спускали последние гроши, а есть на какие шиши? Боже, скажи!
Да, мы грешны, требуем тишины, но нам хочется кушать и пенье соловья по утрам слушать!
Кашель душит так, что ваш смиренный раб от болезни не может оправиться никак!
Стою перпендикуляром на ковре старом, вокруг тьма толстых книг, но прежде, чем я возник,
Был на земле счастливый миг, когда любой мужик, достигший совершеннолетия,
Мог постоять за себя, была у него еда, одежда и чаша для питья! Нынче гаснут этажи,
На них живут жирные коты, они тащат с холодильника палку колбасы, а у нас нет денег на трусы!
Черт его возьми, где были мои старики, когда я поднимался чуть свет, чуть заря,
Дабы первым в магазин прийти, принять по пути угощение от добрых хозяев,
Моя хата с краю, я ничего не знаю, как и кто себе насущный хлеб для семьи про ночам добывает,
На чужой каравай, свой роток не разевай! Нас рок во тьме ночной подстерегает,
Своих намерений он не скрывает, что-то затевает, но вслух не говорит, очаг в его избе дымит!
Жена не спит, готовит ужин, голос, что простужен, вновь напоминает о себе,
Он в единственном числе и едет на коне по грешной земле, а я передвигаюсь на осле,
Так и надо мне! Задувши свечу, головой по сторонам верчу, ищу свою тропу,
Авось, найду ближе к утру, а сейчас подойду к горящему костру, там жарят шашлыки
Пьяные в стельку мужики, просить у них мяса взаймы,
Как-то не с руки, дрожь тело в оборот берёт и гонит от чужих ворот,
Дел невпроворот, пот градом льёт, упираюсь в землю рогом, хочу стать двурогим,
Скользят уставшие ноги после долгой дороги, дни прожиты в войне и тревоге,
От костра не осталось и следа, войдя туда, услышали крик: «Мужики, вам куда?
Подождите полчаса, поедим, остатки вам отдадим! Вы за Донбасс или за Крым?»
Засунув голову в дверной проём, вышли из помещения вдвоём, а за окном – сплошной бурелом,
Упавшее дерево отодвинуто плечом, присели на пенёк с одним долговязым мужиком,
Какой нам прок: смотреть на синий небосвод, если рот закрыт на амбарный замок?
Заскрипела дверь, что произойдёт теперь? Образовалась щель, и через неё выглянул кое- кто!
На нём модное в полоску коверкотовое или драповое пальто, но не завидует никто,
Ему полнота к лицу, морщина прошлась по изразцу, не прикажешь Творцу как-то жизнь изменить,
И одним одеялом всю толпу от холода укрыть! Нам подали салат из солонины,
Объедки мяса из буженины, у людей именины или смотрины, может быть, у них крестины,
Пришёл конец нашей гордыне при запахе копченой свинины! Тебе половина и мне половина,
Извини же, я сяду к столу поближе, а то вдруг лакомый кусок издали не увижу, глаза бесстыжие
Уже шарят по карнизу, и даже видят в темноте, как морщины бегают по лицу,
А досужая мысль едва плетётся навстречу Творцу, хочет что-то доложить Ему!
Переходит на возвышенный слог, а бог едва не валится с ног, не кончается время тревог,
Какой-то остолоп его в свои свидетели привлёк, с него как с гуся вода или с козла молока,
Вдруг дрогнула у Христа могучая рука, он открыл уста, с виду здоров,
Но не находит для самовыражения подходящих слов! Мы сходим с ума,
Закончились жратва, всё убрали со стола, теперь, господа, приходите вновь на Покрова!
Засаленные брюки в жиру, грязные руки в поту, мысль искушает судьбу,
Сидя на промозглом ветру, что и к чему? Никак не пойму и в толк себе не возьму!
Бога превозношу и чту, отвергаю хулу прямо на лету, доедаю торопливо,
Жую хлеб и пью пиво местного разлива практически без перерыва!
Свершилось диво в темноте, мы уже давно не те,
Расслабились в пиве и вине и растворились в толпе! Нет мыслей о еде в седой голове, они вовне,
То есть в требухе! Холодная ночь нас гонит прочь от богатого дома, там много никеля и хрома,
Усталость и истома напомнили о себе, словно свет в соседнем окне! Ноги уже не протяну,
До утра как-то доживу, пусть смерть худая меня около чужого порога не поджидает,
Пусть уходит восвояси, я же вылез из нищеты и грязи, застрял в бумаге до утра,
Пока на траву не упадёт свежая роса! Ура! Ура! Ура! Прощай, голытьба до следующего утра!
г. Мариуполь
31 июля 2016 г.
21: 51