Все истории имеют свой конец. глава 21

Глава 21


      Грузовики поставили в ряд, накрыли сеткой и забросали ветками, боеголовку держали в среднем. В другом разместили спящих русских из захваченной группы, вколов им еще по несколько кубиков снотворного. В третьем грузовике улеглась спать половина китайцев-нелегалов, в три часа ночи должны были сменить других. Чуть поодаль поставили палатку, в которой разместился сам Алик и два его ближайших помощника. Русские, что должны были сопровождать до границы, послонялись немного по стоянке, потом сели играть в карты, мало обращая внимания на охрану; их дело маленькое, только грузовики назад отогнать. Алик пытался было и их на охрану лагеря поставить, но в ответ услышал весьма много причин, по которым они этого делать не станут – шеф, мол, не сказал ничё про охрану, значит, идите вы, узкоглазый господин, нахрен!
  Алик не стал гнуть свою линию, оставил русских в покое. К тому же вступать в драку с пятерыми здоровяками, вооруженными автоматами Калашникова, не совсем хотелось, важнее вывезти боеголовку в Китай, а там посмотрим… Он поужинал, немного побродил по ночному лесу, проверяя тайные посты, потом вернулся в палатку и попытался уснуть. Но сон не шел, слишком за многое приходилось переживать, к тому же вспомнилось расставание с Александром…

- Спящих-то куда грузить, шеф?

- В первый “Урал” давай.

    Александр проводил глазами своего помощника, повернулся к Алику. Вагон уже закрыли, боеголовку перетащили в грузовик, но китаец всё нервничал, поёживался и бросал настороженные взгляды по сторонам, словно ожидал что сейчас повыскакивает куча спецназовцев и начнут стрелять, орать, пинать.

  Попытался вселить в партнера из Китая уверенности:
- Не нервничай, Алик. Всё путем. Состав пойдет дальше, боеголовка у тебя в руках, вези её в свой Китай, никаких проблем. Если кто её и ищет, то останутся с носом.

 Тот запахнул плащ поплотнее; вечерний сквознячок продувал ощутимо, тем более что по станции ветер разгуливал свободно.
- Я еще не перешел границу, Александр. Это тебе хорошо, от всех проблем избавился и деньги получил. А мне еще ехать и ехать. Тем более твой специалист оказался упертым до невозможности.

  Промышленник развел руками, спец по радиоразведке теперь был ему до фонаря, как и то, что блокировка на электронном взрывателе боеголовки до сих пор не снята. Заметил:
- В Китае, насколько мне известно, придумана куча разнообразнейших способов сломать любого упертого, пытки у вас на всю планету знамениты. Неужели ты не найдешь способ сделать радиоразведчика лояльным? Пообещай кучу золота, еще чего посули, все в твоих руках, Алик. Тем более, как у нас говорят, дареному коню в зубы не смотрят.

   Китаец кивнул, спорить было не о чем. Специалиста он получил бесплатно. Как и еще пятерых русских, в довесок; предполагалось убить их на границе, подстроив это так, чтобы выглядело будто китайские пограничники подстрелили пятерых русских нелегалов при попытке попасть в Китай. Такой вариант предложил Александр, не хотел марать руки, да и трупы в Благовещенске ему были не нужны.
- Твоя правда, Александр.

- Вот и я о том же.

   Подбежал один из китайцев. Обратился к Алику:
- Я нашел пятерых местных, господин. Дал им денег и водки, они согласились ехать в пятом вагоне до Благовещенска.

- Ты все правильно сделал, благодарю. Можешь идти.

  Промышленник хохотнул, дождавшись когда тот уйдет:
- Вот обрадуются, мужики, когда в вагон вломятся мусора. Как бы не перестреляли бедолаг.

   Китаец удивленно глянул:
- Тебя заботит их судьба, Александр?

- А як же – соотечественники!

  Алик не понял, поэтому начал уточнять:
- Одних ты убиваешь, других почему-то жалеешь. Не пойму я хода твоих мыслей, Александр. Никак не пойму.

- Чё мусоров жалеть? От них только зло сплошное. А вот простых русских мужиков жалеть надо, на них вся Россия держится.

  Китаец все равно не понял.

    Подошел один из братков. Выкинул сигарету и доложил;
- Шеф, спящих погрузили. Что дальше?

- Возьмешь четверых, и проводишь нашего гостя до границы. Потом пригоните машины обратно. Всё понял?

- Да, я всё понял, шеф.

   Удалился, опять закурив. Зычно заорал, подзывая тех кого хотел взять с собой.

    Алик передернулся от сквозняка, еще плотнее закутался. Завидовал русскому партнеру, тот стоял нараспашку, никакие сквозняки его не пронимали.  Кругом темно, холодно, а русскому всё нипочём, улыбается.

 Промышленник заметил завистливый взгляд. Хлопнул себя по выпяченному животу, потянувшись сладко.
- Тепло, а ты весь съежился. Водочки бы выпил, а?

- Я не понимаю смысла в употреблении спиртного, Александр, ты же знаешь об этом.

- Потому и мерзнешь… Как же ты в Москве учился, в таком случае? Там зимы еще суровее чем здесь, порой и вовсе до сорока градусов ниже нуля доходит.

- До сих пор с ужасом вспоминаю те времена.

     Слева показался тепловоз, приехал за пустым вагоном. Китайцы-нелегалы шустренько закрыли борта тентованных “Уралов”, попрыгали сами. Братки, коим выпало сопровождать до границы, попрощались со своими, и тоже залезли в грузовик, прихватив из одного джипа увесистую сумку с оружием. Все было готово, пришла пора прощаться.

  Промышленник протянул руку:
- Ну бывай, Алик, счастливо тебе доехать.

  Китаец пожал:
- Прощай, Александр. Было приятно с тобой сотрудничать.

    Три тентованных грузовика дружно взревели моторами, спустились по пандусу и растворились в вечерней темноте, направляясь к границе. Чуть погодя, несколько джипов тоже покинули станцию, уехав в другом направлении; промышленник собирался утром вылететь в Москву, здесь его более ничто не держало…





      Пролежав несколько часов, но так и не дождавшись сна, Алик встал. Велел притащить русского специалиста по радиоразведке; его старались держать в сознании, много снотворного не кололи; как ни как – был нужен для разговора и запугивания. Алик все же надеялся, что удастся уговорить русского разблокировать боеголовку. В крайнем случае можно и к пыткам прибегнуть, если ничего другого не останется. Ну а случись и тут неудача, что ж… придется искать другого специалиста.

  В палатку затащили русского. Бросили, не став развязывать. Видок у него был тот еще, на теле живого места нету, сплошные кровоподтеки, лицо распухшее; уже три раза Алик пытался его убедить, еще в загородном особняке Александра, приходилось действовать и словами, и болью, но русский упорно отказывался. Грозил, лишь, в ответ, говоря что еще посчитается  и за себя и за своих товарищей. Охранники Александра основательно отбили кулаки об этого специалиста, но он так и не сдался. Оно и понятно, русские всегда славились своей выносливостью.

  Один из помощников Алика взял ведро холодной воды, стоявшее в углу палатки, перевернул лежащего, вылил на лицо половину ведра. Немного подождал, и вылил остатки. Русский наконец заворочался, приходя в себя и выныривая из объятий сна. Оглядел всех. Вздохнул поглубже, и опять начал ругаться.

 Алик терпеливо ждал, пока истощится поток трех-этажных матов. Бить уже надоело, пора было переходить к настоящим пыткам. Если, конечно, не поумнеет и не начнет сотрудничать.
- Долго еще будешь ругаться, полковник? На твоем месте я бы подумал о собственной шкуре.

 Донеслось, сквозь зубы:
- Иди ты на х******, узкоглазый!

 Один из помощников покачал головой осуждающе:
- Какой же грубиян, а! Надо ему язык отрезать.

- Я тебе потом знаешь сколько частей тела отрежу, макака желтокожая!

 Пришлось пнуть. Еще раз. Еще. Русский затих, угрюмо глядя на нависающих над ним китайцев. Судя по выражению глаз, говорить вообще не собирался, хоть что с ним делай, хоть на части режь.

 Алик терпеливо продолжил:
- Ну что тебе стоит разблокировать взрыватель боеголовки? Ты же в состоянии это сделать. Получишь много денег, останешься жить, друзей своих спасешь, тех что в кузове спят. Если уж так не хочешь предавать Родину, то можешь поселиться в другой стране, найти себе новую Родину, не всё ли равно? Будешь и дальше ядерной физикой заниматься, но  в более лучших условиях, чем до этого.

- Ну-ну, давай, обещай, коротышка, ночь длинная.

- Не хочешь по-хорошему, полковник, будет по-плохому. Я начну подвергать тебя настоящим пыткам, даже специального мастера боли вызову, станешь умирать медленно-медленно, охрипнешь, потеряешь дар речи, тебе переломают все кости, вырвут язык, выдернут все зубы, все ногти, все волосы, но ты всё равно будешь испытывать жуткую боль, каждый раз, когда мастер вновь приступит к своей работе. И так будет несколько месяцев. Подумай сам, зачем тебе такие мучения? А друзья твои? Они ведь погибнут из-за твоей несговорчивости. Завтра же и погибнут. И никто их не вспомнит как героев, будут считать нелегалами, убитыми при переходе китайской границы. Этого хочешь?

  Ответом было молчание. Вроде бы и правильно, вроде бы и должен задуматься, но вот блеск глаз говорил что всё равно будет стоять на своем.

 Алик вздохнул устало. Попытался вновь воздействовать словами:
- Не разблокируешь ты, я вызову другого специалиста. Пусть и денег затрачу на это, но в конце концов своё получу. А вот ты… ты умрешь напрасно. Умрешь в муках. Подумай хорошенько, полковник. Времени тебе до утра, всё взвесь, обдумай, и… и помни о своих друзьях, что спят в кузове грузовика. Они умрут в случае твоего отказа.

 Алик приоткрыл полог палатки, поманил своих:
- Унесите его. Но снотворным не накачивайте, пусть думает.

- Хорошо, господин.

* * *



        Батяня вернулся к остальным несколько возбужденным, рядом с палаткой удалось услышать пусть и не всё, но тех отрывков хватило для составления общей картины; дело несказанно облегчилось, атомного взрыва можно не опасаться, боеголовка так и осталась неразблокированной.

 Он уселся поудобнее, размотал ремень автомата, и кивнул в сторону палатки:
- Короче так, мужики. Тот избитый, которого в палатку таскали, оказывается – специалист по радиоразведке. Так вот этот китаец, Алик, пытается уговорить его разблокировать боеголовку. Но наш уперся и послал его подальше. Китаец дал ему времени до утра, подумать.

 Никитин перестал заглядывать в опустевшую сумку, поднял глаза:
- Ну тогда стрелять их всех, к чертям, и захватывать боеголовку. Разве нет?

 Петрович уловил что-то неясное в голосе майора, пихнул подрывника, уже потянувшегося к пульту:
- Погоди пока, Костя. Дослушай.

- Ага.

  Батяня указал на ближайший грузовик, пояснил:
- Этот пленный не один. Есть еще несколько человек. Я до конца, правда, не понял, но похоже что это одна из двух предыдущих групп, тайная которая, и всех их собираются расстрелять на границе, якобы как нелегалов. А то и раньше, если радио-разведчик упрется рогом и не станет разблокировывать боеголовку. Такие вот дела, мужики. Такие вот дела…

 Снайпер отозвался с ветки, тоже всё слышал:
- Я могу отстреливать тех, кто попытается убить пленных. Только остальных берите на себя, особенно братков, у каждого “калашник” под боком.

 Никитин пошевелил пультом, внес свое предложение:
- Да они разбегутся все, едва взрывы увидят. Их бы на устройства направить, а там я с ними разберусь.

 Петрович не стал ничего вносить, посмотрел ожидающе на Лаврова.

 Майор оглядел стоянку, задержался взглядом на палатке.
- Этого Алика бы пристрелить, остальные как стадо баранов ничего не смогут без него сделать. Будут метаться и вопить со страху. Ну и братков не мешало бы в первую очередь успокоить, это, почитай, самые опасные из всех, таким взрывы не страшны, залягут и отстреливаться начнут.

 Петрович кашлянул, почесав в ухе. Сказал твердо:
- Алика не трогайте, я с ним сам разберусь.

- Че так?

- Старые счеты. В прошлый раз еще надо было добить, да рука не поднялась, пожалел.

 Лавров не стал спорить. Надо, так надо.
- Смотри, Петрович, дело твое. А то бы одной гранатой палатку накрыли.

 Петрович отрицательно качнул головой, поудобнее устраиваясь для стрельбы.
- Я сам.

  Батяня повернулся к Никитину.
- Ну что, Костя, покажем китайцам настоящий фейерверк?

- А то! – у подрывника аж глаза в темноте засветились. – Шанхайские драконы нервно курить будут в сторонке… Или Гонконгские?

- Один черт. В общем, начинай подрыв издалека, с тех постов куда мы гостинцы подбросили, пусть бегут в другую сторону, на уже готовые. Впрочем… впрочем, тебя учить – только портить.

- Это да.

 Лавров обратился к снайперу, прижав микрофон:
- Серега, на тебе уцелевшие после взрыва гранаты “братки”. Если Алик высунется из палатки с каким-нибудь пультом в руке, даже с пистолетом, сразу вышибай из рук, но китайца не трогай, с ним Петрович разберется. Как понял?

- Всё понял. Что с пленными?

 Лавров тяжело вздохнул.
- Мы здесь не за ними, нам боеголовка важней. Но… но, думаю, все постараются защищать их по мере возможностей. Так?

- Так.

- Ага.

- Отлично. Я начинаю первым.

    Майор выдернул чеку гранаты, выдержал двухсекундную паузу, и швырнул её прямо в сидевших кружком “братков”…