Маленький пророк

Отрывок-рассказ из "Книги Света Вечного" (Глава 3. Сказание 3) http://www.proza.ru/2008/07/19/145

***

- О, какая странная зима…
Подумала женщина и посмотрела на снежинки за окном, и ветер ей пел песенку о том, что будет еще свет в ее душе и о том, что родятся для нее симфонии начала и конца мира этого.
- Какое же счастье, что мы пошли в кино с моим маленьким сыном и посмотрели эти мультики, что хотели посмотреть давно, но не могли…
Сказала она, вытягивая из кармана свои денежные запасы.
- Ну вот… – промолвила она с грустью - денег опять нет, и я не смогу купить моему сыночку Лешеньке, маленькую игрушечную машинку с колокольчиком, что он хотел…Что же делать? Ведь работа не может принести мне столько денег, чтобы я удовлетворила все мои и его желания.
Она положила деньги на стол и пошла в комнату, где Леша играл. Она вошла и стала ласково смотреть на него. Леша улыбнулся маме. Какая чистота была в его невинном детском взгляде.
- Разве у взрослых людей бывает такой божественный всепроникающий своими лучиками взгляд?
Подумала женщина и решила, что нужно бы спросить у сына, что ей делать дальше по жизни: то ли продолжать работать на этой, не приносящей дохода работе, то ли опять найти работу, что с утра до ночи ее будет держать, как спрут, «в щупальцах» своих и не отпускать, и она, погрязнув в этой деловой атмосфере, совсем забудет о сыне, что рос без отца. О, что же ей делать, знает только тот, кто наделен от природы таким чистым сознанием, таким божьим даром улавливать все звуки человеческой души, каким наделен ребенок, что еще не видел изъянов этого подлунного мира и не слышал еще сфер, что надрывно гудят, и не пользовался еще ложью по отношению к себе и другим. Она присела на корточки, ласково глядя в большие синие глаза сына, и утонула в них, словно в море, ласкающем, добром и таком желанном после летнего зноя. И тут все заботы этого мира для нее исчезли, словно их никогда и не было у нее Маргариты – одинокой мамы с ребенком. Она погладила сына по русым волосам и спросила у него то, что пришло ей в голову на сей миг:
- Лешенька, сынок, ты скажи маме, витязь небесный мой, зачем ты играешь в эту игру, в которой нет смысла? Ты пускаешь машинки под откос и хочешь, чтобы они разбились…зачем?
- Мама, я хочу, чтобы машинки причалили к той планке, что я поставил дальше, но они, не доехав до нее, разбиваются…как ты думаешь, почему?
- О, сынок, наверное, горка очень крутая у тебя…
- Нет, мам, это они просто не хотят до этой планки доезжать.
Сказал сын, во весь рот улыбаясь удивленной маме. Подойдя к окну, Леша посмотрел на снег, летящий хлопьями, и произнес торжественным голосом речь, которая заставила содрогнуться все ее тело:
- Невинное дитя, как же ты не понимаешь, что процесс накопления энергии не может быть прямо пропорционален ее сжатию в узел…
Маргарита застыла на месте, словно ее приковали к полу: она просто не могла поверить, что эти слова произнес ее любимый пятилетний сын. Они долго смотрели друг на друга и щурились и улыбались, и она сказала ему:
- Лешенька, сынок, ты откуда взял эти слова, что сейчас произнес?
- А я, мама, не могу сказать, откуда я эти слова взял…они сами вырвались у меня из головы.
Алешенька посмотрел на нее виновато и повернулся к окну.

- Ну, Лешенька, мальчик мой, скажи, тебе понятно значение слов? Что ты сказал, переведи маме, пожалуйста, то есть скажи иными словами эту фразу.
- Мамуль, а пойдем лучше поиграем в казаков разбойников на улице, а?
Леша словно обрубил мамино любопытство, как взрослый. И это напугало Маргариту.
- О, что же за дела…?
Подумала она, но подчинилась зову Лешки.
Они быстро оделись и вышли на улицу.
Снег, словно из ведра, повалил на их головы. Не было видно ни зги, словно кто-то специально оградил их от суетного мира и оставил наедине друг с другом.
- Сынок, Лешенька, пойдем лучше домой, а то заметет нас с тобой. Такого снега не было, пока мы сидели дома.
Сказала Маргарита, глядя в синие большие глаза Леши.

- Мам, так ведь это же здорово, что снег валит. Ведь он не дает нам видеть плохое…как думаешь? Посмотри, какое чудо, мам: совсем не видно стало серых некрасивых домов... Ой, вот одна снежинка, она похожа на пуховой шарик, и этот шарик я сейчас заколдую.
       Он положил снежинку на ладонь и дунул на нее. Снежинка стала выплясывать на его ладошке свой загадочный танец. То ли ветер, то ли дуновение Лешино, привело ее в круговерть: она закружилась и пошла хороводом по ладошке мальчика.

- О, как же хорошо нам вдвоем, мой сын!
Проговорила Маргарита, прижав Лешку к себе.
- Ты такой у меня молодчина. Но почему, скажи, почему же ты считаешь, что окружающие нас дома, они плохие, и что нужно их закрыть от взора? Или ты не об этом говорил, сынок, и я не поняла тебя?
- Мам, ну посмотри на дом наш. Разве он красивый? Вот у нас в деревне домик маленький деревянный, вот он красивый, потому что в нем Бог живет…
- Что? Как это?
Переспросила Маргарита, отстраняя сына и стряхивая с его шапочки снег.
- Мам, а ты не ощущаешь, что домик тот бабушкин, он, словно дышит и живет, а наш – нет? Это я просто заметил, когда в окно глядел на такой же, как наш, соседний дом: он, как мертвый стоит и не живет он, мам, понимаешь?…
- Нет, сынок, не понимаю.
Маргарита решила, что сыну в детском садике кто-то задурил голову, и он говорит ерунду. Она даже стала перечислять в уме, кто это мог сделать. Но не могла понять, потому что в садике не было таких детей, кто бы мог быть похож на маленького взрослого. Наоборот, это его, Лешку ее, воспитательница называла вундеркиндом и пророчила ему профессорское будущее. Маргарита пристально посмотрела на сына и уже строго произнесла:
- Леша, перестань говорить ерунду. Не может быть плохого «мертвого» дома. Это твоя выдумка очень обидна для нашего дома. Понимаешь? И ты погляди на него: он уже плачет от твоих слов.
- Нет, мам, он не плачет, он наоборот смеется, наш дом, потому что я ему проговорил такие слова, от которых он станет домом хорошим, то есть таким, в котором живет Солнышко.
- Как так, сынок?
Маргарита уже забыла, что просила Лешу о том, чтобы они пошли домой. Снег валил хлопьями. Маленький мальчик и его мама стояли в открытом поле в такой сильный снегопад и говорили о своем, не собираясь как-то спасаться от нахлынувшей на них стихии.
- Нет, мама, я не могу тебе сказать, как я заколдовал наш дом, - сказал Леша, - я не знаю сам, как это получилось, но знаю, что я провел к нему лучик света и попросил его быть лучше, потому что он не живой. А я хочу, чтобы он был живой, как наш домик в деревне у бабушки. Я нашему и соседнему домам сказал так:
- Эй, дома, повернитесь к Солнышку, которого нет на небе, но оно есть: просто его закрыли тучки, и произнесите такое обращение:

Ой ли, Солнышко Красное,
Ой ли, месяц – кораблик,
Мы – дома людские невзрачные,
Мы - дома бетонные большие.
Просим вас, Солнышко с Месяцем,
Посветите на нас своими лучиками,
Заколдуйте наши бетонные стены этим светом,
Да так, чтобы мы, проснувшись на рассвете,
Либо, подняв глазки к небу вечером,
Могли понять, что мы живые и светлые,
И, чтобы было так, что всем людям,
Кто в нас живет,
чтобы им всем было жить в нас радостно
И не тесно.

- Вот так, мам, я и сделал. Я попросил дома наш и соседний так сделать.
Леша прищурил глазки и заулыбался во весь рот.

Маргарита обняла сына, словно сама была заколдована его речью. Ничего не сказав, она провела рукой по его головке и поцеловала его в щечку…

Снег стал идти не так сильно, и дома стали видны. Но это были уже не те два серых пятиэтажных дома, что стояли, как две темных скалы неподвижно, казалось, уже целую вечность и не радовали глаз. Это были два чудных дивных дома, что смеялись всеми своими окнами и приглашали в гости. Даже занавесочки в окошках стали краше и ярче почему-то. Даже кот по кличке Рыжик, что сидел всегда на подоконнике в окне бабы Маши, стал какой-то улыбающийся…
Или им так казалось?…

***