Кандалы

Виктор Матюк

Кандалы

Увы, на руках и ногах кандалы, бряцают цепи, сотрясаются привольные степи,
Свобода летает над нами, а за семью верстами узники совести потрясают цепями!
Звени мелодия родная, а ты, родной напев, страх презрев, лети по безжизненному краю,
Не плачу и не стенаю, томлюсь в неволе, вот успокоюсь от боли, выйду в дикое поле
И тогда совсем чужие голоса мне прокричат громкое «Ура»!
Вновь запоёт гитарная струна, а душа лишится сна до самого утра! До сих пор свобода спала,
Вокруг неё лакейство скачет, оно - залог грядущей удачи, а как же иначе, тот, кто платит,
Тот над тобой стоит и его Дамоклов меч над головой седой висит, этот миг нельзя забыть!
Мысль вертится в мозгу, словно перепел в лесу, ветки хлещут по лицу, взор обращён к творцу,
Я же кляну судьбу, ноги в пыли и в крови, раны растёрли путы и кандалы, они сдавили горло,
Дыхание в зобу тут же спёрло, но небо крыло своё на помощь мне простёрло и малость помогло!
Звенят цепи, их монотонную мелодию весь день слушают степи, какое горе, бояться его не стоит,
Никто планов на будущее в колоне пленников уже давно не строит, душевная боль беспокоит так,
Что тьма и мрак бьют по зубам, словно грозный тиран! Несчастные люди терпеливо
Смотрят с высоты прожитых лет на высокие душевные порывы, дива нет, гаснет солнечный свет,
Сил и мочи больше нет, вдруг в душе запел кларнет! Он поёт о царствии теней,
Где обитают души усопших намедни людей, суть без перемен, никто не захотел
Оставить высокую цель наедине, пришлось идти навстречу полночной звезде
В кромешной тьме! Великий грех висит на мне, каждый страдалец – своего счастья кузнец,
Но благодати давно уж нет, она сбежала с этих мест, на грядущем поставлен жирный крест!
Цепи гремят как колокольный перезвон в тёмном склепе, никто не знает: каким будет сон?
Никто не будет прощён, плач и стон несутся вскачь со всех сторон! Речь об отчизне нашей,
В склоках и дрязгах погрязшей по прихоти бездарей и алкашей, но святость осталась в душе моей!
Слежу за ней, как за зеницей ока, грехов-то сколько? От духа злого нет спасения никакого!
Плоть худая и усталая, передвигается медленнее, чем вода талая по буграм и перелескам,
К горлу приставлена стамеска, одно движение резкое и ты замертво упадёшь в толпе
И никто опосля не вспомнит о тебе! В суете, но не в обиде, т
Такой исход простой народ даже не предвидел, он несправедливость воочию видел,
Всякому терпению есть предел! Народ прозрел! Слова богу, что разбиты до крови только ноги,
Весна не закончилась, вода повсюду разлилась, можно в лужах мыть посуду, но мешает грязь,
Погода и та продолжает душу дерзать, заставляет безропотно молчать, но свой путь не прерывать!
Как против зла устоять, когда на ногах кандалы стучат, охранники своих узников не боятся,
Они в любой момент могу т над ними надругаться, и только протяжные песнопения
Приносят израненной душе исцеление! Ситуация может измениться в одно мгновение,
Лопнет когда-то терпение и что тогда? Грядёт новая беда, с полей медленно бежит талая вода,
Хотя кровь людская - не водица, только из чистого колодца можно вдоволь напиться,
В наши времена не только вода, но и свобода узникам совести нужна! О, времена! О. нравы!
В каком году я в раю очнусь или в аду? Об одном прошу горемычную судьбу:
Вознести душу мою на крыльях духа ближе к небу, дать ей воды и ломоть хлеба,
И пусть успокоится тоска и грусть, душа знает все молитвы наизусть! Забудь о временах былых,
Ты преклонного возраста давно уже достиг, почти старик, к тяготам бытия ты уже привык,
Но счастлив, что ходишь на ногах своих, хотя кандалы висят на них!
Вдалеке блещут ночные огни, а мы замерзаем в холодной степи,
Словно Питерские ходоки, нам что-то просить у неба не с руки, лжевдохновение в душе горит,
Полночная звезда над нашим стойбищем ещё стоит, но через краткий миг уйдёт она,
Не оставив и следа, по ней не станут звонить на всю округу церковные колокола,
И только толпа кладбищенских воров напомнит стадо разъярённых быков,
Они ничего не видят окромя своих огромных рогов!
Погибает род людской, он рискует жизнью и головой,
Дабы страну от воронья спасти! Увы, неисповедимы господние пути! Утром надо дальше идти,
Но куда? Нынче поле окутала безымянная тьма, мы уже не те, в былые времена купались в наготе,
Нынче при свете вспомнились малолетние дети, кто за них в ответе? Не мы! Не мы! Не мы!
Немы мы! Немы мы! Немы мы! Впереди застенки мрачной тюрьмы, там везде гремят кандалы!
Есть лазарет, но свободных мест там давно уже нет! Небо падшим людям на помощь не спешит,
Оно до рассвета молчит, неужто в лихую годину безмятежно спит? Хочу товарища разбудить,
Но он во сне храпит, мне бы всё вспомнить и сразу забыть! Как мне дальше с кандалами жить?
Их вид печален, да, этот мир далеко не идеален, гоню досужие мысли прочь,
Скоро ли увижу своего сына и младшую дочь? Молчит Господь, я же вышел на порог шалаша,
В кармане нет ни рубля, ни гроша, тишина гробовая, а минута роковая нам на пятки наступает!
Плоть больна, в беспамятстве она, небось, и вправду грешна, но в чём тогда её вина?
Её цепями опутал Сатана! Ничего не дав взамен, оставил навечно рядом с нами тлен,
Пусть ручьями льются слёзы, пусть невдалеке цветут мимозы, ни к чему пустые позы,
И взаимные угрозы, спаси нас, боже, пожалуй, ты нас создал по своему идеалу,
Нынче тяжкое время настало, с неба полночная звезда только что упала,
Нам бы перековать мечи на орала, но такого до нас на земле ещё не бывало!
Багрянец гнева покрыл чело и полость зева, словно ржа, упавшая на стул вблизи стола,
С огромного кухонного ножа! Унылая пора – очей очарованье, приятна мне твоя краса,
Ничего не видят небеса, они будут спать до утра!
Буду я скован цепями и спрятан за высокими стенами,
Там - сырость и влага, помру, как последний бродяга!
Извини же, господи, раба своего, он упал ниже себя самого,
Не сошёл с ума, но жить ему мешает кромешная тьма!
Он смотрит на жуткую тьму и не удивляется ничему!
Ничего ещё не свершилось, прошлое до конца не забылось,
Оно торчит в памяти, как в горле кость, на носу Великий пост!
Пришлось встать во весь рост, чтобы увидеть старый сельский погост,
Некоторое время спустя, сделал навстречу господу всего лишь три шага,
Вдруг подвернулась левая нога, и ступня вывались из рваного сапога!
Кровь струится вновь по голенищам, мышцам и костям, стекает прямо в божий храм,
А в храме трещат все оконные рамы: «Хамы мы! Хамы!» Бог с нами,
Но чёрные вороны кружатся над нами! Вот-вот начнётся вихрь, он потащит мысли вниз,
Так, что поторопись, коротка твоя жизнь, смотри не оступись, шелестит берёзовый лист,
Он бьётся о скользкий карниз, тот над пропастью давно уже завис! Посторонись! Посторонись!
Крик сменила тишина, душа смущена, без дела не привыкла маяться она!
Походка старика тверда, как никогда, болит израненная нога, ноет рука,
Он окликает бога, у него своих грехов много, но он твердит упрямо, что не уйдёт из храма,
Пока господь не вытащит его из зловонной ямы! Другие сидельцы на него безмолвно глядели,
Перечить старику они не посмели, его волосы поредели и уже давно стали седыми,
Он когда-то жил на привольной равнине, а ныне его лицо покрыли кровавые морщины!
От статного мужчины не осталось ничего, всё прошло, всё в Лету кануло,
И ничего вновь духом не воспрянуло! Душу закружило, снегом занесло,
Наземь пролилось горьковатое вино, вдруг бог мне навстречу шагнул,
Послышался рокот и гул, он развеял тьму и сказал, что не даст в обиду никому
Мою любимую страну, я же спокойно до утра усну, даст бог, кандалы сниму с обеих ног!
Всему – своё время! Всему – свой срок! Не так был бы печален итог, если бы бог
Был бы к нам и вправду строг, но ни в кое разе – не жесток! Он видит каждый наш порок,
Он - наш учитель и бог! Иду его тропою, его образ несу перед собою! Тропа иногда расширялась,
А потом из виду совсем терялась, его любви же совсем на краю глубокой пропасти не вижу,
Наклоняюсь ниже, ближе к скользкому карнизу! Падать высоко, над головой зависло облако,
Воспоминаний тучи, они примостились на сухие сучья, говорят, что я – везунчик,
Но мой враг – язык! Вот если бы притих старик, улучшился бы его быт, он от чужих очей скрыт!
Невдалеке колючий шип, он кого угодно насквозь пронзит, и никого не пощадит!
Невдалеке ручей бежит, вода журчит, а старик вновь молчит, он хочет безмятежно жить!
Высокие холмы, поросшие травой, ужасно выглядят холодной весной,
Старик– хилый и хромой торопится сбежать домой, пока охрана спьяна спит,
Он привык своей жизнью дорожить! Он грехов не тяготиться, ему некому открыться,
Был бы птицей, улетел, он сбежать до рассвета всё-таки успел,
Остался жив и цел, словно молодой пострел, спрятался в земляную щель!
В душе наступила оттепель, он лежит и затаив дыхание, слушает соловьиную трель,
Через несколько недель , авось, вернётся домой, встретится с детьми и женой
И обретет душевный покой! Его разбудил скрип уключин, быт пуст и перекручен,
Всему виною дерзкий случай, он весь измучен, лежит мрачнее тучи!
В щель проникла стужа, мужик вылез наружу, ветер послушал и промолчал,
Где выл голодный шакал, он на локтях привстал, глянул на небо и сказал:
«Мне бы глоток воды три крошки хлеба!» Дождь упал с неба,
Приятна вода даже без корочки хлеба, важнее еды свобода, побойся бога,
Грехов у тебя много! Не бей тревогу слишком рано, свергни в стране тирана,
И освободи землю от чертополоха и бурьяна! Забудь обо всех своих изъянах!
Перекуси тирану глотку, залей раны водкой, только бы его напарники замолкли!
Они воют как лесные волки! Да, эта мечта и вправду светла,
Этот она засветло старика на ноги подняла, а сама бог весть куда ушла, не оставив и следа!
Он присел на лугу, его согнуло в дугу, он к родной земле прирос, и огрубел от горьких слёз!

г. Мариуполь
1 августа 2016 г.
28:35