Губернатор Столыпин

Так выглядел в 1902 году, когда его назначили гродненским губернатором, сорокалетний Петр Столыпин, впоследствии министр внутренних дел и председатель Совета министров Российской империи. Всего девять месяцев довелось прослужить ему в Гродно, но энергичная деятельность самого молодого губернатора России (к сожалению, подтверждающих ее архивных свидетельств очень мало) не осталась не замеченной, и вслед за западным краем царское правительство поручает Столыпину более ответственный участок - Саратовскую губернию.

В Гродно Столыпин прибыл из Ковно (так тогда назывался Каунас), где на протяжении 12 лет был уездным предводителем дворянства и мировым судьей. Эти годы, по ощущениям и воспоминаниям семьи, были самыми спокойными в его жизни. Новое назначение обрушилось на Столыпина неожиданно. В кои-то веки он улучил время и вывез жену и четырех дочерей на воды в немецкий Бад-Эльстер, как спустя десять дней беззаботного отдыха – телеграмма! От министра внутренних дел Плеве. Петру Аркадьевичу надлежало срочно явиться в Петербург.

Причина вызова стала известной только в столице — Петра Столыпина как усердного и успешного руководителя уезда и к тому же крупного помещика (семья владела несколькими имениями площадью около 8 тысяч гектаров) с 30 мая 1902 года назначают главой Гродненской губернии, в которую входят еще Брест-Литовский и Белостокский уезды. Плеве берет курс на замещение губернаторских должностей местными землевладельцами.

Карьерному росту Столыпина могли позавидовать его однокурсники по Санкт-Петербургскому университету. Вероятно, способствовали успеху Петра не только его характер, воля и трудоспособность, но и родственные нити, влекущие и толкавшие его по жизненному пути. Отец Петра - генерал артиллерии, участник русско-турецкой войны, назначенный  губернатором освобожденной болгарской территории в районе нынешнего Пловдива. Супруга Ольга Нейдгардт – праправнучка Александра Суворова и фрейлина императрицы Марии Федоровны. Такое родство обязывает быть особенно требовательным к себе и завоеванные позиции не сдавать, это раз. А два – оно создает вокруг человека ореол избранности и доверительности.

Воспоминания дочери

Наиболее подробные, волнующие, хотя и очень скромные по объему воспоминания о жизни губернаторской семьи в Гродно оставила старшая дочь Столыпина Мария. Тогда ей было семнадцать лет, девушка оканчивала гимназию, и, похоже, занятия и книги отбирали всё ее время, почти ничего не оставляя на знакомство с городом и подруг.

Четыре младшие сестры росли и воспитывались парами: Наташа с Еленой, одной одиннадцать, другой десять лет, Оля с Александрой, обе еще малышки, шести и пяти лет. Именно в Гродно чета Столыпиных готовилась к появлению на свет шестого ребенка и молила Бога, чтобы это был мальчик, наследник. Тем более что наследовать в богатом дворянском роду Столыпиных было что всем шестерым детям.

И чудо произошло – спустя четыре месяца после отъезда губернаторской семьи из Гродно, в литовском имении Колноберже, где все вместе проводили лето, у Ольги Борисовны Столыпиной действительно родился мальчик, которого назвали Аркадием.

В Гродно губернаторской семье с прислугой отвели часть дворца Тизенгауза, гродненского старосты времён Великого княжества Литовского, в самом центре города. Впоследствии, во время Первой мировой войны кайзеровские войска разрушили дворец. Вот как описывает его и сам приезд в Гродно дочь Столыпина:

«Осенью мы все переехали в Гродну. Папа встретил нас в губернаторской форме, окруженный незнакомыми чиновниками.

Проезжая по улицам тихой Гродны, я почувствовала, что мне нравится этот город, а когда я попала в губернаторский дом и увидела окружающие его сады, мое предубеждение против Гродны совсем пропало. И действительно, трудно представить себе что-нибудь лучше этого старого замка короля польского, Станислава Понятовского, отведенного губернатору. В одном нашем помещении шли анфиладой десять комнат, так что бывший до моего отца губернатором князь Урусов ездил по ним на велосипеде.

И что за комнаты! Не очень высокие, глубокие, уютные комнаты большого старинного помещичьего дома с массою коридорчиков, каких-то углов и закоулков. Кроме нашего помещения находились в этом дворце еще губернское присутствие, губернская типография и много квартир чиновников. В общей сложности в сад выходило шестьдесят окон в один ряд.

Под той же крышей был и городской театр, устроенный в бывшей королевской конюшне и соединенный дверью с нашим помещением. У папы, как губернатора, была там своя ложа, и Казимир (давний слуга семьи, - Т.Н.) приносил нам, когда мы бывали в театре, чай, который мы пили в аванложе».

Этот театр – единственное, что уцелело от старого дворца. После войны он был драматическим, сейчас – кукольный. Как и во времена Столыпина, его окружает парк, сложившийся из трех садов: городского, ботанического и князя Четвертинского, которому принадлежал соседний дворец меньших размеров, существующий и поныне.

«Князь Чарторийский, - вспоминает Мария, путая фамилию князя, - элегантный поляк с манерами и французским языком доброго старого времени, часто бывал у нас. Часто, запросто, бывали у нас и некоторые из чиновников папы и их жёны...

В этом старом замке было столько места, что у меня одной было три комнаты: спальня, очень красивая, овальная, вся голубая с белым, гостиная и классная. Последняя и частный кабинет папы составляли верх дома и были самыми красивыми комнатами: кабинет со стенами резного дуба и моя классная с потолком и стенами полированного дерева. Хорошо было в ней учиться: три окна в сад, тихо, спокойно... Даже нелюбимая математика - и та легко укладывалась в голове, когда я занималась там».

Вечером в свободные минуты девушка забегала к отцу в его домашний кабинет, но и там мог находиться кто-нибудь из чиновников, пришедших с докладом или за распоряжениями. В служебный кабинет дети заглядывать не смели, и чаще всего видели отца лишь за завтраком, на котором, как правило, присутствовал дежурный чиновник особых поручений, да за обедом, который проходил уже без посторонних. Поскольку все чиновники, понятное дело, в это время тоже где-то обедали.

Входившие в губернию Белосток и Брест-Литовск превосходили Гродно по числу жителей. А вместе губерния насчитывала свыше 1600 тысяч человек. Большинство населения составляли крестьяне-белорусы, класс буржуазии представляли  польские помещики и капиталисты еврейского происхождения. В Гродно на рубеже девятнадцатого - двадцатого веков, согласно переписи, проживало около 80 процентов евреев. Дворянство же было польским и русским.

Наискосок от губернаторского дворца, стоило только пересечь мощёную брусчаткой улицу Роскошь, открывался вид на небольшой деревянный особняк нежно-голубого цвета - здесь жила хорошо известная в городе польская писательница Элиза Ожешко. Приходилось ли встречаться губернатору и писательнице? Может быть, невзначай? История умалчивает. Но ходили и ездили они по одним улицам. А домик писательницы  сохранился до сих пор.

Напротив дворца стояла в те времена Александро-Невская церковь, куда любил ходить Столыпин с женой и детьми, благо до нее было рукой подать. В тридцатые годы польские власти церковь снесли.

Запомнила старшая дочь Столыпина и гродненское окружение отца, и его отношение к сослуживцам:

«...Ему очень понравились его ближайшие сотрудники и подчиненные. Предводителем дворянства был П.В.Веревкин, друг юности папы, что ему было особенно приятно. Сошелся он во взглядах и с вице-губернатором Лишиным и был очень доволен работой своего правителя канцелярии князя А.В.Оболенского и своих чиновников для особых поручений, между которыми особенно выделял Вейса и о котором … говорил, что редко приходится встречать человека, столь глубоко порядочного и с такой чистой душой».

Редактором «Гродненских губернских ведомостей» стал при Столыпине Лука Солоневич, в прошлом учитель и чиновник губернской канцелярии, которому гродненский губернатор очень доверял, а став премьер-министром, финансировал издаваемую Солоневичем проправительственную газету «Северо-Западная жизнь».

Новый 1903 год в Гродно губернаторская семья, поскольку дети были еще маленькими, встречала без ночного застолья. По признанию Марии Столыпиной, празднование ограничилось поздравлениями первого января: по старому обычаю мужчины в этот день ездили по всему городу, нанося визиты знакомым дамам. Вечером дамы с гордостью подсчитывали число визитеров, а кавалеры - сколько домов объехали...

Что таили архивы

Не одного историка и просто пытливого человека заставлял исследовательский зуд  искать в Гродненском архиве хоть какие-нибудь свидетельства о Столыпине. Увы, неблагодарный труд! По существу, ничего значительного найдено не было - так, крупицы, уточняющие хронологию пребывания Столыпина в Гродно. То ли свидетельства того времени были расхищены еще во время Первой мировой войны, то ли отыскать их не каждому выпадает счастье...

Профессор Валерий Николаевич Черепица свой поиск следов Столыпина сосредоточил на газете "Гродненские епархиальные ведомости", выходившей в начале прошлого века. И вот что обнаружил...

- Уже осенью 1902 года по инициативе Столыпина, - рассказывает он мне, - в Гродно были открыты еврейское двухклассное народное училище, ремесленное училище, оборудованное техническими приспособлениями, женское приходское училище с профессиональным классом, где юным особам преподавались рисование, черчение и рукоделие. Училище такого типа появилось в губернии впервые. А в 1903 году для лучших учащихся Гродненской мужской гимназии были учреждены именные стипендии супругов Столыпиных.

- Однако Столыпин более всего известен как автор земельной реформы, о которой до сих пор спорят. Успел ли он как-то повлиять на сельское хозяйство Гродненской губернии? Есть этому какие-нибудь подтверждения?

- Есть текст его выступления 16 июля 1902 года на заседании земельного комитета, в котором Столыпин главнейшим залогом улучшения экономических условий называет переход крестьян от надельных земель и расселение их на хутора, что приведет к созданию широкого класса собственников земли.

Против этого, а особенно против просвещения крестьян, боясь, что оно чревато революцией и анархией, возражали крупные помещики, в частности возглавлявший Гродненское товарищество сельского хозяйства князь Святополк-Четвертинский. Столыпин на его выпады отвечал, что образование народа, правильно и разумно поставленное, никогда не приведет к анархии, а даст только больше знаний и укрепит благосостояние земледельческого класса, самого консервативного в каждой стране.

- Валерий Николаевич, какие еще заметные события произошли во время губернаторства Столыпина?

- Тогда в Гродно прошел съезд еврейских рабочих Польши и Литвы, состоялись политические демонстрации под лозунгом "Долой царизм!", в лесном массиве за городом рабочие отпраздновали 1 Мая. Большого значения этим событиям тогда в городе не придавали.

- Вероятно, считали, что всё контролируется и особой опасности не представляет…

- А между тем среди покушавшихся на Столыпина в 1907 году (на него было одиннадцать покушений) значилась Адель Качан, отец и сестра которой жили в Гродно.

21 марта 1903 года в Гродненском благородном собрании состоялось прощание Столыпина с губернией. На церемонии присутствовали представители государственных учреждений и духовенства. Епископ Гродненский и Брестский Иоаким отметил такую симпатичную черту Петра Аркадьевича, как верность православию, самодержавию и русской народности.

Связь Столыпина с Гродно сохранялась и после его отъезда.

Когда в феврале 1907 года председатель Совета министров Столыпин объявил на заседании Думы программу преобразований в стране по всем направлениям, оппозиция не давала ему говорить. Он выступил вторично, закончив свою речь словами, вошедшими в историю: «Не запугаете!» После этого на имя Столыпина поступило множество приветственных телеграмм, в том числе и из Гродно. В своем ответном послании Столыпин писал: «Счастлив был задушевному привету из родной Гродненской губернии...»

Еще случай. 26 апреля 1909 года 39 человек из Гродненской и Минской областей были приняты Столыпиным в Елагином дворце в Петербурге по их просьбе. Депутация жаждала видеть царя, добиваясь увеличения квоты в Думе для православного населения западных губерний, и Столыпин, с политическими взглядами которого это более чем совпадало, посодействовал тому, чтобы встреча с императором произошла.   

Не менее любопытна история возведения Покровского собора, на сегодня самого крупного православного храма в Гродно, также связанная с именем Столыпина. Он уже служил в Петербурге, но, по воспоминаниям гродненских старожилов, покровительствовал им в желании построить храм в память героев русско-японской войны, в то время как городские власти не одобряли выбранное под церковь место в центре города. Не без влияния Столыпина купола ее в 1909 году вознеслись над городом, и до сих пор Покровский собор остается архитектурным украшением пересекающихся в этом месте улиц Ожешко и Ленина.

Письмо из Парижа

«Уже через год после кончины моего отца ему были воздвигнуты памятники в Киеве, Гродне и Самаре», - пишет дочь Столыпина. 49-летнего премьер-министра смертельно ранил из револьвера некто Богров, то ли революционер, то ли агент охранки. Случилось это в 1911 году в Киеве, где согласно завещанию и погребен Петр Столыпин... Он просил похоронить там, где его убьют.

Памятник в Гродно сохранился лишь на старой фотографии – это бюст на колонне перед зданием театра. Когда он исчез и почему, краеведы пока не выяснили. Зато пару лет назад на былом дворце вице-губернатора установили мемориальную доску в память об именитом губернаторе Петре Столыпине.

То, что профессор успел поведать мне о Столыпине, он опубликовал в журнале «Православный вестник». Какими-то судьбами журнал попал во Францию и оказался на столе у Дмитрия Аркадьевича Столыпина - внука российского премьер-министра. Он литератор, работал во «Франс-Пресс», статью в русском журнале читал с помощью переводчика и был очень тронут. А скоро в Гродно пришло письмо из Парижа:

«Благодарю Вас за то, что Вы привносите для познания дела и жизни моего Деда и выражаю Вам всё мое уважение», - эти строчки Дмитрий Столыпин  написал по-русски.

Отец его Аркадий Петрович (тот долгожданный мальчик, что родился у Столыпиных вскоре после их отъезда из Гродно) прожил почти девяносто лет, был журналистом, писателем, оставил книгу об отце, похоронен на русском кладбище в Париже. В 2014-м не стало и Дмитрия. Но сохраняют известную не только в России фамилию, а с нею и память о знаменитом предке парижские правнуки Петра Столыпина.