Немцы на Кавказе и на Памире

                А до войны вот этот склон
Немецкий парень брал с тобою,
                Он падал вниз, но был спасен,
                А вот сейчас, быть может, он
                Свой автомат готовит к бою…
В.С. Высоцкий

НЕМЦЫ НА КАВКАЗЕ И НА ПАМИРЕ

   Это были чудные парни, образованные, умные, смелые и отлично подготовленные лучшей в мире школой альпинизма. Кстати сказать, эта немецкая школа была взята на вооружение альпинистами СССР и  действовала вплоть до распада нашей страны. Как и в  «Люфт ваффе»   фамилии у немецких альпинистов  были довольно часто  с графской приставкой «фон».  Они регулярно приезжали на Кавказ и прошли немало новых, сложных маршрутов, украшением из них является траверс Ушбы, пройденный немецкой командой в 1935 году, при этом совместные восхождения с нашими альпинистами были обычным делом. Среди этих ребят особенно выделялся открытостью общения и мастерством Людвиг фон Шмадерер из Мюнхена, руководитель клуба «Bergwaht» (горный караул).  Маршрут Шмадерера (он так сейчас и называется) по стене на вершину Шхельда и по сей день считается образцом сложности и логичности. 
    Тридцатые годы  закончились, и вот Шмадерер прибыл на Кавказ в 1942 году в звании полковника армейской разведки. Подразделения дивизии «Эдельвейс», а ее части воевали также, например, в Норвегии и других странах, где был горный ландшафт и нужны были «альпийские стрелки» - так их называли в войну, вели активные военные действия на Кавказе. Согласно директиве №45 от 23 июля 1942 года под кодовым названием «Эдельвейс» открывалось массированное наступление группы армий «А» с целью захвата кавказской нефти. Нужно сказать про   весьма драматические встречи, случавшиеся во время войны, а об этом мне в 1972 году рассказывали непосредственные участники тех событий, с советскими альпинистами и просто с защитниками Кавказа. «Альпийские стрелки» в основном вели разведывательную деятельность, были, что называется, на самом «передке», подготавливая наиболее оптимальный путь для регулярных войск Вермахта. Случалось, захватывая наших бойцов врасплох, они, не вступая в бой, говорили нашим солдатам, чтобы те уходили поскорей, так как скоро сюда, мол, придут нехорошие парни из СС, и всех убьют. Вероятно, были и личные встречи довоенных друзей-альпинистов немцев и русских, но мне об этом неизвестно.  Бои, конечно, были, и очень тяжелые бои в условиях гор, неся людские потери с обеих сторон. В августе 1942 года немецкие альпинисты во главе с капитаном Готом установили флаги нацистской Германии на обеих вершинах двуглавого Эльбруса (5621м и 5642м), что было весьма активно использовано немецкой пропагандой,  де  над всей Европой реет немецкий флаг. В ноябре-декабре того же года, опасаясь быть отрезанными от Новороссийска, немцы почти без боев, лишь обороняясь, ушли с кавказских гор. Необходимо отметить, что при отступлении «альпийские стрелки» не уничтожили ни одной «хижины» в горах, ни одного объекта-приюта альпинистов. Дело в том, что сама идея строить хижины в горах принадлежит немцам, и хижины эти были построены совместно нашими и немцами в те же тридцатые. Уместно вспомнить, что летчики «Люфт ваффе» не бомбили липецкий аэродром с его многочисленными постройками в течение всей войны, так как именно в Липецке в предвоенные годы  наши лётчики-инструкторы старательно в течение почти десяти лет ковали цвет немецких асов. Сотрудничество было настолько дружеским и важным, что в 1933 году на выпускной вечер прибыл лично Мюллер.
   В 1972 году на склонах Эльбруса я увидел какой-то разрушенный домик на высоте  4200м около  «Приюта  одиннадцати». Мне пояснили местные альпинисты, что это   не немцы уничтожили котельную  (домик оказался бывшей котельной), а наши бомбили «Приют», надеясь уничтожить все, что могло бы послужить убежищем для немцев. Но по иронии судьбы немцев там давно уже не было, а летчики, может быть, даже получили какую-нибудь награду за такой подвиг, так как бомбёжка на такой высоте дело трудное и опасное. К 1972 году котельную всё ещё не восстановили.
   В феврале 1943 года советские альпинисты под руководством  А. Гусева, впоследствии ставшего профессором МГУ, водрузили флаги СССР на тех же вершинах Эльбруса, а операция «Дон» по освобождению Северного Кавказа продолжалась  ещё несколько месяцев.  В 70-х годах я  не раз бывал на Кавказе, встречался с немецкими альпинистами, которые пользовались немецкими горными картами и поясняли, что карты эти довоенные и точнее наших.
    В 1985 году небольшая группа альпинистов из Красноярска, всего-то трое – я, мои друзья Антипин С.М. и Середа В.А., начала работать в международном альпинистском лагере на Центральном Памире. Работали мы тренерами-спасателями с иностранными альпинистами. Одной из баз была армейская палатка на деревянном каркасе, установленная на леднике им. Ленина на высоте 4200м под вершиной им. Ленина (7134м). (Ну как тут не вспомнить «Ленинградский ордена Ленина  метрополитен имени Ленина». Во как!) Палатка была очень хорошо оборудована с помощью вертолета
МИ-8, довольно часто прилетавшего то с полными газовыми баллонами и продуктами, а то и чтобы увезти заболевших или погибших. Одно время я был «начальником палатки», связывался по рации с базой, располагавшейся на «Луковой Поляне» (3600м), организовывал поисковые, спасательные работы и дежурства наших спасателей на разных высотах по маршруту на вершину Ленина, связывался с группами наших альпинистов, чтобы вовремя оказывать необходимую помощь иностранным альпинистам. Это и была наша работа.  Палатка же была только для наших альпинистов, а иностранцы жили в своих походных палатках на леднике, и обращались к нам лишь в случае какой-либо необходимости.
   Как-то раз в палатку постучались, я открыл полог и увидел двух довольно пожилых иностранцев, они на не плохом английском попросили помощи в ремонте ботинка, - подошва отклеилась и висела ломтем. Явно смущаясь, они представились Куртом и Хайнцем родом из Мюнхена. Совместно мы починили ботинок, и, пробормотав несколько раз «данке шён», немцы ушли. Через минуту они вновь постучались, протянув нам две банки «баварского», и встали, как мне показалось, в каком-то ожидании. Пиво смягчило нашу строгость, и мы пригласили их в нашу тёплую палатку погреться. Как-то полужестами и на доступном  английском мы довольно быстро поняли друг друга. Немцам было по 54 и 55 лет, значит, в 1941-ом им было лет по 10-11, и они должны хорошо помнить войну. Альпинизм в почете у немцев, именно немцы в 1953 году первыми покорили пик-убийцу Нанга-Парбат (8125м), прозванную так за большую опасность и многочисленные жертвы на её склонах, прошли многие сложнейшие маршруты в различных горных массивах мира, ну, а кто ж не знает Людвига Шмадерера,  Германа Буля и многих других горных асов Германии. Наши гости вежливо поддакивали нам и также хорошо отзывались о наших альпинистах.   Курт и Хайнц работали инженерами-механиками на одном из автозаводов BMW Мюнхена. Их родители тоже были альпинистами, и  отцы воевали на русском фронте, а именно на Кавказе в составе дивизии «Эдельвейс». На следующий день немцы вновь пришли в гости. Мы угостили их чаем с конфетами, предлагали поесть, но они отказались. Было заметно в их общении что-то вроде виноватости и смущения, какая-то уж совсем, казалось нам, неуместная робость и приниженность. Раньше они никогда не общались с русскими и, наверное, не знали, как себя вести. Понимая и чувствуя это, мы не спрашивали о подробностях  военных действий их отцов в горах Кавказа, а они, в свою очередь,  ничего сами не рассказывали, и, поблагодарив за гостеприимство, тихо уходили. В другие дни, каждый раз принося нам какие-нибудь подарки, будь то «швейцарский нож» или альпинистский карабин, они просто сидели молча, разглядывая нас, потом пошептавшись о чём-то, так же тихо уходили. В один из таких вечеров Курт и Хайнц рассказали нам, что их родители погибли – у Курта отец погиб на войне от ранений, а у Хайнца уже после войны в Альпах во время восхождения на стену Эйгера.
   Спустя неделю меня сменил другой альпинист, я отправился в нашу  «метрополию» на «Луковую Поляну», что заняло около шести часов, и на подходе к своей палатке увидел Курта. Он виновато улыбнулся и со словами «bitte, take it, please» протянул мне газовый примус – ценная редкость в то время у наших альпинистов.
 - Спасибо, -  добавил он по-русски, повернулся и быстро ушёл.
    Так и стоят у меня в глазах эти два пожилых немца из Мюнхена, дети «альпийских стрелков»  знаменитой дивизии «Эдельвейс» - немое эхо и память давно ушедшей, но никак не забываемой  войны.

 Курмачёв Ю.Ф., инструктор альпинизма I категории, мастер спорта СССР, «Снежный Барс», доцент СФУ.    2011, Красноярск