Ее мир 5

Накануне дня ей сказали:"Что читающий человек выглядит глупым".  Она незамедлительно парировала, что глупый человек остается им всю жизнь, но оставив это при себе, вслух ответила:" Досадно".
Досадно было ей не от согласия с ним, а от его положения с которого он делал такие суждения. Ибо уверовал он давно в истинность своего мнения, и не смотря на логику,здравый смысл и в конце концов прогресс науки, он был окружен ореолом домыслов и предположений относительно всего, что его окружало.

Конечно, субъективизм никто не отменял, и это похвально, что нынче до сих пор эта черта имеет ценность.
Но как часто они принимали чужие толкования за свои собственные, без должного внимания, свойственно ли было им оно когда нибудь.
Она была удивлена изменениями,произошедшими в нем с тех пор, как он углубился в религию, ибо этот разительный контраст прежнего и нынешнего его поистине застал в расплох и ее.

Она не была горда за него, как и не была горда за тех, что следовали аналогичному пути. Не могла она признать религию, последователи ее которой были далеки от идеалов, что приписывалось им. И вот тут то, по ее мнению, субъективизм играет злую шутку, ибо толкуют догмы в свою пользу именно из-за этой черты.
 Оправдание и польза.

Она молода, еще полна решимости следовать своим убеждениям,ведь со временем и это право у нее отберут обстоятельства. А пока она крепко верила в то, что верущий человек куда опаснее не верующего.
И оснавания к тому, чтобы так предполагать, у нее были. Ну вот кто будет так яро защищать свои убеждения, как человек убежденный в своей правоте? И для которого не действенны ни одни доказательства,ибо любые сомнения приравнены к кощунству.
Эта тема часто занимало ее время, с тех пор как она научилась сравнивать. Истина познается в сравнении? Вот и она любила размышлять. Конечно, ей никогда не добраться до истины,хотя бы потому, что ее никто не знает. Пока. Может быть,наступит день, когда люди научаться верить только в неоспоримые факты.
И все же,любой факт можно оспорить, ведь глубина наших знаний расширяется или сокращается с каждым новым открытием.
Так она ждала этих самых открытий. Что когда нибудь ей обьяснят откуда же появились эти самые книги ,самым верным способом, а точнее правдивым, которых все почитают и требования которых пытаются соблюсти. Она всегда вставляла это самое- пытаются, так как замечала, что слова и действия у них не сходятся.
Сейчас же она думала, что книги эти плод не высших сил, о которых постоянно упоминается и подчеркивается, а плод длительных трудов и анализов,так как смотрела на них не как на сверхестественное, а как на самые обычные нормы, необходимые для определенного контроля.
Разве не эффективно вбить в человека данные еще с младенчества и в каждый удобный момент напоминать ему,что это истина, при чем не требующая дополнительных доказательств или же размышлений.
А ей этого никто не вбивал, за что она была, собственно, благодарна. Своя же попытка разобраться в том, стоит ли и ей посвятить себя религии, не увенчалась успехом, за что, опять таки,  она была благодарна рассудку. Попытка ее была достаточно успешной в начале, пока она просто наблюдала, но как только в ней стали зарождаться сомнения, свернуть она уже не сумела.

Каждый раз вступая в диалог с кем нибудь из приверженцев, ее не покидала мысль,  что она бьется об стену невежества, но так как такие уроки пробуждали в ней желание узнать еще больше сведений в защиту своих предположений, она решила, что такие уроки очень даже полезны, пусть даже если она затем испытывает негодование к неубедительности своего оппонента.

Конечно же, она поддерживала тех, кто уверовал в высшее существо,  но при этом сохранил рассудительность, не довел себя до фанатической преданности и относился с пониманием к тем, кто решил мыслить иначе. Но это сочетание встречалось ею крайне редко и посему, при встрече с таким человеком она очень ценила общество таких людей.
Хотя в кругу верующих разве такое сочетание не приравнивается к неверию? Как знать. Она же считала таких людей куда ближе к Богу,ибо они не терпели посредников.