Глава 3. 3. Расскажи мне про моих детей

Выйдя из подъезда, Сергей позвонил домой Тане, но дома ее не было. «Значит она еще у Елизаветы Петровны», – решил он, набирая номер ее мобильного телефона.
– Таня, привет! Ты не будешь против, если сегодня я переночую у тебя?
– Привет, дорогой! Я буду только рада. Ключи у тебя есть, пирог в холодильнике, отдыхай. Я вернусь домой поздно.
– Таня, если хочешь, я за тобой приеду.
– Нет, нет, не надо, здесь Павел Николаевич, он меня отвезет.
– Хорошо, до вечера.
– До вечера.


Таня вернулась около десяти часов вечера. Она неслышно открыла дверной замок, сняла пальто и тихонечко направилась на кухню.
– Я не сплю, как дела? – услышала она голос Сергея.
– Все хорошо, дорогой! Чай пить будем?
Эта фраза была у них, как шифровка у разведчиков. Каждый произносил ее тогда, когда нуждался в общении, когда хотелось поговорить и обсудить что-то важное для обоих.
– Конечно, будем! Я только об этом и думаю весь вечер.
Таня расстелила поверх гобеленовой скатерти тонкую клеенку и села в свое императорское кресло. Сергей принес из кухни все, что было необходимо для вечернего чая.
– Дорогой, что еще сегодня у тебя стряслось, из-за чего ты ночуешь у меня?
– Я сегодня, Таня, дважды стал счастливым человеком! Первый раз я стал счастливым, потому что я понял, что у меня есть прекрасные дети, а второй раз я стал счастливым, потому что я расстался с Катериной.
Таня не верила услышанному, ведь то, чего она ждала и за что молилась на протяжении последних нескольких лет, свершилось, наконец-то, сегодня!
– Если это так, Сережа, то и у меня сегодня счастливый день: я давно мечтала об этом!
Она встала, достала из серванта фужеры и бутылку коньяка, которую несколько лет назад ей передал Грановский, и предложила своему внуку отметить эти события.
Бабушка и внук сидели в гостиной, освещенной небольшой люстрой и Сергей тихо рассказывал о том времени, которое он называл «после развода». В этот период он и Таня почти не встречались, редко говорили по телефону. И в то же время оба страдали из-за отсутствия таких встреч, когда можно рассказать друг другу о наболевшем, когда можно обнять друг друга и почувствовать, что бабушка, которая заменила мать, не может жить без своего Сережи, а внук может просто прийти к бабушке в гости раз в три месяца, зная, что она встретит его, как будто они виделись только вчера.
Таня слушала и ни о чем не расспрашивала Сергея, ни о причине разрыва с Катериной, ни о его планах на будущее.
– Таня, как ты думаешь, Ирина позволит мне видеться с детьми?
– Позволит видеться с детьми? Да, о чем ты говоришь, Сережа! Ирина совсем не такой человек, каким ты ее представляешь! Спрашивать надо не Ирину, а детей. Даже, если ты поговоришь с Ириной, она все равно спросит детей и будет так, как скажут дети. Давай, я поговорю с Анечкой и Ванечкой, хочешь?
– Конечно, хочу! Я сам не хотел тебя об этом просить, потому что я помню, как ты сказала после развода: все свои проблемы и вопросы относительно Ирины и вашей семьи, решай сам.
– Я поговорю и уже сейчас, уверена, дети согласятся видеться с тобой.
– А ты поможешь мне стать для них настоящим отцом? Ты удивлена моей просьбе? Я вот думаю, по воскресеньям я бы забирал их к себе, ты была бы с нами, квартира большая, мы бы общались. Я, Таня, все продукты куплю, Тамара Викторовна приготовит обед и по дому поможет, а ты с нами будешь все воскресенья.
– Сережа, конечно, я буду с вами, я ведь все время с вами, несмотря на то, что происходит с тобой и что происходит в твоей прежней семье. И обед я сама приготовлю, и в чем-то помогу тебе, разве может быть иначе?
– Спасибо! Расскажи мне по Анечку и Ванечку.
– Анечка, она художница. Как она рисует! Особенно портреты. Понятно, что она еще маленькая, но уже год, как к ней приходит педагог по рисованию. Ее работы неоднократно выставлялись на выставках детских садиков округа и в этом году она получила так называемый «гранд». Единственная проблема – мольберт. В магазинах, конечно, они есть, но Ирина ищет какой-то особенный. Зачем ей такой особенный, я не знаю, может учитель посоветовал, а может, нужно чтобы был деревянный, с какими-то приспособлениями. Сейчас ведь знаешь, доска с магнитом тоже мольберт называется.
– А Ванечка?
– Ванечка у нас ученый. Математик. Он решает задачи так, как будто уже много лет учится в школе. Ирина еще в садике возила его на школьные олимпиады, и он был главным победителем, но об этом знали только мы, так как он был участником вне конкурса. Его предлагали сразу во второй класс зачислить, но он сказал, что учиться будет как все дети, а главное – в одном классе с Анечкой! Ирина с ним, конечно, сама много занимается. Все ему объясняет, вопросы сложные задает, а он задумается, носом сопит и думает, думает, а потом сразу скажет ответ! И еще, Ванечка прекрасно играет в шахматы. Если бы я не знала, что Анечка и Ванечка приемные дети, я бы так и говорила: Ванечка любит в шахматы играть, весь в тебя, а его любовь к математике от Ирины. А Анечка вся в твою маму, ведь твоя мама прирожденный художник. Если бы она с твоим папой не переехала жить в Австралию, возможно, ее полотна знала бы вся Россия.
– Таня, как хорошо, что ты у меня есть! Спасибо тебе за все! – взволнованно произнес Сергей.
– Сережа, а Катерина сама ушла? – наконец, решила задать вопрос Таня.
– Да, сама. Я, Таня, сделал две большие ошибки в жизни. Первая – женитьба на Ирине. Ее сходство с Ольгой околдовало меня, я стал все дни думать только о ней, не замечая, какие мы разные люди, как по-разному мы смотрим на мир. И когда я все это понял, я решил расстаться с ней раз и навсегда. Да, я сделал это жестко, по медицинским терминам – радикально, и поступил именно так осознанно, потому что «лучше умереть сразу, чем мучиться долгое время, каждый день принимая по капле яда». После развода я запретил себе думать об Ирине. Я страдал. Мне ее не хватало, я чувствовал, как душа тоскует о ней, но я продолжал делать все необходимое, чтобы все забыть. Я представить себе не мог того, что будет происходить со мной после развода! Новые страдания обрушились на меня: чувство стыда за то, что я бросил эту женщину, которая сказала мне в день, когда я сделал ей предложение: «Сережа, давай возьмем девочку из детского дома». И я выполнил ее просьбу, я дал ей надежду на взаимное счастье, надежду на то, что несмотря на перенесенную операцию, в результате которой она никогда не станет матерью, у нее будет муж, которого она любит и дети, пусть даже приемные. Но, увы, я не смог долго жить рядом с этой сильной, волевой и очень требовательной к себе и окружающим женщиной. Я не смог принять такого завышенного чувства долга, которым обладает эта невысокая, и, на вид хрупкая бизнес леди. И я нисколько не жалею о том, что мы расстались!
Таня внимательно слушала своего внука, не перебивая, не комментируя, не давая советов, только один раз она задала ему еще один вопрос:
– А Катерина?
– Катерина была моей второй ошибкой в жизни. После развода хотелось напиться, выйти на балкон и на всю набережную заорать: я начинаю новую жизнь! Готов на любые приключения и интриги, хочу веселья и секса! Катерину я разыскал сам, в доме вновь воцарился порядок, она была хорошей хозяйкой и по-своему любила меня, но, однажды, я понял, что она мне абсолютно безразлична. Я осознал, что пользуюсь ею во всем, от услуг по хозяйству, до услуг в постели. Я не видел возле себя просто женщину, которая живет в моей квартире, и мы заботимся друг о друге, мы друг другу нужны. Нет, все было не так. Какая бы не возникала жизненная ситуация, я говорил себе: Катерина сделает, Катерина приготовит, Катерина позвонит, Катерина, Катерина… Думаю, что она это поняла намного раньше, чем я, но ей было некуда уйти, а мне было лень форсировать события, которые могли бы ускорить наш разрыв. И еще, живя рядом с Катериной, я как-то забыл, что моя прежняя семья, так или иначе будет присутствовать в моей новой семье. Сегодня Катерина напомнила мне об этом, в резкой форме сказав, что я не только бросил жену с двумя детьми, но и вообще не общаюсь с детьми, а это уже намного серьезнее, чем развод.
– А что теперь, Сережа?
– Знаешь, Таня, нет худа без добра. Будет у меня семья или не будет, кто же это может знать заранее? Никто. Если я все же женюсь, это не значит, что я обязательно буду счастлив, и у меня обязательно будут дети, а главное, как ты говорила мне, не всегда родители и дети нуждаются друг в друге.
«Как он изменился!», – думала Таня, слушая внука. «Как все не просто в жизни! Несколько лет назад, в то время, когда Сережа только заговорил со мной о разводе, такие же слова я говорила ему сама, предостерегая его о влиянии прошлой семьи на его дальнейшую жизнь, но он не слушал меня, а теперь сам пришел к таким же выводам!»
– А сейчас у меня снова есть дети! – продолжал Сережа. – Это мои дети! Они любят меня, а я люблю их! Я сделаю все, чтобы они ни в чем не нуждались, я буду настоящим отцом, они будут гордиться мной! Ты знаешь, я ведь постоянно веду научную работу, несколько моих работ напечатали не только в России, но и за рубежом, и очень скоро состоится моя защита. Да, Таня, я тоже, как Ирина, написал диссертацию, написал интересную работу, изучая и анализируя заболевания моих пациенток. Грановский сказал мне, что после кандидатской я просто обязан написать докторскую!

Продолжение Глава 3.4.
http://www.proza.ru/2016/08/05/1327