Гриня, Глава 4

Легкий пар с ароматом трав и замечательных можжевеловых и березовых веничков сделал свое дело: напряжение, владевшее мной со вчерашнего вечера, отпустило. В голове лениво перекатывалась лишь одна мысль - жить хорошо, хорошо жить-то. Перевернувшись с живота на спину, я расслабленно попросила:
- Гриш, расскажи о себе.
- Что рассказать? - так же лениво пробормотал тот.
- Ну-у-у… как ты стал участковым и почему. Кто твои родители. Хотя да, я помню, что мама у тебя археолог, а вот кто твой отец? Ну и вообще.

Наступила нездоровая тишина. Приподняв голову, я увидела, что Гриня посерьезнел, напрягся.
- Зачем тебе это? - спросил он каким-то сдавленным голосом.
- Не хочешь, не рассказывай. Просто так спросила, - торопливо заверила она.
- Да нет, почему же, - нехотя пробормотал Гриша и вдруг цепко уставился на меня.

От его пристального взгляда мне стало как-то не по себе, я аж поежилась, но Гриня остался доволен просмотром и начал рассказывать. Без лирических отступлений и душераздирающих подробностей, ахов и охов, рассказ сводился к следующему.

Давным-давно, будучи еще студенткой, мать Гриши заимела горячего поклонника, который был страстным любителем археологии и постоянным участником экспедиций. В одну из таких экспедиций он и пригласил Гришину маму. Означенный юноша был умен, интересен и хорош собой, а посему мама, не раздумывая, согласилась. Поездка оказалась судьбоносной. Такого количества интересных, веселых и увлеченных людей в одном месте ей не доводилось видеть никогда. Само собой, раскопки стали постоянным маминым увлечением, ради которого пришлось даже сменить место учебы. Наплевав на вожделенные иностранные языки, она занялась археологией.

Однако главным в поездке было не это. По приезде на место мама обнаружила, что умный, интересный и прекрасный собой спутник не так уж и хорош на фоне остальных. Тем паче, что он встретил там прежнюю даму сердца. Как водится, забытые чувства нахлынули вновь…Словом, страдающая мама, оставшись в гордом одиночестве, промаялась весь день от ревности и решила обратить свой взор в сторону молчаливого и серьезного бородача, который усердно ковырял холмы. Вечером того же дня, сидя у костра под мягкий перебор гитары, мама поняла, что влюбилась.

Так отношения, начавшиеся от досады, стали судьбой. Домой мама вернулась, обливаясь слезами от предстоящей разлуки, срок которой был неизвестен. Возлюбленный оказался шведом и еще одна встреча с ним относилась к разряду фантастики. Проревевшись, мама обнаружила нешуточную уже беременность и жутко перепугалась. Но, будучи фаталисткой, решила, что это судьба, и, несмотря на рьяное сопротивление и настояния родственников, родила мальчишку, окончила институт и стала археологом. Кроме страсти к археологии, в экспедиции ее тянула еще "одна, но пламенная страсть" - там она надеялась встретить любимого, который и не знал, что стал отцом. А единственной памятью о нем была та самая фотография, над которой я смеялась, не подозревая, что задеваю самые глубокие чувства. Та самая, где все склонились над ямой. Кому-то это покажется забавным, но за долгие годы Гриня имел возможность хорошо разглядеть лишь одно место своего отца - зад. Когда он с пафосом произнес эту фразу, я прыснула со смеху, и, дабы замаскировать это, оглушительно чихнула.
- Ну вот, перекупалась в бассейне, - забеспокоился Гриня и тут же попытался загнать меня в парилку.

В парилку я идти не захотела и, воспользовавшись тем, что Гриня зазевался, зачерпнула тазиком холодной воды из бассейна и от души плеснула ему на спину. Спине, судя по реакции, не понравилось. Гриня повернулся, зачерпнул своей экскаваторской горстью воды и совершил ответный акт…