Все истории имеют свой конец. глава 18

Глава 18


  Состав чуть припоздал, минут на десять. Лавров начал уже проявлять беспокойство, но все же вечернюю тишину наконец-то прорезал рев тепловоза, раздалось несколько протяжных гудков, все осветилось мощным прожектором, и вскоре показался сам состав. Оба десантника отодвинулись к бетонному забору, вжались в щебенку, избегая обнаружения. Майор оглянулся на будку; снайпер грамотно слился с крышей, не выдавая свое присутствие ни единым блеском, вдобавок этому способствовал моток кабеля и какие-то ящики лежащие сверху будки. Пока все шло как надо, оставалось лишь дожидаться Наталью, а уж там действовать в зависимости от результата. Либо уходить, в случае отсутствия боеголовки, либо – штурмовать вагон с сопровождением и взрывать несколько вагонов, в том числе указанный Натальей.

  Состав замер, прогрохотали сцепки, всё погрузилось в тишину, изредка нарушаемую лишь шипением. Машинист тепловоза спрыгнул на щебенку, проверил что-то молотком, выругался сердито, и ушел в сторону вокзала. Десантники бесшумно приблизились к краю забора. Прежде чем выглянуть, следовало узнать у снайпера о вагоне с сопровождением. Лавров прижал микрофон:
- Как погода?

- Как сосед и обещал.

  Выходило, что в пятом вагоне действительно находится сопровождение, Петрович узнал всё верно. Только вот настораживала непонятная тишина; по идее охранники должны были уже выйти и следить за составом и посторонними что могут приблизиться. Да хотя бы просто покурить, ноги размять, или свежим воздухом подышать.

 Никитин осторожно высунулся и осмотрел пятый вагон от головы состава. Повернулся к Лаврову. Кивнул молча. Растопырил пальцы свободной руки, показывая что всё подтвердилось.

 Майор стукнул по микрофону.
- Рассмотрел?

 Кравцов отозвался после некоторой заминки:
- Да… Пятеро. Пьют. Вид не соответствует. Похоже – “липа”.

 Никитин что-то сердито проворчал, насчет определений, но высказывать по связи ничего не стал. Лавров выглянул сам, оглядел вагон с охраной что как раз был напротив; никто выходить и не собирался, скорее всего действительно пьянствовали. Это-то и настораживало – какое нормальное сопровождение пьянствовать будет во время несения охраны? Что-то здесь не вязалось, как бы “пустышка” не приехала вместо искомой боеголовки.
 Он повернулся к Никитину. Пожал плечами. Прижал микрофон:
- Ждем соседку. Пусть посмотрит.

- Понял.

  Ничего другого не оставалось. Кто бы не сидел в вагоне охраны, но прежде следовало удостоверится в присутствии боеголовки. Потом уж решать что делать. На крайний случай, если состав пустой, можно и допросить охранников. Вполне вероятно, что боеголовку выгрузили раньше, на предыдущей стоянке. Если так, то охранники подтвердят. Пусть только попробуют не подтвердить.




- Вижу соседку.

- Следи внимательно за её подругой.

- Понял.

  Лавров посмотрел на Никитина. Зажал микрофон в руке, и шепотом пояснил порядок действий на случай отсутствия искомого:
- Если боеголовки нету, то штурмуем вагон с охраной. Будем допрашивать с пристрастием. Наверняка что-то знают.

 Старлей повторил действия майора. Мрачно усмехнулся.
- Это я завсегда. Столько трудов, понимаешь, затрачено…

    Вскоре донеслись неуверенные шаги по щебенке. Десантники проползли под вагон, чтобы видеть Наталью и её действия. Притихли, надвинув на глаза приборы ночного видения.

  Вероятный доктор наук медленно шла от вокзала, изредка бросая настороженные взгляды по сторонам. Когда поравнялась с тепловозом, засунула в уши наушники плейера и неспеша двинулась вдоль состава, прислушиваясь и приглядывая за кошкой. Пушистая животина спокойно возлежала у неё на руках, и видимо вовсе расслабилась от обилия ласки за сегодняшний вечер. Макаровна, скорее всего, редко так баловала, вот кошка и наслаждалась моментом.

  Потянулись долгие минуты наблюдения за действиями Натальи. Она всё так же шла, размеренно, миновала уже середину состава, дошла до конца. Остановилась, неуверенно оглянулась и, видимо сама не ожидавши что ничего не зашипит и кошка не начнет вырываться из рук, двинулась в обратном направлении.

- Чё с соседкой?

 Лавров посмотрел в сторону позиции Кравцова. Погрозил на всякий случай кулаком, хоть и знал что этот жест нетерпеливый старлей вряд ли увидит, по-любому глаз от Натальи не отрывает.
 Прижал микрофон:
- Пусть еще раз проверит.

- Понял.

  Повторная проверка тоже ничего не принесла. Наталья остановилась у тепловоза, сняла наушники за ненадобностью. Огляделась внимательно и, что-то проговорив, пошла к вокзалу.

 Лавров посмотрел на притихшего рядом Никитина. Убрал с глаз прибор ночного видения. Подвел итог:
- Пусто.

- Это да. – старлей кивнул. – Зря старались.

- Не зря, Костя. Не зря. Сейчас у охраны всё узнаем… Пойдем, лишний груз снимем.

  Избавившись от приборов и бинокля, сложив всё в сумки, десантники вернулись к краю забора. Старлей теперь вооружился, оставив свою сумку; взрывать надобность отпала, так что можно и пострелять малость, адреналин по крови разогнать.
 Лавров прижал микрофон:
- Мы идем в гости. Следи за окнами.

- Понял. Один в тамбуре, справа, рассматривает окрестности. Четверо кучей ближе к левому краю. Пьют.

- Уложи одиночку, но только чтоб живой был.

- Сделаю.

    Вдвоем подкрались к левому краю вагона. Лавров осторожно повернул ручку; оказалась заблокированной. Отступил чуть, достал свето-шумовую гранату, выдернул чеку, щелкнул по микрофону и указал рукой сначала на замок, а потом на ближайшее окно.

  На крыше будки еле заметно сверкнуло и на месте замка образовалась солидная дырка. Спустя мгновение – раскрошилось указанное окно и осыпалось вниз.  Майор швырнул гранату в образовавшуюся прореху и рванул дверь на себя, прыжком заскакивая в вагон. Никитин запрыгнул следом…
 
 


    Внезапность сыграла свою роль очень даже ощутимо. Едва Лавров и Никитин дождались взрыва гранаты и ворвались внутрь, взгляду их предстало четверо затрапезного вида мужиков, корчившихся в центральном проходе и зажимающих уши руками. О сопротивлении и речи не могло быть – взрыв и вспышка вышибли всю храбрость, если она была, прочь. Рядом с пострадавшими были разбросаны бутылки и остатки закуски; граната угодила прямо под стол.

 Майор указал Никитину на дальний тамбур.
- Сходи, пятого проверь. Если живой, то тащи сюда. Будем задавать вопросы.

  Спустя несколько минут старлей вернулся. Тащил за шиворот пятого; снайпер ничего другого не придумал, как зарядить вскользь по голове, отчего бедолага потерял сознание и весь был в крови, но всё таки оставался живым. Никитин дотащил, бросил к остальным, немного начавшим оклёмываться; перестали корчиться, проморгались, боязливо поглядывали на майора, но больше на пистолет-пулемет в его руках.

  Лавров подождал немного. Потом пнул ближайшего и громко спросил:
- Где боеголовка?

 Четыре пары расширенных глаз уставились на него.
- Как… какая…бо… боеголовка?

 Лавров пнул сильнее. Пояснил:
- Которую вы охраняли!

- М…мы ничего не… не охраняли…

 Третий пинок был еще сильнее:
- А какого хрена вы здесь делаете, в таком случае?

   Вчетвером начали отползать, опасаясь, но натолкнулись на Никитина. Втянули головы в плечи. Смотрели то на майора то на старлея, поочередно. Самый отходчивый попытался объяснить, видя что вполне реально с жизнью распрощаться:
- Нас в Свободном попросили сесть в этот вагон и доехать до Благовещенска. Денег дали, выпивки… вы чё, мужики? Мы ни о какой боеголовке не знаем…

 Лавров удержался от четвертого пинка; не следовало калечить и запугивать, похоже эти пятеро действительно не при делах. Глянул сурово:
- Местные что ли?

 Все дружно мелко-мелко закивали.
- Местные…
 Отходчивый, видя что их с кем-то спутали, принялся оправдываться:
- Мы сидели на путях, выпивали. Подошел какой-то узкоглазый, сказал что есть работа в Благовещенске, вагон разгрузить надо, ну мы и согласились, тем более денег дал и водки почти ящик. В вагон этот посадил; мол, на нем доедем а там разгрузим и назад своим ходом вернемся. Вот…

  Никитин убрал пистолет. Присел над подстреленным, принялся пережимать артерии, останавливая кровь. Пихнул ближайшего:
- Тряпки почище есть какие-нибудь?

- Есть…

- Неси.

   Через полчаса десантники покинули вагон, дождавшись Петровича и предупредив пострадавших от штурма, чтобы молчали и сваливали побыстрее домой, иначе их не только побьют, но еще и перестреляют. Туманно намекнули, что проводится секретная операция по перехвату атомного оружия. Мужики скоренько подхватили товарища и еще скорее оставили опасное место, даже не оглядываясь.

      По дороге догнал Кравцов. Увидев что настроение у всех мрачное, не стал восторженно обсуждать детали. Никитин посмотрел на него, хмыкнул, и сказал:
- Ну ты, мля, и зверюга…

- Не понял. Чё не так-то?

- Мужика чуть не угробил, стрелок хренов.

   Кравцов начал возмущаться, но увидел что Никитин довольно усмехается. Сплюнул, и до самой машины не произнес ни слова.
 


     Кошка выскочила из машины, едва открыли двери. Но никто не стал её ловить, не до этого было, сама дорогу найдет, не маленькая. Десантники расселись, Петрович завёл мотор, поехал к дому. Все молчали, да и о чем говорить? Состав оказался пустым, боеголовку уже сняли с него, так что теперь попробуй её найди. Необходимое время потеряно, вполне возможно что искомое уже в Китае, или же рядышком с границей в неизвестном месте.

  За окном проносился вечерний Белогорск, уже проглянул безразличными красками, померк, не представляя интереса. Больше здесь ничто не задерживало, задание провалено, шпионские игры не для прямолинейного десанта, пора отзваниваться в Москву непосредственному командованию, и ждать эвакуации. А то и вовсе – принимать помощь Петровича, обещал же помочь с документами, там, или из розыскных баз данных МВД убрать троих людей.

   Петрович невозмутимо следил за дорогой. По нему и не скажешь что слишком-то огорчен. Видать такие провалы уже случались в его карьере и он привык к подобному. А может и виду не подавал, сам же говорил что лишние нервы ни к чему, страдает сон и аппетит, а это весьма хреново для здоровья. Может и так быть – самообладание у разведчика железное, в душе могучий заряд оптимизма, нервы как канаты, и он  всё еще надеется отыскать боеголовку.

  Лавров закрыл глаза и откинулся на сиденье. Думать ни о чем не хотелось, да и всплеск адреналина при штурме вагона уже прекратился, и малость тянуло в сон. Тем более последние дни прошли в напряженном ожидании, практически как на иголках, и это сказывалось ощутимо, словно пропала цель, перестала быть видимой впереди, и тело самовольно запросило покоя и неподвижности, як бы стержень вынули и воздух выпустили, як бы раскисло.

   К дому подъехали уже в полной темноте, ночь окончательно вступила в свои права. Петрович загнал машину в сарай, закрыл ворота, и ушел в дом тормошить компьютерщика на предмет предыдущих остановок состава, особенно его интересовала станция Свободная, в которой неизвестные и подсадили местных бедолаг, сняв настоящую охрану. А что оставалось? Только искать, искать, искать. Надежда должна умирать последней, все знают, но только вот сил следить за её здоровьем нету никаких. Апатия.

   Немного посидев в “москвиче”, десантники зашли в дом. Надо было возвращать оружие и спецсредства, судя по всему больше воевать не придется, а разведчику потом отчитываться за недостающее, объяснять куда делась снайперская винтовка, куча взрывчатки, три пистолета, и еще всякая мелочь, вплоть до пистолета-пулемета “MP-5”с бронебойными патронами. Хуже всех было Кравцову, расставался с винтовкой как со своей собственной, поди уже и имя успел дать…

  Хозяин дома недоуменно посмотрел на десантников, когда те притащили все что он им выдал. Хмыкнул;
- Что, уже домой собрались?

   Переглянулись. Никитин развел руками:
- Ну да… а чё, есть какой-то другой вариант? Состав пустой, боеголовка наверняка в тайге растворилась, или вовсе за границей, что нам здесь делать, Петрович?

 Тот недовольно засопел, покосившись за спину на компьютерщика. Повернул голову:
- Искать надо, мужики. Нехрена раскисать, её еще можно обнаружить и перехватить у самой границы.

- Да она поди в Китае уже. – Кравцов разделял настроение товарища, отмахнулся. – Что нам, к узкоглазым лезть? Мы еще только туда нос не совали, в натуре. Получится что официально находимся в одной горной стране, а на деле сразу в двух местах, и в обоих случаях не в России. Что нам командованию объяснять?

- Этот вопрос я решу, мужики, обещал же. – Петрович и не собирался сдаваться. – Пока боеголовка не будет возвращена на место, мы должны действовать.
 Обвел всех тяжелым взглядом:
- Надо будет – и в Китай полезем.
 Прищурился:
- Или боитесь?

  Лавров вздохнул и взял из сумки свой пистолет-автомат. Ушел в комнату. Старлеи переглянулись, разобрали оружие, а потом и вовсе сумку унесли обратно. Петрович довольно усмехнулся и вернулся к компьютерщику, в этот момент разглядывающему при посредстве спутника ночную тайгу в окрестностях станции Свободная, и постепенно расширяющему площадь осмотра преимущественно в сторону границы.

     Чуть позже, когда Петрович отправил несколько своих таинственных сообщений, и заставил компьютерщика неотрывно искать любой транспорт в лесном массиве, вплоть до велосипеда или телеги деревянной, он сходил на улицу, скорее всего в погреб, притащил банку соленых груздей, вытащил из холодильника пару запотевших бутылок водки, и соорудил нечто вроде запоздалого ужина. Позвал десантников к столу, добавив, что не всё еще потеряно и раскисать не надо. Всего то – малость пошевелить мозгами и разложить всё по полочкам, ну а остальное образуется, должно образоваться, иначе и вовсе… трындец.

  Все трое, хоть и находились в мрачном настроении, не стали отказываться. Тем более, доводы хозяина дома показались убедительными, и действительно не стоило раскисать из-за неудачи с составом. С кем не бывает, никто не идеален, никто от случайностей не застрахован, даже у богов случаются промашки, евреев тех же взять…