Пансионат на Дону

В последней четверти прошлого века профсоюзы на предприятиях играли очень большую роль.
Но особая роль, принадлежавшая профсоюзам, это было распределение и выделение путёвок работникам. При этом рассматривались его успехи в работе, моральные качества и даже политическое мировоззрение, если путёвки намечались в известнейшие курорты-санатории Сочи, Крым, Абхазия.
А вот путёвок для родителей с маленькими детьми было бесконечно мало. Пионерский лагерь- пожалуйста. Как правило, пионерские лагеря были ведомственными, то есть принадлежащими этой же организации.
Всесоюзных детских здравниц было мало, кроме Артека мы, пожалуй, и ничего не знали, и никто нам подобного никогда не предлагал. А всесоюзных здравниц для родителей с детьми мы вообще тогда не знали.
Зато по области, в которой мы жили и работали, были маленькие пансионаты для родителей с детьми. Мы не знали, что это за пансионаты, и однажды согласились на путёвку, предложенную нашим профсоюзом. Это была путёвка в город Калач на Дону.
Этот город находится на границе Волгоградской области. До него нужно было ехать на поезде Волгоград –Калач на Дону. Ехать было не далеко и поэтому небольшой состав состоял их вагонов старинного типа с деревянными сидениями и прямоугольными окнами, открывающимися вниз. У вагонов были неубирающиеся ступеньки, так как по пути следования никаких платформ не было.
Собрались, и в назначенный день поехали в Калач на Дону. Добирались от станции ещё каким-то автобусом.
Приехали. Реденький лесок вдоль берега Дона. Я огляделся, но никакого пансионата не увидел. На краю реденького леса с высохшей лесной подстилкой стояли деревянные одноэтажные корпуса в виде бараков. Когда-то здесь был пионерский лагерь, но его почему-то забросили. Решили назвать его пансионатом. В этих бараках сделали комнаты. В разных комнатах ставили кровати по числу членов семьи. Деревянные бараки, деревянные двери, деревянные рассохшиеся окна и деревянный общественный туалет на улице, вернее в лесу. Ребёнка одного в такой туалет не отпустишь. Столовая была. Ничего другого не было. Любоваться можно было только Доном. Здесь в ту пору он был широкий и красивый.
Как-то сразу стало грустно от бедности, запущенности и вообще от захолустья, куда мы попали. Путёвка была на двенадцать дней, и мы решили, что как – нибудь потерпим.
Лучше ездить дикарями на «юга»! Что мы впоследствии и делали много лет, пока росли дети.
Разместились. Как ни странно, но нашими соседями оказались москвичи. Однако, занесло же их в эту несусветную даль. Но они оказались людьми неприхотливыми. И не жаловались. Муж был водителем министра одного из министерств Москвы ( министр тоже: не смог своему водителю достать что-то поприличнее). Жена работала в одной из библиотек Москвы. С ними была маленькая дочка, которая уже успела подружиться с нашими детьми. Ну а мы на пляже, естественно подружились с родителями. Жена водителя обладала более чем шикарной фигурой при небольшом росте. Я, конечно, обратил внимание на очаровательный её бюст. Наверное, был бы здесь Роден, то он обязательно взял бы её натурщицей. У неё всё было прекрасными: бёдра, ноги. Покатые плечи, небольшие руки и пальцы, украшенные красивым маникюром. Немного золота. В общем- красавица!  И мне доставляло удовольствие все двенадцать дней любоваться её частями тела, но особенно бюстом, хотя моя жена в ту пору была ничуть не хуже её. Но мужчины так созданы: глядеть всегда на чужое и до поры не замечать своё. Охотники, одним словом.  Других мужчин, кроме меня и её мужа в этом заезде не было. Обедали мы за разными столами. Так как нас было четверо, а их – трое.
Но что интересно, когда Ирина (так звали эту богиню) разговаривала или смеялась, она всегда прикрывала рот каким-нибудь предметом: веером, книжкой.

Как-то само собой получилось, что, загорая на пляже, Ирина располагалась рядом с нашей семьёй. Её муж- безразличный мужик загорал с дочкой и отрывался на пиве в бутылках, поскольку на работе ему пить было нельзя.

Моя жена вначале не придавала значения беседам библиотекарши из Москвы с её мужем. А Ирина оказалась начитанной женщиной с большим диапазоном. Её мышление было незаурядным, и с ней можно было говорить на любые темы. Она призналась, что мужа своего она не уважала ни как мужчину, ни как человека. Она называла его бесчувственным чурбаном. Он к ней относился не лучше.
Постепенно наши беседы стали затягиваться, и это начинало не нравиться моей жене. «Ты с этой женщиной совсем забыл про меня и про детей, а они – у реки. Я не умею плавать. А ты не отрываешь взгляда от неё».  Это была первая в её жизни ревность. Я успокаивал её, как мог. «Ну что может быть здесь на пляже?»  - говорил ей я. «Да и муж поглядывает на нас». Она на некоторое время успокаивалась.
Дни пролетали быстро. Однажды, в разговоре со мной Ирина выдала такую фразу: «Валерий, от вас исходят какие-то особенные флюиды. Боже, как с вами приятно говорить, вы столько знаете. И ещё, открою вам секрет: меня так тянет к вам, как к мужчине!». Слово «флюиды» я запомнил на всю жизнь, и потом я встречал его и в литературе, в рассказах экскурсоводов и от некоторых эрудированных людей. А потом мне пришлось в этом убедиться самому. Я встречал таких людей, преимущественно художественного уклона, от которых действительно исходили те самые флюиды, их можно было чувствовать и ощущать. Они действовали плодотворно, притягивая к себе рассказчика. Они были подобно феромонам (кто знает – это особые вещества, имеющиеся у животных, которые притягивают к себе противоположные особи. Человеческого феромона не существует. И, когда нам предлагают духи с мужскими или женскими феромонами, нас обманывают).

В конце срока нашего отдыха мы с Ириной обменялись адресами и телефонами. Прощались на станции Калач на Дону. Они – в Москву, мы в Волгоград.

Прошло несколько лет. Я часто ездил в командировки по работе. А тут Главный метролог попросил меня взять один прибор на поверку. Мы поехали в Москву на машине. У водителя было где ночевать. Я обычно ездил к брату, но с прибором к нему не поедешь – сорок километров на электричке и ещё автобусом.
Оказалось, что центр метрологии был недалеко от того места, где жила Ирина. Я позвонил ей и спросил: можно ли у них переночевать. Она ответила, что не только можно, но и муж утром меня отвезёт с прибором в этот центр. Машина стоит у них во дворе. Водитель довёз меня до их дома, я взял приборов и вошёл в подъезд. Нашёл нужную квартиру и позвонил. Дверь открыла Ирина. Она точно успела подготовиться к моему приезду. Облегающее платье с огромным декольте сразу лишило меня дара речи. Его дома не было, но скоро должен был прийти. Дочка гуляла во дворе. Она обняла меня, прижавшись тем самым дурманящим бюстом, духи её кружили голову. Но звонок в дверь заставил её отскочить. Она накинула халат поверх платья и пошла открывать мужу. Он встретил меня приветливо. Пить у них было не принято. Это радовало, так как пить я не любил.
На ночь меня устроили в комнате ребёнка, а его взяли к себе. Уставший после дальней дороги на машине, я быстро уснул. Накануне вечером её муж обещал отвезти меня с прибором в центр.
Утром он разбудил меня и сказал, что ему нужно кое-что сделать в машине и тогда он за мной зайдёт.
Дверь захлопнулась. Я думал, что у меня есть несколько минут понежиться в постели.
Но вдруг дверь распахнулась, Ирина стояла совершенно голая передо мной, и быстро нырнула ко мне в постель. Зная, что её муж скоро придёт, я понял, что её снесло, и она уже ничего не соображает. Те старые чувства вернулись к ней. Она задыхалась, переполненная страстями. Стала целовать и обнимать меня не только в губы, но и всё тело.
И, вдруг, она улыбнулась. Веера с ней не было. В рту её был только один зуб!!! И больше ни одного зубика. Она поняла, что я увидел её тайну, и стала быстро рассказывать, что она патологически боится зубных врачей, что она давно бы вставила новые зубы, но ужасный страх не даёт ей этого сделать. Несмотря на шикарную обворожительную грудь, в которую я руками отталкивал её от себя, я быстро выскользнул из постели. Я был настолько обескуражен её видом, что все её прелести разом сошли на нет.
На моё счастье позвонил звонок, и она, накинув халат пошла открывать дверь, вытирая на ходу слёзы.
Мы с мужем позавтракали, и он отвёз меня по назначению. «Ты хороший мужик, Валерий. Заезжай, если будешь в Москве, покатаю тебя по Москве» Я вздрогнул от слова «заезжай». Но из вежливости пообещал, что обязательно заеду.

Много лет я вспоминал её улыбающийся рот с одним зубом, её прекрасный бюст, бархатное тело. Но зуб всё перебивал и вызывал отвращение. Я старался забыть эту семью, и через несколько лет действительно забыл.
А вчера вспомнил, не знаю почему. И – вот поделился с вами, читатели. Наверное, и такое бывает в жизни.

4 августа 2016 год.