Про бомжа Сосульку

           Во дворе Ленинской библиотеки, как войдешь – направо, под укрепленной на четырех ногах маленькой трансформаторной будкой серого цвета, последние пару лет живет бомж Толик Новоселов, по прозвищу «Сосулька».
           Там у него постелены доски, на которых он спит.
           Иногда Сосулька перемещается за угол и лежит на ступеньках какой-то непонятной фирмочки, в свою очередь, притулившейся к библиотеке на сдаваемых в аренду площадях. Под головой у Толяна – сбитая комком грязная синяя ветровка.
           Я там, во дворе библиотеки, бываю с определенной регулярностью, посещая местный Обменно-резервный фонд. Когда захожу, часто вижу бомжа, он или дрыхнет пьяный или сидит на бордюре и читает, зажав в одной руке стеклышко от очков, а в другой газету. Картина, довольно, мирная и, более того, умильная.
           Его территория – двор, остановка, что в трех шагах от дворовой арки, и пара местных помоек около жилого дама и магазина. Сосулька подходит к мусорному баку, сует руку, вытаскивает пластиковый стакан с недопитым пивом, встряхивает его круговым движением, и допивает. Потом чего-то жует, выплевывает, глотает. 
           Нормалек.
           Толик – бомж интеллигентный.
           Ну, полуинтеллигентный.
           В прошлой жизни – недоучившийся технарь, много лет подвизавшийся на мелких должностях в различный научно-исследовательских институтах. НИИ, если кто забыл.
           А сейчас у него больные ноги и руки, а еще, так же, как и раньше – куцые мозги и тряпичная душонка приспособленца и пакостника. 
           Он копается в мусорке на остановке, а мимо идет Ленка Змеева и вспоминает, вернее, прокручивает в голове, в десятый или двадцатый раз, недавно состоявшийся разговор с Игорьком.
           Лена сказала, это судьба.
           Игорек ответил, какая «судьба»? все будет так, как мы сами захотим.
           А вот это и есть судьба – захотим ли.
           И, получается, что Ленка теперь не захочет.
           А, может, и захочет.
           Ленка идет на автобус, ей нужен номер тридцать семь, на нем она доедет до своего четвертого микрорайона, там выйдет, и отправится домой, по дороге еще заглянув, если останутся силы, в магазин за чем-нибудь вкусненьким к вечернему чаю. У нее был трудный день, и она очень хочет домой и в душ. В горячий душ, несмотря на летнюю жару, только горячий душ смоет усталость, а то, что холодный полезен – вранье. Лена не смотрит на Толика – бомжей стараются не замечать, а Толик вообще не смотрит никогда и никуда, кроме пакета с мусором, ему уже ничего не интересно.
           Сосулька она и есть сосулька. Люди зря не назовут.
           Рядом с павильоном непосредственно самой остановки, и мусоркой с черным вставленным пакетом, в которой копается Толик, стоит еще киоск Росспечати и переносной легкий раскладной лоток книгопрадавца. На лотке типичный набор: так называемые, женские романы, стандарт детских книжек и дешевые детективы в мягкой обложке, плюс парочка роскошных томов рассчитанных на туристов, что-то историко-архитектурное.
           Сам книгопрадавец в совершенно кретинской, абсолютно не идущей ему бейсболке и дешевых китайских подделках под джинсы, околачивается рядом. Он сутул и одновременно уныл и навязчив. 
           К нему подходит семья – мама и две девочки. Маму зовут Эльвира, а девочек – Лиза и Руслана.
           Младшая, Лиза, быстро пробежав глазами по обложкам, просит «Гавроша». Говорит, хочу «Гавроша». Но мать раздраженно отвечает – нет, отстань, нет денег, хватит всякую ерунду клянчить. А старшая девочка уже отформатирована – к книжкам даже не подходит, крутится у киоска, разглядывает браслетики в виде закольцованного телефонного провода. Браслетики разноцветные, желтые, красные, синие и черные. Ей хочется черный и желтый.
           По сторонам они тоже не смотрят.
           Руслана поворачивается к матери, чтобы что-то сказать.
           В это время бомж Сосулька, сраженный, наконец-то, оторвавшимся тромбом, падает на асфальт замертво. И остается лежать комком грязной одежды.
           Лена поднимает глаза и смотрит на тело.
           И девочка Руслана смотри на тело.
           И девочка Лиза – маленькие вообще любознательные.
           Через секунду к ним присоединяюсь я.
           Но никто этого не замечает.