Все истории имеют свой конец. глава 6

Глава 6



    Покинув Лубянку, Косарев сел в служебную машину. Дело принимало хороший оборот, и теперь ничто не мешало заняться самостоятельными поисками боеголовки, никто не стоял на пути к цели, самодурство начальства более не висело над головой. Осталось лишь вылететь к границе, дождаться прибытия намеченной группы, обговорить все моменты, и уже связываться с Петровичем, пусть встречает группу в Благовещенске. Ну а там… там ждать результатов, Петрович никогда не подводил, да и те, кого полковник будет ждать на границе, всегда с поставленной задачей справлялись блестяще. Шансы были. Неплохие шансы.

- В аэропорт поехали.

- Хорошо, товарищ полковник.



     Машина тронулась, Косарев прикрыл глаза и откинулся на сиденье. Теперь у него была цель.
   Высшее счастье в жизни, смысл ее – четко поставленная цель. Зачастую человеческая жизнь вся состоит лишь из выбора цели, в лучшем случае удается обрести ее и двинуться навстречу не по прямой, а хотя бы по боковой, извилистой дорожке. Те же, чья жизнь, как принято считать, бесцельна, постоянно ставят перед собой какие-то цели, незначительные для постороннего глаза, не цели – по большому счету – а так, задачи, но ставят! Даже на досуге, когда человек предоставлен самому себе, он не может не скоординировать собственных сил, не направить их в какое-то русло. Одни ставят своей целью на отдыхе отоспаться. Другие желают почитать, опять же цель – прочитать, ума набраться, узнать, как люди живут, о чем думают. Уж не говоря о тех, кто на отдыхе квартиру ремонтирует, неприятности ближнему устраивает или интриги плетет. Человек использует любую возможность. Неподвижный считает трещины над головой, мух, ворон. Способный к движению ловит в прицел игрального автомата зыбкий силуэт самолета, спешит на танцплощадку, чтобы с девушками познакомиться, морду чью-нибудь набить или уж на худой конец по своей получить. Трудно без цели, практически невозможно.





* * *



- Стой, кто идет?

- Террористы, мля…

     Прямо из утреннего тумана на пограничный наряд вышло четверо незнакомцев, один из которых еле-еле переставлял ноги и опирался на двух других. Видок у четверки был тот еще, грязные, обросшие, в изорванном камуфляже. Только один был более менее чист, но на правой руке имела место пропитанная кровью повязка, обильно пропитанная, да левую сторону лица рассекал свежий шрам.

 Старший наряда, рослый сержант, чуть приопустил автомат; лица были русскими, стало быть не террористы, стало быть стрелять еще рановато.
- Кто такие? Почему через КПП не пошли?

 Ответ был в том же ключе:
- Когда это террористы через КПП ходили? – незнакомец со шрамом ухмыльнулся, смерив весь наряд коричневыми глазами. Поправил ремень автомата на плече.
  Пояснил, чуть помедлив:
- Раненый у нас, некогда дороги выбирать. Чего уставились, помогли бы… Да свои мы, свои, хватит смотреть исподлобья.

  Остальные двое пограничников получили молчаливое согласие старшего, вышли из-за укрытий, убрав оружие за спину, подхватили раненного. Сержант тоже убрал оружие, перестал хмуриться. Заметил, совсем уверившись что опасности эти четверо не несут.
- До заставы-то далековато.

- Ничё-ничё, по сравнению с уже пройденным это пустяки.

 Сержант помотал головой, в которой явно что-то не желало укладываться. Озвучил своё беспокойство:
- И всё-таки я не понимаю, вы кто будете-то, мужики?

 Коричневоглазый поднял вверх указательный палец.
- Спецназ ВДВ.
 Добавил, оглянувшись на своих:
- Малость потрепанный спецназ ВДВ…

 Из кустов нарисовался еще один пограничник, с рацией. Что-то спешно дожевывал.
- А как на заставу докладывать?

- Доложи, что на вас вышла спецгруппа майора Лаврова. И пусть пошевеливаются с “вертушкой”, у нас тяжелораненый.

    Наряд мигом подтянулся, как-никак майор перед ними, радист срочно принялся вызывать заставу, а раненого уложили на расстеленную плащ-палатку и вкололи промедол. Остальные трое десантников, побросав оружие и поклажу, со вздохами попадали там где стояли, принялись ожидать прибытия вертолета.




   Майор Лавров устроился поудобнее на жесткой земле, чтобы не тревожить раненую руку, положил под голову рюкзак, закрыл глаза и расслабился. В ушах всё еще стояла автоматная стрельба, гортанно перекрикивались головорезы из отряда Хасана, гудело пламя пожара, и в то, что удалось пусть и с большим трудом но выполнить поставленную задачу, до сих пор не верилось. Кровожадный и неуловимый полевой командир мертв, подпольная лаборатория по производству наркотиков взорвана, потерь в группе нет, всё практически отлично. Прапорщик, вот, только тяжело ранен, но это ничего, выкарабкается, и не такие ранения получал.

  Тишина убаюкивала. Туман скрадывал четкость звуков. Скрип древних сосен, шум ветра в далеких верхушках, бормотание радиста, территория уже России. За спиной несколько напряженных суток, впереди ждет отдых и теперь нет необходимости видеть в каждой неровности или за каждым углом опасность. Нет нужды выставлять часового во время отдыха, не нужен автомат вместо подушки, незачем реагировать на каждый шорох, да и не наблюдается поблизости обозленных сынов гор, только и жаждущих твоей смерти.

  С самого начала операции ничего сложного не предвиделось, командование поставило вполне конкретную и определенную задачу; десантироваться, уничтожить боевика, взорвать его лабораторию, и незаметно уйти. И всё же вымотаться пришлось конкретно. Как только скрытно благополучно десантировались и определились на местности, так сразу же начались неприятности, одна за одной, одна за одной, и не виделось им конца. Погода испортилась, спутниковое наведение перестало работать, связь накрылась, вдобавок ко всему напоролись на отряд боевиков рыщущий в горах с непонятными целями. Еле удалось выйти из боя и отвести группу из под огня. Не прошло и пары часов, как повстречали еще один отряд. И все, сука, четыре дня пришлось постоянно менять место дислокации и передвигаться в ускоренном темпе, чуть выполнение задачи не сорвали в результате. Возникло такое ощущение, что где-то наверху утекает море информации, и отряды боевиков в горах рыскали именно по их душу. Вот и пришлось побегать, пришлось.

  Майор открыл глаза и скосил взгляд на свою уставшую группу. Оба старлея, Кравцов и Никитин, выглядели исхудавшими и словно побывавшими в аду; синие круги под глазами, слой пыли на осунувшихся лицах, изорванная одежда. Прапорщик Ванин и того хуже выглядит, будто через сельву месяц топал, и непонятно вовсе как он с такой раной передвигается еще, даже ругаться перестал, что говорит о действительно плохом самочувствии. Всё снаряжение потрепано, больше половины и вовсе потеряно в ходе многочисленных перестрелок и бесконечного лазанья по горам. А ведь еще и перед командованием отчитываться.

   Лавров выругался в пол-голоса, и опять закрыл глаза. Усталость наваливалась жуткая, четверо тяжелых суток давали о себе знать всё настойчивее.
- Давайте руку посмотрю, товарищ майор. – донеслось откуда-то издалека. – Да и повязку сменить не мешало бы.

 Он открыл глаза. Рядом обнаружился один из пограничников, рядовой, судя по всему совмещающий обязанности санинструктора. Решил, поразмыслив, что отказываться незачем, раз уж предлагают. Кивнул, мысленно встряхнувшись и отогнав наваливающуюся дремоту; расслабляться пока еще рановато.
- Ладно, меняй. Уговорил.

    Вертолет прибыл через сорок минут.   





     На самой заставе, как оказалось, поджидала неожиданность, да не слабая. Едва выгрузились, как к десантникам подошло двое гражданских, показали удостоверения сотрудников ГРУ, и вежливо попросили следовать за ними, всех четверых. Увидев что четвертый, прапорщик, спит и вообще мало реагирует на происходящее, малость изменили свое решение и попросили уже троих, уже следовать наконец.

 Оба старлея озадаченно глянули на Лаврова, но тот лишь молча развел руками; сам мало что понимал из всего этого. Красноречиво вздохнув, первым пошел за сотрудниками Главного Разведывательного Управления. Никитин с Кравцовым подчинились, ничего другого не оставалось, раз уж командир пошел...

 Кравцов проворчал себе под нос, поправляя рюкзак за спиной:
- Вроде ничего незаконного не натворили. Может… может слишком жестоко с боевиками обращались?

 Лавров обернулся и строго посмотрел на него.
- Разговорчики.

- Понял, молчу.

    Оружие, что странно, у десантников отбирать не стали, так что оставалась надежда что ГБшники явились не с целью ареста. Вполне могло быть и что-то другое, иначе, имей арест место в реальности, группу встречал бы взвод автоматчиков и обращение было бы не таким мирным. Стало быть – приключения еще не закончились, и отдых в санчасти пока откладывается. Вот только надолго ли?

  Миновали заграждения, внутренний двор, прошли по плацу, поднялись на крыльцо штаба. В самом здании направились не куда-нибудь, а в прямо в кабинет начальника заставы, где обнаружился еще один гражданский, с виду по крайней мере, но вот только обликом посерьезнее, да и по манере двигаться угадывался чуть ли не генерал. На самом же деле оказался всего лишь полковником.

  Едва вошли, прекратил ходить туда-сюда, сурово осмотрел запыленных десантников, словно в чем-то осуждая, и только после этого представился:
- Полковник Косарев. Главное Разведывательное Управление.
 Без всякой паузы продолжил:
- Вас я уже знаю, товарищи офицеры, так что перейду прямо к делу.

  Прошел к столу и взял в руки черную кожаную папку.  Потом вдруг отложил её и  сел прямо на стол, похоже что его мало волновали порядки заведенные в этом кабинете, да и возразить было некому; начальника заставы не наблюдалось. Широким жестом указал на ряд стульев.
- Вы присаживайтесь, в ногах правды нету. Вижу что устали, дело было жарким, вполне наслышан о ваших похождениях в соседней горной стране.

   Десантники расселись, гремя оружием и снаряжением. Взгляд полковника уперся в двоих сопровождающих, и те без слов вышли из кабинета, закрыв за собой дверь. Косарев опять взял в руки папку, полуобернувшись. Открывать не спешил.
- Дело в общем такое. Совсем недавно…

 В кармане полковника запиликал сотовый телефон. Не глядя достал, отключил, и бросил на стол. Возобновил разговор:
- Совсем недавно была разграблена законсервированная ракетная шахта  в Западной Сибири. Похищена ядерная боеголовка и готовится к вывозу в Китай. Поступок очень дерзкий, очень, и требует наказания.

 Лавров чуть автомат не выронил.
- Чего-то я не пойму, товарищ полковник. Мы-то здесь причем? Мы же…

- Не перебивайте, майор. – Косарев слегка посмурнел. – Сначала выслушайте, а вопросы будете задавать потом.

- Как скажете.

  Глубоко вздохнув и шумно выдохнув, полковник продолжил:
- Понимаю ваше недоумение, товарищи офицеры, но ситуация сложилась не из лучших. Прямо вмешаться в события мы не можем, две высланные группы потерпели неудачу из за утечки информации. Так что управление вынуждено обратиться к вам, подготовка вашей группы, майор, вполне соответствует, опыта в таких делах у вас предостаточно, в общем – несколько часов на сборы, приведите себя в порядок, и выдвигайтесь своим ходом в Благовещенск. Отдохнете в поезде, ехать не меньше недели.

 Лавров переглянулся со своими, этого хватало, группа действительно сработалась крепко и таких вот взглядов вполне достаточно. Уточнил, много было непонятного и разбираться потом смысла не имело:
- Иными словами, товарищ полковник, вам нужна группа со стороны?

 Тот кивнул, все еще держа папку в руках.
- Вы правы, майор. Своих мы послать не можем, кто-то сливает информацию на сторону, а более решительные действия только навредят – боеголовка  попросту растворится на просторах Зауралья и потом её вовек не найти. Вас же – никто не знает, тем более официально вы всё еще находитесь на территории соседней страны. Понимаете, вы всё еще там, и сегодняшнего перехода границы вы не совершали. Ваше командование считает также.

- Но как же… – Кравцов тоже много чего не понимал, поэтому не удержался от вопроса. – Как же быть с документами? На поезд ведь билет не купишь. Да и денег-то…

- Этот вопрос решится в ближайшие часы, старший лейтенант. Разве мало на просторах нашей родины Кравцовых, Никитиных, и Лавровых? Недельку-вторую побудете другими людьми, ничего страшного не случится.

- С этим всё понятно, товарищ полковник. – Лавров почувствовал что усталость как рукой сняло, несмотря на четверо суток. – А как быть с оружием и средствами связи?

- Оружие и прочее получите на месте, майор. Заодно и четвертого члена группы, недостающего. У вас, я так понимаю, некомплект?

- Есть такое. – Лавров кивнул. – И кто этот четвертый?

- Узнаете на месте. Упреждая ваш вопрос о его подготовке – скажу, что мало в чем уступает вашей. Тем более те края ему ведомы досконально.

   Молчание повисло в воздухе. Полковник прогулялся туда-сюда по кабинету, наблюдая за размышляющими десантниками. Выждал минуты две, и сообщил еще немного информации:
- Поймите, товарищи офицеры, боеголовка не должна попасть в Китай, местные власти наверняка заинтересованы в том чтобы её сбагрить, да и не только местные, подозрение падает на многих и в Москве, но не это важно. Важно остановить её. Взорвать, сжечь, утопить, прочее. В Китай ей дороги нет и быть не может.

- Это каким же образом, товарищ полковник? – Никитин изо всех сил боролся со сном. – Какого она размера, хотя бы, и как мы на неё выйдем?

 Полковник остановился.
- Я разве не сказал?

- Нет…

- Исправляюсь. Есть информация что искомое экранировано, и замаскировано под вагоны с сахаром, идущие в Китай через Благовещенск. Времени не так уж и много, не больше трех недель, так что успеете прибыть на место и подготовиться. Ваша задача обнаружить боеголовку, устроить диверсию на железной дороге, тем самым привлечь к этому внимание. А там уж и мы подоспеем, будем рядом по возможности. Главное что – привлечь внимание, дабы продажные местные не успели перепрятать её. Если же не получится – просто уничтожить. С этим всё ясно?

 Полковник указал на повязку Лаврова, будто только сейчас её заметил, спросил, так и не дождавшись ответа на свой последний вопрос:
- За неделю заживет, майор?

- Должно вроде. Сквозное. Мешать, я думаю, не будет.

 Косарев впервые улыбнулся.
- Отлично.
 Перестал тут же, вновь приобрел серьезный вид, подвел итог:
- Шесть часов на приведение себя в приличный вид, сдайте оружие в арсенал, смените одежду, санчасть посетите, и – вертолётом – до Ростова. Оттуда уже дальше.

   Протянул папку Лаврову.
- Вся информация по этому делу здесь, майор. Посидите часок в кабинете, ознакомьтесь. Вернете лично мне, я буду на посту связи.

- Хорошо.

 Полковник посмотрел уже на всех. Попросил:
- И прошу вас, потерпите со сном до посадки в поезд или хотя бы до вертолёта. Понимаю, тяжко пришлось, но сейчас надо быть крайне внимательными.

- Всё будет в лучшем виде, товарищ полковник, не беспокойтесь.

- Знаю что всё будет хорошо, но всё же не теряйте бдительности. А я со своей стороны буду помогать вам чем смогу… – он хотел добавить что-то еще, но передумал. – Ладно, я ушел.

       Косарев забрал со стола свой отключенный телефон и вышел из кабинета. Все трое десантников были настолько озадачены услышанным и предстоящим, что заговорить не пытался никто, всё обдумывали, тишина висела в помещении. Наконец Никитин поднялся со стула и подошел к окну. Заговорил первым, разглядывая внутренний двор заставы и на ощупь отыскивая в кармане сигареты:
- Не нравится мне всё это, господа. Ох как не нравится…
Немного подумал, закуривая. Закончил:
- Но в Благовещенске я еще ни разу не был, почему бы и не прокатиться за казенный счет?

- Туда пока доедешь, раз двести железные дороги проклянешь. – Кравцов расслабленно откинулся на спинку стула, автомат в результате сполз на пол, лязгнул металлом, но его никто не стал поднимать. – Перестук колес потом целый месяц в ушах стоит.

  Лавров хмыкнул, расстегивая молнию на папке. Другой рукой полез за сигаретами.
- Потерпите. Мне тоже это не совсем по душе. Одно радует – хоть выспаться можно будет.