Лодочник

Меж отлогих скалистых берегов бурлила своим необъятным объёмом темная полноводная река. Она была невзрачна и холодна. В маленьком старом судне сидел лодочник Игнатий Петрович - коренастый мужчина средних лет с мрачным изъеденным морщинами лицом и белёсо просвечивающей сединой меж темных слегка вьющихся волос. Герой смотрел вдаль и молчал, пытаясь забыться. В его голове невольно рисовался образ Натальи - дочери одного адвоката из соседней губернии. В начале лета девушка приезжала в село к родственникам и как-то раз попросила Игнатия Петровича перевезти её через реку. Герой был заворожён красотой незнакомки и всю дорогу любовался на её нежное полное жизни лицо с таинственным взглядом в глубоких зелёных глазах и милой ямочкой на подбородке. Мужчина потерял рассудок и целыми днями выжидал появления девушки, робко смотря на неё со стороны и наслаждаясь её совершенством и изящно непринужденной лёгкостью. Порою он спускался в рощу, собирал там ромашки и, сделав из них венок, дарил его своей возлюбленной. Последняя мило улыбалась и всякий раз благодарила за подобные сюрпризы. После они ещё пару раз виделись на лодке, Игнатий Петрович помнил каждую минуту, каждое мгновение этих встреч. Лето подходило к концу, и она должна была отправиться в обратный путь. Герой, собравшись таки с духом, попытался объясниться с ней, оставив записку с несколькими неровными строчками несмелого признания. Но дама оказалась замужней, о чём и написала в ответной записке, извинившись за такую неловкость. На следующий день Наталья уехала.
И вот сейчас в этот понурый осенний день её образ не давал Игнатию Петровичу покоя. Герой крепко сжимал в руках старые толстые весла с почти облезшей с них краской и угрюмо смотрел на закат. Едкая муторная боль клубилась в его душе, подбираясь комком к горлу и нависая на сердце невыносимой тяжестью и тоскою. Мысли вертелись в его голове безрадостной чередой и бросали в дрожь и болезненную разбитость. Апатия и безысходность сжимали разрывающееся от страданий сознание и тщательно возводили её образ перед помутневшими от пелены глазами.
"Не могу! Не могу больше!" - завопил Игнатий Петрович. Он отложил вёсла, перекрестился, связал ноги верёвкой и шагнул за борт.
Через пару дней деревенские мальчишки нашли прибившиеся к берегу обломки от лодки. Покрытые тиной сырые доски безлико валялись на мокром песке - печально и безжизненно, невольно олицетворяя собой всё то, что осталось от столь неудержимо и неуместно разгоревшегося чувства, ставшего роковым.