Папоротник

Днём был шторм, теперь море успокоилось. Чёрные волны нежно укачивают корабль, как колыбель. Все спят, и только я стою на палубе и смотрю в ночь. Под ногами у меня морская пена - как воспоминание о прошедшем дне. Хотя большинство пассажиров и так не забудут эту качку. Вообще-то морская пена на палубе – для нас это странно. Венера постоянно курит, и весь корабль усыпан пеплом её сигарет, шагу нельзя ступить. Никто не воспринимает её всерьёз, потому что она всего лишь проститутка с заячьей губой. Но дети любят Венеру, несмотря на то, что её внешний вид может напугать. Иногда она собирает детей вокруг себя, выглядит это мило, будто бы внуки окружили бабушку, которая рассказывает им сказку. А она и вправду часто им что-то рассказывает. Взрослых эти истории не интересуют, но я как-то подслушал одну.
Однажды Венера приехала в гости к тёте, которую никогда до этого не видела. Дверь ей открыла женщина, которая сказала, что она домработница, а хозяйка две недели назад умерла. Но тут же из глубины дома раздался возмущённый голос: «Какие глупости!», домработница побледнела и упала в обморок. Венера зашла в дом и в дальней комнате нашла свою тётю – высокую темноволосую женщину грозного вида. Тётя пила чай, что было неоспоримым доказательством того, что она жива. А домработницу пришлось увезти в больницу, потому что она никак не могла очнуться от обморока. Пока её не было, Венера исполняла её обязанности, и ей это порядком надоело. Наконец, домработница вернулась. Венера начала рассказывать ей о том, как они жили без неё, вид у домработницы был очень удивлённый, потом она спросила: «И где же ваша тётушка сейчас?» Венера позвала её в дальнюю комнату, где её тётя сидела всё время, но там никого не было. Они обошли весь дом, но никого не нашли. Потом домработница привела Венеру на кладбище, на могилу тёти. Дата смерти на надгробии совпадала с днём отъезда Венеры из дома. Венера напомнила домработнице, что она перед своим обмороком слышала голос хозяйки, но женщина возразила, что такого не было. В итоге и домработница, и Венера остались каждая при своём.
Дети были в восторге. Когда Венера осталась одна, я подошёл к ней и спросил, как она объясняет для себя всю эту историю, не пугает ли её то, что она жила в доме с призраком. Венера задумалась, пепел её сигареты упал на мой ботинок, и она не заметила этого. Наконец она ответила: «Я никогда не задавалась вопросом, что это было, призрак или плод моей фантазии. Я просто приехала, чтобы познакомиться со своей тётей. Я хотела с ней поговорить, и я это сделала. Мне этого достаточно». Потом её позвал к себе в каюту матрос, и она ушла, а я остался стряхивать пепел со своей обуви.
Теперь я вспоминаю этот разговор и думаю, а для чего я сейчас плыву на этом корабле? Да, я посыльный, это моя работа, за которую мне заплатят, но ведь не ради денег же я согласился на эту поездку. Я плыву уже три месяца, а задумался только теперь. На всякий случай я достаю из-за пазухи коробочку, которую я должен отдать заказчику. Хочется убедиться, что она есть, что она мне не приснилась. Я не имею права открывать её, но зато я знаю, что в ней. Цветок папоротника. Не знаю, зачем он нужен, неужели в том месте, куда мы плывём, не растут папоротники. Суть моей работы в том, что я не должен задавать вопросов, обычно нам не говорят, что именно в посылках, видимо, в данном случае моё знание можно считать везением. Я прячу коробочку с цветком обратно и свешиваюсь через фальшборт, слушая ветер и шум волн.
Они смешиваются с сопением, которое доносится из одной из кают. Там спит парень, он инвалид. Не знаю, как это он справляется один. Мой старший брат – он тоже родился больным, как этот парень, но за ним всё время кто-то ухаживал, его нельзя было оставлять одного. И моего брата никто не любил, незнакомые люди его боялись, а этого парня все готовы пожалеть и утешить, и даже кок специально даёт ему лучшие куски мяса.
Моя мать рассказывала, что когда она носила моего брата, ей постоянно снился один и тот же сон, будто бы она смотрит в зеркало и видит в нём не себя, а какого-то другого человека. А когда она носила меня, ей снилось, что она стоит возле нашего дома и знает, что её там ждут. Она подходит к окнам и заглядывает в них, но в доме никого нет. Свет горит, но дом пустой, а уверенность в том, что её ждут, не пропадает. Она долго пытается понять, кто же может ждать её, а потом задаёт этот вопрос вслух, и сон уходит. Иногда мне кажется, что и мне когда-то снилось что-то подобное про дом.
Интересно, что видит во сне брат. Теперь уже никак не узнать, ему стало хуже, он только лежит, и всё. Раньше с ним было весело, я помню, как в детстве мы ходили гулять в лес, и однажды я только на минутку отвернулся, а потом увидел, что мой брат исчез. Я позвал его и услышал его радостный смех. Оказалось, он нашёл огромное дупло в дубе и спрятался там. Всё лето мы провели, играя в этом дупле. Тогда нам было хорошо, а теперь я уже сомневаюсь в том, что он когда-нибудь сможет хотя бы встать с кровати. Он никогда не разговаривал, но я его прекрасно понимал, единственный из всех, даже мать никогда не знала, чего он хочет. Когда мне исполнилось шестнадцать лет, брат как будто начал отдаляться, закрываться, как ракушка, с каждым месяцем всё больше. Иногда я думаю, что в этом виноват я. Будто бы за то, чтобы быть взрослым, я заплатил способностью понимать брата. И когда он остался один на один с собой, ему стало хуже. Все, с кем я делился своими мыслями, говорили мне, что всё случилось так, как должно было, и я не мог остаться ребёнком ради своего брата. Когда я это слышу, я искренне соглашаюсь, но когда я думаю о брате в одиночестве, я почти уверен, что всё могло сложиться иначе, и это зависело от меня.
Сквозь шум волн я слышу смех – это Венера пришла в себя, днём она чувствовала себя хуже остальных из-за шторма, а теперь ей снова весело. По ночам огонёк её сигареты мелькает, как маячок. Она часто приходит на палубу ночью, слушает море, как я сейчас, но теперь она не одна, а с мальчиком-юнгой, они идут к нему в каюту, и Венера учит его курить. Потом шаги смолкают, и я снова один. Венера знает, куда и зачем она плывёт. Конечно, не для того, чтобы соблазнять юнг, скорее уж этот мальчик плывёт ради того, чтобы его соблазнила Венера. Все знают, зачем они на этом корабле, не знаю только я один. Все знают, в какой день закончится их путешествие, и в каком порту они сойдут, а я не знаю. Все знают, кто встретит их на берегу, а я не знаю, кто адресат посылки, сколько ему лет, и как он выглядит. Я не знаю, зачем ему цветок папоротника.
Я снова свешиваюсь через фальшборт и замираю. Шум ветра и волн кажется мне оглушительным, я закрываю глаза. Потом распрямляюсь. Снова в моих руках коробочка с цветком. Хотелось бы мне увидеть этот цветок, посмотреть, как он выглядит. Очень жаль, что открывать посылки запрещено. Я бросаю последний взгляд на коробочку, а потом с размаху швыряю её в море.