Рогнеда

 «Макошь премудра, мати покутна,
Судьбы ведница, веретеница
Нити  кручены, судьбы вручены,
Коло верчены, справно венчаны,
Долей доброю дари вдостали,
Недоль отведи, рассей россыпью.
Мати великая, многоликая».

Полоцкая княжна Рогнеда встала рано на рассвете и вышла из княжеского терема.  Её сопровождали верные подружки-служанки, а среди них её любимца Свобода.
Свободушка – красавица  половчанка с соломенными косами, оправдывающая русское «половец», что означает «соломенно-жёлтый», «золотистый», «белокурый» цвет волос, распространённый среди половцев.
Верность рабов-половцев широка известна. Ни один из них никогда не предавал своего хозяина.
Рогвольд, зная об этом,  купил южную половчанку и подарил её дочери.
Расчёты князя оправдались.
За княжну Свобода была готова умереть.
Дочь степей – христианка. Её крестил прежний хозяин –византийский купец. Он и продал девочку полоцкому князю.
 
Гудимир – старший дружинник князя Рогвольда, усмехнувшись в сивые усы, проводил их взглядом. Много лет назад, он вместе с младшим сыном ярла  Олафа покинул  Норвегию и приехал сюда, чтобы остаться здесь навсегда.
Основав Полоцкое княжество,  сын ярла  перенял веру и обычаи новой Родины. И для всех стал Рогвольдом вместо Рёгнвальда.
Рогнеда выросла среди местных жителей. Соблюдая традиции русичей, понесла дары  богине Макоше.
Возложила  на алтарь  к подножию статуи – кошель серебра и браслет с зелёным камнем, который славяне называли – лунным камнем.
Пора было поспешать домой, пока батюшка с матушкой не всполошились. Свернула короткой дорогой, не той, что пришла, а  через чащу лесную.
На обратном пути,  увидела паутину, которую плёл огромный чёрный паук.
- Добрый знак.  Значит, судьба моя сложится удачно, – обрадовалась княжна.
Поторопилась. Прошла под поваленным деревом, не захотев его обойти.
Даже предупреждающие возгласы  спутниц, не остановили её.
«Беда!», – переглянулись подружки, а Свобода побледнела.
Но княжна лишь смеялась над их суеверием, веря в счастливую судьбу.
Уже дома затеяла гадание, желая получить ответы на все вопросы.
Бросила три корочки на крытый алой скатертью стол. Загадала:
- Выйду ли я замуж за самого великого князя?
Выпали все корочки светлой стороной. Положительный ответ –  да.
- Буду ли счастлива? Две тёмные корочки упали на ткань. – Скорее нет, чем да.
Нахмурила брови Рогнеда. Не такого ответа ожидала она. Сдёрнула скатерть вместе с жребиями на пол. Ушла, досадуя.


Доволен судьбой  полоцкий князь Рогвольд, усмиривший литовцев.
Земли его процветали, народ благоденствовал, сыновья наполняли отцовское сердце гордостью, а любимая дочь  Рагнхильд, а по-славянски –  Рогнеда,    радовала его очи. Хороша собой  княжна. 
« Всех трав я выше, лазоревых цветов я зрелее, всех белее и румяней» – о себе словами  заговора на красоту могла сказать Рогнеда. Только нрава она не кроткого.
Гордость – наследие  предков, норвежских Инглингов. 
Родословная,  восходившая к скандинавским богам.
Княжна гордилась собственным происхождением.
Может поэтому отказалась пойти за князя Владимира, прилюдно обозвав его робичичем  (сыном  рабыни).
 Метила она в жёны киевского князя, старшего брата Владимира.
 Мать  Ярополка Святославовича  не бывшая рабыня, а угорская княжна Предслава.  Да вот только наложница  молодого  князя  была на сносях. Если родит сына, то он станет  главным претендентом  на престол.  Такую весть принесли гонцы. 
Князь Рогволд вёл  пока  безуспешные переговоры с Ярополком, которого поддерживал  в  междоусобной  войне с братьями.
Олег был разбит и во время бегства погиб во рву, затоптанный лошадьми.
Сокрушался Ярополк о гибели  родного брата, но и с последним братцем решил разделаться.
В страхе за  жизнь бежал, оставив Новгородское княжество, Владимир.
Ярополк взял под себя Новгород.
Собирался жениться.
Женитьба  – политический союз, который следовало поскорее заключить.
Опасался  князь  брата по отцу – неукротимого Владимира, зная  его вспыльчивый,  злопамятный нрав.
Переговоры одновременно  вёл  с Рогволдом и с Конрадом, герцогом Швабии.
Колебался, не зная какую невесту предпочесть.
Молва доносила весть о красоте и уме полоцкой княжны. Её соперница не могла похвалиться  ни тем, ни другим. Зато  была родственницей германского императора Оттона.

Гневалась на его медлительность Рогнеда. В сердцах прокляла чрево  гречанки – наложницы Ярополка.

И не знал Рогвольд, не ведала  Рогнеда, что Владимир, собрав войско из варяжских наёмников и чуди, идёт на Полоцк.
А когда весть дошла, хотел, но не успел полоцкий князь отправить дочь под защиту Ярополка.
Сражение проиграл.

Семнадцатилетний князь Владимир, сопровождаемый дядей Добрыней, решил  взглянуть на пленённых  Рогволда и его сыновей.
Хмуро смотрел на связанных и брошенных к его ногам пленников.
Их участь была уже решена, но мало показалось это Добрыне. Ныне чивый боярин и главный советник при племяннике, не мог забыть оскорбления. Презрительные слова гордячки о низком происхождении Малуши – его сестры и матери Владимира, калёным железом жгли душу. А ведь он – сын князя древлян Мала – Мстислава  Лютого.  Того самого, что сватался к княгине Ольге и был ею казнён.
Детей его – Добрыню и Малушу взяла к себе в услужение. Добрыня стал воином, а сестра его ключницей. Полюбилась она Святославу.
И от связи с ним родила Владимира – не желанного княжича.  И так уже было два наследника. Третий, пусть и сын рабыни, имел одинаковые права с братьями. Разгневанная княгиня Ольга сослала провинившуюся Малушу в глухую деревню, а внука забрала в Киев.  Приставили к нему Добрыню – верного пса, который всегда отныне был рядом с ним и многому его научил.

Отмахнувшись от воспоминаний,  что-то шепнул племяннику.
Тот приказал привести Рогнеду.
Стражники ввели её – надменную  белокурую красавицу.
С болью  глянула на связанных родичей и с вызовом  уставилась прямо на Владимира.
В серых глазищах нет и тени страха.
Он покраснел, да засопел от злости.
Не смирилась  гордячка, и не смирится,  подсказало ему чутьё.
«Посмотрим!»– возразил сам себе, упрямо вскидывая подбородок.
Добрыня довольно ухмыльнулся, видя,  как заводится племянник.
- Она твоя пленница. Возьми её прямо здесь и при них. Пусть   это станет последним, что твои недруги  увидят.
Владимира не надо было уговаривать. Ненавидел, но  одновременно хотел Рогнеду.
Шагнул к ней. Она всё поняла. Бледность покрыла её ланиты.
- Нет! – закричала, видя его намерения.
Это только подстегнуло князя. Он повалил её на лавку. Серебряная подвеска в виде  полумесяца  полетела на пол. Не защитил оберег Макошь Рогнеду. После недолгой борьбы овладел ею прямо на глазах  у плачущих  и  рычащих от бессилия  отца и братьев.

Добрыня смотрел на их муки и упивался  ими. Как паук, поймавший в паутину мух.
Равнодушно глянул на обесчещенную княжну. Она вскрикнула только раз, а потом молчала. Не просила о пощаде, хотя Владимир специально старался причинить ей боль, грубо взяв её, как простую чернавку.
Голые  ягодицы то поднимались, то опускались над распластанной и удерживаемой   девушкой. Отчаянно сопротивлялась насильнику, но он был сильнее.
Когда всё закончилось,села, преодолевая болезненные ощущения в животе. Растрёпанные волосы, опухшие губы, через разорванную сорочку видно оголённое плечо, на котором багровыми синяками наливаются следы от пальцев  её насильника.
На подоле смятого  сарафана – кровь.
«Девка!» –   определил Добрыня и отвернулся.
- Кончать их надо, – буднично сказал, кивнув на пленников.
Владимир, оправив рубаху и подтянув портки, вынул меч из ножен. Братьев Рогнеды  зарубил, а её отцу вонзил меч в грудь, глядя в покрывающиеся пеленой смерти глаза  врага.
Вышел из горницы. Добрыня поспешил за ним.
- А с ней, что делать будешь?
- С собой захвачу. Непокорная…
Рогнеда прикрыла глаза убитым.  Раздавленная, от свалившихся  на неё несчастий.
- Я отомщу за вас, – горестно прошептала.
Ночью металась в бренду, переживала гибель  родных и сама рвалась к ним.
Свобода подносила чашу с водой к вспухшим губам княжна, гладила её по золотому руны волос и шептала молитвы на тюркском:"Еръ Тангрыд сакласын! Олло сакла, Худо сакла! Бу даниада муну  ерь ектуръ"(Бог да сохранит! Боже, сохрани её! Господи, храни её! На этом свете нет, подобной ей).
Свобода тоже не избежала насилия. Сам Добрыня  грубо взял её. Опосля,  подняв своё грузное тело, пнул сапогом в бок и приказал позаботиться о княжне.
Свобода с трудом поднялась, превозмогая боль. Н пошла, поползла бы к Рогнеде.
«Не смогла уберечь, прости!»
Когда ворвались в терем воины Владимира, прикрыла княжну своим телом, но от удара кулаком в лицо, отлетела в сторону и потеряла сознание.
Потом пришёл Добрыня.

Два года длилась осада Киева. За Владимира стояла вся языческая Русь. Ярополка не любили за то, что он «дал великую волю христианам».
Следуя советам Добрыни, Владимир подкупил воеводу Блуда – советника Ярополка. Тот убедил киевского князя пойти на встречу с братом.
По приказу Владимира, два варяжских наёмника  подняли Ярополка на мечи.
Ещё одно злодеяние. И кара Ярополку за убийство  Олега.
Теперь Владимиру никто не мог помешать.

Владимир сделал Рогнеду своей женой, выгнав  прежнюю – родом чехиню по имени Малфрида.
Сына  Вышеслава оставил при себе. Мальчишка затравленным волчонком бросал взгляды на мачеху. Ей было жаль его и жаль себя, но смотрела сухими глазами.
Слёзы уже все  выплакала. Плача Рогнеды никто не увидит и не услышит. Только покрасневшие веки выдавали её. В народе княгиню прозвали Гориславой.

И бояре, и простой люд сочувствовали ей. Тяжело жить с человеком, который насильно взял  в жёны, убив близких.
Владимир после женитьбы не оставил  жену в Киеве.
Желая  унизить Рогнеду, поселил её у реки Лыбеди.
В Киеве сделал своей наложницей беременную от Ярополка «грекиню Предиславу», ту самую, чьё чрево проклинала Рогнеда.
Гречанка родила мальчика. Его назвали Святополком, и Владимир официально объявил его  сыном.
Ему доставляло удовольствие забирать себе то, что принадлежало, или должно было принадлежать прежнему киевскому князю.
Взять то он взял, только гречанку скоро бросил, сын её  не считал его своим родным отцом, а Рогнеду ненавидел.
Растоптанная, униженная женщина не смирилась с горькой участью.
Её непокорство выводило его из себя и заставляло желать её ещё больше.
Князь Владимир привык брать то, что ему нравится. Но многочисленные наложницы не могли его заставить забыть о Рогнеде. Навещал  её чаще, чем кого либо. Тянуло его к ней с непреодолимой силой.
Четырех сыновей  и трёх  дочерей родила полоцкая княжна  от Владимира.
Все здоровые и красивые, только младшенький Ярослав – от рождения хроменький.
Двадцать детей всего было у сластолюбивого князя  Владимира, и семерых из них родила Рогнеда.
Изяслав, Мстислав, Ярослав, Всеволод, Предслава, Премислава и Мстислава.
Но ближе супруги не стали. Ему нравилось дразнить непокорную.
Приезжал когда хотел, брал её, и лишь во время близости, в забытье  шептал слова любви.
Рогнеда не знала – верить, или не верить им. Ожесточённое сердце её готово было оттаять, но утром, он вставал, как ни в чём не бывало, и уезжал, не проронив ни слова на прощание.
Ласка и улыбки детям, а на неё не глянет. И она не могла себя заставить заглянуть в его глаза.
Чего  боялась там увидеть – безразличие?
А он медлил, продлевая её муки, и свои? Словно ждал, что она первая скажет, признается, попросит остаться.
Для Рогнеды это означало признать  поражение, предать погибших от его рук близких, память о разрушенном Полоцке, погибших  и взятых в полон жителей. Забыть о перенесённом надругательстве над ней, её унижении и боли.
И всё же тянула с местью. На что надеялась, чего ждала?
Шли годы. Она наливалась зрелой женской красотой, и всё так же желанна была для Владимира, но настал день, когда он пришёл и сказал, что принимает христианство. Теперь  у него будет только  одна  жена – Анна, сестра византийского императора. Он принял решение крестить Русь, отказавшись от язычества.
Это их прощальная встреча.
Рогнеда поняла, что больше медлить нельзя.
Свобода за годы служения Рогнеде, научилась понимать без слов свою госпожу.
Не стала умолять одуматься, лишь перекрестила.

Дождавшись, когда Владимир после близости с ней, заснул, по-хозяйски положив на неё руку, Рогнеда осторожно сняла её и встала.
Осторожно сняла со стены меч. Тихо, чтобы не разбудить спящего мужа, подошла к ложу.
Долго всматривалась в лицо человека, которого собралась убить, чтобы отплатить за все перенесённые мучения.
Продолговатое, с мужественно выпяченной вперёд тяжёлой челюстью.  Нависающие надбровные дуги. Ямочка на подбородке,  не длинный с горбинкой нос. Разметавшиеся, уже тронутые серебром кудри.
Ничего во внешности Владимира  не говорит о его жестокости, скупости, коварстве, расчётливости, распутстве, мстительности и властолюбии.
Напротив, это лицо вождя, который заботился о вверенном ему государстве Русском, укреплял границы, строил города, давал отпор внешним врагам. Он достойно отражал набеги печенегов и  попытки ляхов захватить земли Черниговского княжества.
Любящий, заботливый отец. Только её он не любит…
Видимо христианский бог не желал терять нового служителя, готового повести за собой народ.
Грянул гром. Это началась гроза.
Чутко спящий Владимир проснулся и успел перехватить руку с занесённым над его головой мечом.
- Почему хочешь убить меня?!  Я же твой муж!
- Ты убил моих родных, взял меня силой, обращался, как со своей вещью, а теперь и вовсе хочешь выкинуть. Ненавижу тебя!
- А я тебя люблю, – Владимир ушёл. Не жалел, что сорвались слова признания.
Как поступить с Рогнедой? За покушение полагается казнить виновную. Но он не мог, не желал её смерти.
Бояре и челядь смотрели на князя, ожидая его решения.
И тогда он вынес решение:
- Рогнеда пыталась убить меня. Я приговорил её к смерти за покушение.  Изяслав вступился за мать, как настоящий мужчина. Ради сына прощаю.
Пусть вместе с детьми уезжает в полоцкие земли. Там возведут новый город, в котором будет княжить Изяслав.
Все присутствующие вздохнули с облегчением. Никто «не вспомнил», что семилетний мальчик крепко спал вместе со своими братьями и сёстрами.

При расставании  смотрел в глаза Рогнеды, А она больше не отводила их.
Старался запечатлеть образ прекрасной женщины в своём сердце. Это было нетрудно, он всегда был там.
В серых глазах её растаял лёд. В них только прощение и капелька сожаления.
Всего лишь капелька?! Но ведь они бывают разными.
- Позаботься о детях. И… береги себя.
- Ты тоже…
И тогда впервые,  Владимир склонился с седла и поцеловал Рогнеду,  вложив в  прощальный поцелуй всю свою любовь к ней.