Первые Олимпийцы

Чернота ночного неба постепенно начала обретать цвета. Я видела, как надо мной пролетал безжизненный, бледно-голубой Фобос и как на Востоке начинал свой восход Деймос. Как проявлялись микроскопическими яркими точками звезды. Я чувствовала космический холод, проникавший сквозь плотную синтетическую ткань моего скафандра. Я слышала свое слабеющее дыхание, хриплое и сбивчивое. По непонятной для себя причине я потянула руку к черноте этого неба, будто бы пытаясь ухватиться за него. Мои пальцы перекрыли почти весь обзор, и мне казалось, что стоит мне сжать пальцы, я сдерну это черное покрывало и… дальше мое воображение отказалось работать. Я не знала, что случится, и со страхом одернула руку от этой пугающей пустоты.

Не могу с точностью вспомнить, что меня мотивировало на это опаснейшее предприятие. Возможно, то была простейшая зависть. Я завидовала своему отцу, который ежедневно совершал свой маленький подвиг там, далеко, посреди того безжизненного пространства, который я так безответственно хотела стереть своей рукой. Настоящий космический полицейский, он был тем заслоном, что оборонял нашу планету от внешних врагов. Как их много появилось за последнее время. Я завидовала своей матери, благодаря которой я и другие жители нашего большого Дома могли дышать. Каждый атом кислорода, который проникал в мои легкие в данный момент, был произведен растениями, что вырастила она. Даже сейчас я чувствую твою заботу, мама. Спасибо тебе, что я все еще дышу.

Наш путь был очень долгим и сама не понимаю, как до сих пор не обнаружили, что мы исчезли. Прямо перед тем, как в Доме прозвучал отбой, нам как то удалось незаметно взять скафандры, снаряжение и багги, на котором мы добрались до Олимпа. Поначалу я испытывала чувство, которое можно было назвать эйфорией. Страх перед тем, что мы собрались сделать, сначала сидел в моем сердце, подобно маленькому демону. Когда мы подобрались к подножию Олимпа достаточно близко, что бы мы перестали видеть перед собой ничего, кроме как бесконечно высокую стену рыжего цвета, я страшно перетрусила и долго упиралась, прежде чем собраться с силами и шагнуть в ее сторону.

Восхождение казалось бесконечным, а край подобного столу Олимпа все так же недосягаемым. Я подбадривала себя тем, что уже взялась за это дело и что обязана его закончить. Что я уже достаточно храбрая, раз забралась так далеко и высоко. Посмотрев вниз, спустя несколько часов, я смогла в этом убедиться. Под моими ногами, как показал дальнометр, было около двух километров.  Упасть не так страшно, убеждали меня мои товарищи по этой безумной затее. Ты разобьешься, и ничего не останется. Куда страшнее, если тебя запомнят упавшей. И правда, кому бы хотелось такой памяти о себе? Безмозглый подросток, сбежавший из дома, что бы разбиться, взбираясь на самую высокую гору во всей Солнечной Системе! Как бы не так, говорила я себе. Я доберусь до вершины.

Спустя еще пять часов восхождения мы сделали привал. По расчетам, Солнце должно было взойти совсем скоро, и мы сможем снизить уровень энергопотребления системы подогрева наших скафандров. Так мы смогли бы добраться до вершины, и у нас хватило бы энергии, что бы подать сигнал своим. По пути я представляла себе лица родителей, учителей, да и всех прочих обитателей Дома. Разумеется, они бы осуждали наш поступок, но они бы нами и гордились. Никто из них не отважился бы на такой поступок. Они бы говорили нам о низком коэффициенте полезности, о беспечности и безответственности. Но они бы гордились нами. Возможно, они бы даже поставили нам памятник. Ну, или, хотя бы создали страничку в ИнформНете Дома.
Нашей радости не было предела, когда мы, наконец, добрались до края олимпийского стола. С этого великого, древнего вулкана открывался невероятный вид на поверхность планеты. Вот там, огромным прыщом вздымалась гора Павлина. Сначала мы хотели забраться именно на нее, но потом решили, что в этом не будет той доли эпики, которой мы желали достичь. Олимп, гора богов, вот это да. Мы радостно обнимались, соприкасаясь друг с другом стеклом наших шлемов, и видели сквозь запотевшие стекла радостные глаза друг друга.  А с красных небес нам светило слегка фиолетовое Солнце.

Мы не сразу заметили, что система подогрева скафандров больше не помогала нам. А нам ведь предстояло пройти еще немало километров, прежде чем мы дойдем до вершины. За тонким слоем синтетической ткани, отделявшей нас от внешнего пространства, температура упала до -134°C. Под этой оболочкой было градусов пять-шесть. Каждый шаг давался нам все тяжелее. Мы обвязались веревками, чтобы не потерять друг друга, если кто-то отстанет или, например, упадет. Впереди была только вершина этой  проклятой горы. Я чувствовала, что ненавижу себя за каждый шаг, который я вынуждена была делать. С этими мыслями я почувствовала, что мои ноги подкашиваются и я, подобно кукле, распласталась на каменистой поверхности.
Мои друзья меня подхватили и потащили за собой. Я бы хотела себя ругать за то, что стала им обузой, но мои губы не смогли произнести ничего, кроме жалкого «Извините». Чувство стыда, как ни удивительно, согревало меня, но я слишком устала, что бы продолжать идти. Я могла бы уснуть, но постоянно спотыкавшиеся друзья, тащившие меня за собой, не давали мне этого сделать. Наверное, я бы погибла, если бы заснула. Я бы хотела, что бы все это закончилось как можно скорее, что бы время пролетело как можно скорее, но оно предательски отображалось медленно сменявшимися минутами на стекле моего шлема.

Возможно, я, все-таки потеряла сознание на несколько часов. Я пришла в себя после того, как меня потеребили по плечу. Открыв глаза, я увидела черное небо над головой и услышала слова в своих ушах. Мы добрались! Мы сделали это! Эти слова были сказаны с такой наигранной радостью, с таким трудом выдавленным позитивом, что, казалось, мои товарищи сами потеряли веру в это наше маленькое, глупое предприятие. Мы не могли связаться с Домом. Мы не могли связаться ни с кем, кроме как друг с другом. Глупые дети забрались на самую высокую гору Солнечной Системы, на Олимп, обиталище богов. И именно так боги карают непослушных смертных за их глупость. Я лежала на земле и смотрела в космический мрак надо мной.

Чернота ночного неба постепенно начала обретать цвета. Я видела, как надо мной пролетал безжизненный, бледно-голубой Фобос и как на Востоке начинал свой восход Деймос…