Обнаженная душой и телом. Твоя любовь-песня

Столько всего произошло за такой короткий период времени. Я, наконец, научилась ценить самое дорогое, что есть в этой жизни. То, что так полюбилось моему сердцу, осталось там навсегда. Начинаю жить, как полагается матери, нашедшей свое счастье еще до его полной потери.

Если одно уберегла, то с другим обстоятельства обстоят гораздо хуже, чем можно себе представить. Абсурдная мысль не прекращает посещать даже при свете дня. Отгоняю ее вглубь своего подсознания, откуда она не выберется на поверхность, покуда не испарится в обратных убеждениях.

До дрожи жду его пробуждения. В тот раз он продержался недолго, а потом вновь ушел в себя. Я тогда жутко перепугалась, но страх был беспричинным, только зря всполошила пол поликлиники. Затем сидела как на иголках, от каждого шороха подпрыгивала. Не на шутку он перепугал меня своим бессознательным состоянием. Я похожу на параноика с его внезапными пробуждениями.

Потихоньку Пит приходит в себя, ему тяжело не проваливаться в бессознательное состояние на долгое время.

Пока Пит был в лучшей форме (по словам доктора, он идет на поправку), врач записывал какие-то данные. Мужчина подолгу расспрашивал о его состояние, Пит отвечает, не отводя своего взгляда от меня, и так до конца разговора. Глаза в глаза. Я просто не посмела отвести взгляд от его лазурных глаз, они настолько завораживали своим оттенком, который не сравнится даже с блеском водной глади на солнце. От его пристального взгляда по телу бегут мурашки, тепло разносится по моим венам, и я ощущаю подергивание на кончиках пальцев, словно от тока. Никогда не привыкну к его отношению ко мне, прежде никто так не смотрел на меня. Влюбленно что ли... Небезразлично. Стоит принять к сведению, что Пит отличается ото всех.

Не обращаю внимания на рекомендации врача, даже ухом не веду, когда тот оставляет нас наедине. Сейчас важно, что Пит вернулся. Ко мне, к нам, без разницы. Главное вернулся. И этого вполне достаточно.

Молчим. Не знаю, как долго длится эта действующая на нервы тишина, но никто из нас не пытается прервать ее.

Пит хочет что-то сказать, но не успевает — дверь резко распахивается, и в палату влетает Лили.

Темные волосы дочери развиваются, когда та буквально летит к Питу.

— Папочка!

Осторожно слежу за их переглядками. На лице Пита недоумение, но вопрос озвучивать не спешит. Дочь же подбегает к нему и своими ручонками обвивает его шею. От удивления он открывает рот, зато, перед тем как обнять ее в ответ, я замечаю его улыбку.

Носом он зарывается в ее темные локоны, целует в макушку. Со стороны поглядываю на них, не вмешиваясь в их идиллию. Вот они — дорогие сердцу люди. Ради них можно позабыть прошлое и жить только настоящим и, надеюсь, будущим.

Лили долго не отпускает Пита из объятий, и тот издает хрип, когда дочь чуть не душит его от набежавшей радости. Ну, еще бы. У нее появился отец, настоящий отец.

Присаживаюсь на край постели, Пит отодвигается, чтобы я нормально села. Кладу ладонь ему на грудь, и он сразу накрывает ее своей рукой.

— Как себя чувствуешь?

И даже пережив столько событий, я смею задать самый банальный вопрос. Пит хмыкает, не скрывая улыбки.

— Как видишь, я в полном порядке.

Хочу возмутиться, но вовремя прикусываю язык. Ему нет необходимости знать, как я себя изводила. Одним словом: ужасно.

Пит задает немой вопрос, на что я утвердительно киваю. Теперь все становится на свои места. Вижу, он хочет поговорить об этом именно сейчас, поэтому прошу Лили подождать в коридоре.

Пит в последний раз проводит ладонью по ее волосам, получает поцелуй в щеку, и Лили выскакивает из палаты.

На его лбу пролегла складка, брови сходятся на переносице. Он пытается сформулировать вопрос, но, сдавшись, выдает краткое:

— Зачем ты скрывала ее от меня?

Отворачиваюсь к окну, теперь мое внимание привлекает унылая погода за стеклом. Дождик мелко моросит, картина серая, которую скрашивают только яркие разряды молнии, минутные вспышки, и вслед гром. Эпичный пейзаж.

— Китнисс.

Пропускаю мимо ушей то, как он зовет меня.

— Ведь это моя дочь? Ты тогда в парке не сказала мне.

Он еще смеет сомневаться?! После всего, что мы пережили… Именно это его интересует… Когда толком не пришел в себя, а в его вопросе тонкий намек на близость с Гейлом и ее последствия.

— Ты еще думаешь, что я могла так поступить по отношению к тебе? Ты сомневаешься…

Меня разрывает от противоречивых чувств. И Пит непременно замечает свою оплошность. Он спешить исправить накалившуюся ситуацию.

— Нет, Китнисс, нет, прости. Я неверно истолковал свой вопрос.

Не так я себе представляла нашу встречу. Хотя теоретически я и не предполагала, чем обернется их перестрелка. Смерть — больница — кома. Все взаимосвязано. Одно зависит от другого, цепочка последовательностей.

Бесконечная череда неважных, бессмысленных вещей.

Выжидающе смотрю на его опущенные глаза, взглядом он сверлит наши руки, а мыслями где-то далеко. Бесполезно разгадывать, о чем он задумался.

— У нее мягкие волосы, черные, как твои. А вот глаза… — он запинается, пытается подобрать нужные слова. Лицо Пита озаряет улыбка, как до него доходит суть сказанных слов. — Кажется, на свете я никого и никогда так сильно не любил, как вас двоих, — поднимает глаза, полны слез. Но это слезы радости, и они никак не связаны со всем произошедшим —горестными невзгодами. — Позволь прояснить мне ситуацию. Ответь: почему не рассказала о ней?

Чувствую, как что-то разрывается внутри меня. Купол, что сдерживал в себе все эмоции, рушится, и чувства рвутся наружу. Пит не знает, что предпринять, чтобы успокоить меня.

— Я боялась, что она станет обузой для тебя. Что ты не захочешь иметь дело ни со мной, ни с ней.

Мои несвязанные слова перетекают в бессмысленную массу.

Поднимаю красные от слез глаза на него и встречаюсь с непониманием в его взгляде.

О чем он думает? Какие мысли занимают его голову?

— Как ты могла подумать о таком! Я бы никогда так не поступил по отношению к ребенку и к тебе.

Он опускает свою ладонь на мое лицо и нежно касается моих губ. Поцелуй выходит со вкусом слез, радости и спокойствия. Я бесконечность ждала, чтобы почувствовать его губы. И вот они ласкают мои. Языком он проводит по моей нижней губе, отчего я приоткрываю рот, впуская его. Наши языки сплетаются, я готова взорваться от удовольствия, как его кончик языка ласкает мой, проводит по небу.

Я нашла себе умиротворенное местечко в жизни. И оно рядом с Питом.

— Ты представить себе не можешь, как я счастлив.

И я верю в его слова. Ведь в них живет надежда.

Все сказано лаконично о том, что жизнь не останавливается на месте, а движется дальше.