Последняя игра Януша Старика. В трамвае

"Девочки, посмотрите на право, видите: красивое здание. Это наш театр. Посмотрите какая чудная лепнина. Этот стиль называется гедонистический. Помимо театра в нашем городе так украшены бани, дом терпимости и здание суда. Так уж сложилось. История стиля восходит к тому времени, когда театр мало отличался, скажем: от цирка, как впрочем и суд. И раньше даже, вы не поверите, олигархические круги города могли провести судебное заседание прямо в банях. Или в упомянутом доме..."
Говорила сидящим напротив девицам столичного вида, пожилая, иронично печальная дама. В янтарных серьгах, голубом роскошном платье и легчайшей блузе белого цвета. Весь её вид выражал гордый, подлинный аристократизм при том, что она сутулилась и была неимоверно худа. Януш подумал, "Наверно, она выстояла 800 Дней Голода, когда город блокировали..."
- Ваш билет?, - одетый в синюю форму с золочеными пуговицами контролёр, оборвал увлеченный щебет её внучек, оторвав их от гибельной перестрелки взглядами с сидящими через проход курсантами военно морского училища. (С курсантами Януш и его товарищи по инженерному регулярно устраивали Побоища Чести на городском футбольном поле, выгнав от туда предварительно самих футболистов, умевших только лупить по мячу. И очень быстро бегать... Бывших чем то вроде питомцев той самой олигархической верхушки, которая совершенно никуда не делась с прошедшими временами и совсем не изменилась в привычках.
Дело в том, что в качестве практики ребята подрабатывали в порту. Часто простыми грузчиками. Так им посоветовал чудак профессор. Тот самый. Он говорил что в моряцких слухах кроется секрет судостроения. Что официальная учебная практика высушивает юные мозги, а иногда и порядком опустошает финансовый запас, так необходимый каждому юноше. В порту проходили подпольные бои. Иногда даже случалась поножовщина. Ребята крепли... Зачастую все заработанные там деньги юные инженеры спускали на контрабандные папиросы, проигрывали тут же с матросами в карты, кто-то умудрялся копить...
Но да: профессор был прав. Иногда им удавалось услышать краем уха о новейших разработках за морем а иной раз и выкрасть пару фотографий)
- Мой?, - дама приподняла правую бровь, Вера прыснула, дама отозвалась сдержанной улыбкой. Януш приветливо кивнул курсантам, внезапно повернувшимся в их сторону. Они вытянулись, совершенно не отдавая себе отчет в произошедшем, потом смутились и, видимо, принялись строить план очередного побоища, иногда искоса поглядывая на Януша, всем своим видом напоминая корабельных бунтовщиков.
Смешался и контролёр. В этой части трамвая, очевидно, мало кто нуждался в покупке билетов. Вера предусмотрительно надела Значок Педагога, курсанты были в форме, а Януш...
- Почему ты не сдал значок? Тебя отчислили. А если он просветит его своей штуковиной", - отвлекла его от мыслей о деде Вера, шепнув в самое ухо и бросив выразительный взгляд в сторону детектора, висевшего на поясе контроллера. Детектор был соединен витым проводим с роликовым контактом на потолке трамвая. Проводящая рельса контакта уходила в аппаратный отсек, на двери которого висела чёрно-желтая табличка "Доступ только для лиц категории "А". Табличка совершенно не располагала к праздному любопытству.
- Я сдал..., - прошептал Януш в её ухо в ответ.
- А это что?- Вера скосила совершенно круглые глаза к значку на его груди.
-Дубликат... - "Ах вот как..."
Контролер, наконец, нашел себе жертву. Столичные внучки, согласно городскому уставу, должны были не только заплатить за билет, но и внести туристический взнос и даже гостевое пенни... На подмогу ринулись курсанты, наперебой выворачивая карманы. Девицы счастливо о чём то перешептывались...
"В время Морской Войны эту часть города флот противника превратил в руины. Посмотрите, как сквозь пробоины в домах просвечивает голубое море... Эдгар Безвестный писал о Трущебах. "Здесь памятью своей тревожит душу каждый камень, и каждое отверстие в расколотой стене. Как наяву я вижу пушек пламень, в своем безудержном и грозном сне, - Идут в атаку юные! мужи! и старцы! Не ради славы вековой... А для того, что бы вернуться, к семье, что отстоял. Домой..."
Вера взяла Януша за руку.
Пожилая дама выпрямилась, на её лице промелькнуло чувство выполненного долга.
Внезапно в окно полетели камни. Каленые стекла с легкостью выдержали внезапную атаку беспризорников, никто их пассажиров даже ухом не повел. Привычное дело. Только контролёр внес пометку о происшествии в свой блокнот. Эти записи в недельном объеме надлежало сдать лично в ближайший к месту его жительства полицейский участок. Такова была его работа и гражданский долг - зато форма красивая.
Пожилая дама посмотрела на него с такой лютой ненависть, совершенно при этом не вязавшейся с её интеллигентным видом, что он поспешил уйти, чуть не оборвав при этом свой провод.