Варианты Бытия. Роман. Страница 98

   Пятерых детей его разбросало по городам и весям, бабка померла, да и

друзей не осталось, даже из тех, кто твердил ему о вреде табачного дыма и вёл

 здоровый образ жизни...

   Так и стал он жить один в старинном домике с печным отоплением, ловил

рыбку, почитывал газеты, ковырялся в огородике... Телевизора у него не было,

 да и к чему он? Присядет, бывало, вечерком на свою тахту, скрутит из газетки

 "козью ножку", закурит и погружается в воспоминания. Взор его становится

застывшим, мутным, будто невидящим, НО сколько событий прошлых десятилетий

мелькает перед его мысленным взором! На тыщу полнометражных фильмов хватит

сюжетов, да ещё и останется! Одна война чего стоит!

   Выйдя на лёд, дед Порфирий зашагал к Ивановским родникам, до которых,

почитай, километров девять было. Идти по льду было легче, чем по снегу: ветер

 распределил снежный покров по льду неравномерно, заносами и можно было

 выбирать почти полностью бесснежные ложбины и идти по ним, как по ровному

белому асфальту.


   В это время года на Ивановских родниках обычно рыбы было много. Но в этот

 раз то ли атмосферное давление подвело, то ли личинки короедов были

невкусные, но так или иначе, клёва не было. Напрасно дед долбил полуметровую

толщу льда тяжёлой пешнёй - ломом с деревянной рукоятью и несколько часов

сидел над образовавшимся окном- прорубью с крохотной самодельной удочкой для

подлёдного лова.

   Замёрзнув порядком, ближе к обеду, достал дед Порфирий из ящичка с ручкой,

 который служил ему и походным саквояжем, и стулом одновременно, стеклянную

 четвертинку, с мутноватой, с чайным оттенком, спиртосодержащей жидкостью.

Махнув с досады от неудавшейся рыбной ловли сразу глотков 7-8, крякнув и

посидев с удочкой "для очистки совести" ещё минут 15, он затем встал и

засобирался в путь. Поглядев на Черныша, скучающего неподалёку,

увлажнившимися от ядрёной настойки глазами, дед сказал ему весёлым тоном:


   -Фьють-фьють, волчара! Нету рыбы тут. Бум искать! Дальше пойдём!


   Будь Черныш способен разговаривать, он бы сказал так:

   -Ты что, хозяин?! И так далеко от дома забрались! Успеем ли к ночи домой

 возвратиться?!


   Но Черныш разговаривать был не способен, да и ходить без хозяина по этим

 волчьим угодьям один не решался. Потому он вяло махнул чёрным хвостом и

поплёлся за дедом в Неизвестность...

   Шли они долго. Дед лишь иногда останавливался, чтобы свернуть самокрутку

 или хлебнуть ещё настойки "для сугреву". Четвертинок с согревающей жидкостью

 у него было несколько: одна помещалась в саквояже, две другие - в двух

внутренних карманах его овчинного тулупчика.


   Наконец, руководствуясь какими-то своими, одному ему ведомыми приметами,

дед Порфирий решил остановиться и

               
                98