Жил-был я. Кн1. ч1. Земляничные поляны. гл. 1

               

          Словно ретивый, озорной оленёнок, спотыкаясь и подпрыгивая, я бегу по шелковистой изумрудной траве.
          Меня обдувает теплый ветерок, солнце, ласково, трогает мою кожу. Справа, из густой тени раскидистых клёнов, ко мне, напересечку, вырывается стайка голоногих мальчишек. «Добежать! Надо добежать! Уже недалеко! Совсем недалеко!» - впереди скачками вырастает лабиринт можжевеловых свечек. Добегу – выиграю. Нет – придётся «водить».
          Раз! Два! Три! Я глубоко вдыхаю и влетаю в логово. Цепляясь за колкую ветвь «можжевела», кидаюсь вправо, влево. Залегаю. Таюсь.
Преследователи, тяжело дыша, пробегают мимо. Лежу. Перед глазами, в траве, муравьи. Снуют, копошатся, спешат. Шурша ножками по настилу сухих желтых иголок, несут свой нехитрый груз. А вот и божья коровка…. Да нет, чудак, это ягода, земляника. Вот. Вот ещё, и ещё, и ещё одна. Хвать, и в рот, и захрустел кожистыми точками – семечками.
          Ну, все, пора «срываться», время пришло. Берусь за крепкий жилистый ствол ближней «елки». Вскакиваю. Бегу. Куда – там, обложили, как волка! Сцепились, боремся. Куча - мала. Пятная рубашки и футболки раздавленными ягодами, катаемся по траве. Поймали! Поймали.… Везёт не всегда.
               --------------------------------------------
          Лежим, молчим. Руки – ноги «разбросаны» в разные стороны. Глаза - в небо.
          Небо. Небо летнее, июльское, синее-синее. В него можно смотреться бесконечно долго: удивляться пронзительной прозрачности небесного купола, пить взором холодную чистоту синевы и различать в её глубине полутона воздушного цвета.
          А облака? Гладкие, сахарные. Их мало. Всего пять-шесть. Клубятся. Чистые - чистые, аж, глаза «режет» от белизны. Бугрятся, оттеняя склоны и вершины воздушных гор.
          - Куда плывете, облака? Где источник и где границы Мира? И что такое Мир? Невиданное. Неизведанное. Без рода, без племени. Оно. Как познать Его? Смогу ли понять Его? Ведь мы живем для познания истины? Ведь так? Или не так.
Резко очерченная, золотая монета солнца. Слепит. Долго смотреть нельзя. Но подсмотреть, через щелочки неплотно прикрытых глаз, можно. И тогда блестящее сияние завращается по диску. А сквозь сияние увидишь и размер светила. Правда, потом, в глазах, темно-синие «зайчики» будут прыгать на оранжевом фоне. И это тоже изучение Мира.
          В детстве мы часто смотрим в небо, в зрелости – реже. Жаль. Ведь взгляд в небо – это надежда, мечта и вера в лучшее. Недаром, человек поселил первейших своих богов на небе.
          С годами это, увы, проходит, и мы горбимся от невзгод, теряя мечту, веру и надежду, которая, да-да,... последней. Давайте чаще смотреть в небо!
                -------------------------------------------------------
          Пальцы нащупали одну ягоду, вторую. Переворот на грудь, и, вот, перед глазами, она, красная в блестках кожистых семечек. Рви и клади в рот. «Лопай» её, сладкую с горчинкой. Ешь землянику. Когда еще придется? Завтра? Конечно. Послезавтра? Да.  Но, даже, если впереди вся жизнь. Лучше ешь сегодня и сейчас. Не откладывай ягоду на «потом». «Потом» не будет.
          Делай «сейчас». Распахни глаза и впитывай настоящее, пей свое «сейчас». Всмотрись в небо, настоящее, твоё небо, небо твоей Родины. Запомни его. Знай, миг скоротечен, упустишь его, потеряешь и «сейчас» не наверстаешь.
Запомни каждое мгновение. Счастлив тот, кому дано запомнить и ясно помнить, хорошее, светлое, своё лучшее время. А ты должен быть счастлив. Должен! Но помни, «потом» - не будет.
          Надо запомнить и успеть сделать что-то «сейчас»!
Ещё тихо. Гром минувшей войны уже иссяк, эхо его растаяло. Война растерялась по лесам одинокими холмиками, покрытыми дырявыми касками, нашими и не нашими. Вросла в землю рваными клочьями взорванного железобетона. Просочилась под покров каплями ржавых пуль и гильз. Проросла памятными обелисками да сорной травой по рубцам траншей.
Ещё тихо….
          До начала бесконечных войн целых восемь лет. Ещё восемь. И никто из нас не знает, что станется с нами «потом».
               --------------------------------------------------
          Нас было много на Земляничных полянах. Табуны. Вихрастых, белобрысых, чернявых, рыжих, голоногих, озорных, непослушных, бравых и застенчивых. Мы влюблялись, смеялись, кувыркались, балагурили, чудили, хулиганили. Ловили лягушек, тритонов и рыбу, острогАми добывали камбалу, устраивали бои жуков-носорогов. Бравируя, покуривали, палили жаркие можжевеловые костры, жарили, «одолженную» у хуторян и дачников, картошку, лазали по садам. Угоняли велосипеды, чинили мопеды, камнями и мячами разбивали оконные стекла, строили модели, занимались спортом. Мы жили беззаботно и дышали полной грудью. Всезнающие и безоглядно верящие в лучшее. Пацаны.
           Такими мы запомнились друг другу. Бездыханно, падая, в горькую пыль афганских кишлаков, в зловонную кровавую жижу ферганских каналов или на обагренный, воняющих бензином, асфальт бакинских, московских, грозненских площадей и улиц - кто-то вспоминал о нас таких.
          И стучат, горохом, по бетонным блокам пули. И выбивают цементную крошку. Глаза жжет едкая пыль и пороховой дым. «Та-та-та!» - от выстрелов «заложило» уши. Затвор, бешено, выбрасывает гильзы. Пустые гильзы, вращаясь, летят и падают, звеня о каменный пол!
          Господи! Когда же кончится этот бой?!
          Под водой, задыхаясь, в черных отсеках мертвых подводных лодок, сгорая дотла, в раскаленных танковых башнях, вращаясь в смертельной карусели сбитого боевого вертолета - кто-то поминал нас таких!
          А воздух, вот он! Да не вдохнуть! А сочная трава она рядом, да не дотянуться! И только судорожный выдох - пузырем наверх и вдох - горькой водой вниз. Комья земли - в рот и дым в кровавые ноздри.
          Загибаясь за тюремной решёткой или, корчась от боли, на проигранной бандитской «стрелке»; зажав в груди, рвущееся на части, от людской подлости и несправедливости, сердце; проклиная про себя всех и вся, тихо выходя из жизни, за дверь; - этот, кто-то, звал нас, тех.

          А Родина, приплясывая, безжалостно и бездумно, бежала мимо, не замечая потери последнего преданного ей поколения. Поколение, которое никто и никогда более на этом свете не воспитает.
          Много их ушло. Достаточно много. Ушли почти все. Почти.
          Ибо я верю – мы еще есть, те, кто, оторвав глаза от земли, посмотрит в небо! И прояснится лик от чистоты небесной.
         Правда, небо почему-то, всё чаще становиться хмурым и неприветливым.
         Или глаза мои стали слабее? Или, действительно, синеву скрыла сизая газовая дымка пожаров?
         Мне говорят: «Жизнь теперь иная. Теперь другие ценности».
        - Но...... мы - то есть. Мы еще живы! И сыновья у нас тоже есть, а значит есть время воспитать, чтобы и они с любовью смотрели в небо своей Родины.
         Моя память не зря собрала всех вас здесь, на Земляничных полянах.
Э-ге-гей, ватага, оторва, банда! Боритесь, бегайте, кувыркайтесь, наполняйте лесной ягодой рот! Я отсекаю ваше «потом». Я дарю вам ваше «сейчас». «Потом» ещё нет!
         Как хорошо помечтать о добром будущем.
         - Эх, сейчас бы искупнуться, - донеслось из травы. Покусывая травинку, я приподнялся на локте и посмотрел в сторону Города.


Продолжение:  http://www.proza.ru/2016/08/03/2127