Глава 3. 7. Родители моих детей

Сергей ехал домой и вспоминал свой разговор с Таней. После того, как она передала детей Ирине и вернулась в квартиру, они договорились, что Анечку и Ванечку от Елены Дмитриевны забирать будет Сергей, а потом Таня вдруг неожиданно задала ему вопрос:
– Скажи, Сережа, я давно хотела тебя спросить, а кто родители Анечки и Ванечки?
– Ты хочешь, чтобы я тебе рассказал о том, как дети появились на свет и как попали в нашу семью?

– Я этого хочу не из любопытства, Сережа. У меня на душе очень тревожно, оттого что может наступить день, когда объявятся их биологические родители и начнут требовать вернуть детей. Я Сережа этого не переживу, да и Елизавету Петровну этот вопрос беспокоит.
– Ты бы раньше меня обо всем спросила, я бы тебе все рассказал, и, не надо было бы, беспокоиться. Эту трагическую историю мне рассказала бабушка Анечки по линии матери. Звали ее Зинаида. История долгая. Рассказывать?
– Да, пожалуйста, Сережа, расскажи!

– В конце мая, не помню какого из военных лет, под Смоленском немцы уничтожили деревню, спалили дотла. Так случилось, что в этот день рано утром семнадцатилетняя девушка, ее звали Полина, взяла с собой соседскую двухлетнюю Зину, и пошла с ней в лес. Не успели они дойти до цветочной поляны, как Полина услышала долгую пулеметную очередь и запах гари – она поняла, немцы вошли в деревню. Девушка, взяв на руки Зину стала продвигаться вглубь леса, надеясь, что только так можно спастись. Спустя некоторое время они набрели на партизанский отряд. После зачистки немцами деревни, у Полины и Зины из родни не осталось никого – они стали сиротами. Несколько недель им пришлось прожить у партизан, а затем, по просьбе командира отряда, их приютили жители соседней деревни, занятой немцами. Последующие годы были для Полины и всех жителей деревни адом: немцы издевались и над взрослыми, и над детьми, многих отправляли в Германию.

Вскоре после окончания войны, Полина вместе с Зиной переехала в Смоленск и поступила работать в больницу, вначале санитаркой, а затем медсестрой. Зинаида называла Полину мамой, хотя Полине-маме было только двадцать три года, а Зинаиде-дочке восемь лет. Полина работала и училась, ей очень хотелось стать врачом, а Зина жила в интернате, откуда на воскресенье ее забирала Полина. Однако, события войны не прошли стороной: Полина часто болела и умерла, когда ей было всего тридцать пять лет. В тот год Зина закончила медицинское училище, и работала в той же больнице, где много лет проработала «тетя-мама» Полина.

На следующий день после похорон Зину вызвала в кабинет Наталья Викторовна, главный врач больницы. Пожилая женщина встретила Зинаиду по-матерински участливо и начала свой долгий, непростой рассказ, из которого Зина узнала всю правду о себе и Полине.
- Полина и ты, Зина, не родные. Она тебе ни тетя, ни сестра. Ты теперь взрослый и самостоятельный человек, и ради памяти о своей названной мамы, а Полина была для тебя настоящей мамой, ты должна быть сильной, чтобы справиться со всеми трудностями, которые будут встречаться тебе на твоем жизненном пути. И еще. Всегда, когда тебе будет необходима моя помощь, приходи, мы все обсудим вместе, и я во всем помогу тебе. Обещаю!
- Спасибо! Большое спасибо, Наталья Викторовна, а сейчас я пойду, мне нужно побыть одной и все осознать. До свидания!


Через неделю Зина вернулась к Наталье Викторовне и попросила содействия в переводе на работу медсестрой в какой-нибудь детский дом. Ирина Викторовна предложила ей трудоустройство в Москве: в одном из московских детских домов у нее работала подруга. Для Зинаиды это была первая удача в достижении задуманного: Москва большая, это не Смоленск, и ребенок, которого она планировала взять из детского дома, не должен знать, о том, что она ему не настоящая мама. Но почему именно из детского дома? На этот вопрос Зинаида ответить себе не могла.

Однако, работая в московском детском доме, она очень скоро поняла, что удочерить или усыновить ребенка ей будет не так-то просто: у нее нет отдельной квартиры, нет мужа и зарплата не такая большая, чтобы хватило и на ребенка, и на взрослую женщину. С годами в личной жизни ничего не сложилось, Зинаида так и не встретила свою любовь, зато в материальном плане все было достаточно хорошо: к сорока годам у нее была прекрасная отдельная квартира и хорошие сбережения. К этому времени она закончила медицинский институт, работала врачом в клинике и, несмотря на возраст, не переставала надеяться, что у нее будет ребенок.

Зинаиде исполнилось сорок три года, когда она родила девочку. Теперь она была спокойна, она не одна и у нее есть прекрасная дочка Анечка, вот только сердце все чаще и чаще болело, и силы куда-то уходили. На вопросы дочери об отце она ничего не отвечала, но однажды сообщила, что он внезапно умер, так и не узнав, что у него была дочь.

Анечка, которой Зинаида по возрасту могла быть и бабушкой, росла послушным ребенком, хорошо училась и не доставляла никаких хлопот. Как у любой девочки, у нее была любимая подруга Настя, с которой они учились в одном классе, а у Насти был старший брат Владик. Он служил в горячей точке: где именно, в каких войсках и кем служил, никто из соседей и знакомых не знал, но семья недостатка ни в чем не знала. Владик постоянно помогал деньгами родителям и сестре. После окончания школы Анечка с Настей поступили в педагогический институт, а перед Новым годом в Москву неожиданно приехал в трехнедельный отпуск Владик с другом-сослуживцем Иваном. Друзей стало четверо: Настя с Анечкой и Владик с Иваном. Вместе они проводили все свободное время, и иногда Зинаида была вынуждена упрекнуть дочь:
- Анечка, у тебя зимняя сессия, к экзаменам надо готовиться, а ты все вечера допоздна гуляешь.
- Мамочка, нам так всем вместе хорошо, ты не представляешь, я такая счастливая! Это настоящие ребята, они такие серьезные, мужественные и настоящие! И не переживай, я хорошо сдам все экзамены и стипендия у меня будет!

Через месяц после отъезда Владика и Ивана, семья Насти получила телеграмму о том, что Владик погиб. Настя пошла в военкомат, где ей рассказали о том, как это случилось и спросили: будете хоронить в Москве или «там», на месте службы?
– В Москве, - ответила Настя. - У меня есть еще к вам вопрос, ; вдруг сказала она холодным и жестким голосом. – Я знаю, что у Влада был друг, они недавно вместе приезжали в Москву. Я бы хотела ему написать или позвонить. Это возможно?
– Я знаю, о ком вы говорите, – ответил комендант. – К сожалению, он погиб вместе с вашим братом и будет похоронен «там». По имеющейся у нас информации, родных у него нет.

Владика похоронили в Москве, а 8 марта Анечка сообщила Зинаиде, что у нее будет ребенок, отец которого Иван. Зинаида, которая вот уже месяц не могла понять, что происходит с ее Анечкой, очень обрадовалась, и в ответ на слова взволнованной дочери тихо сказала:
– Слава Богу, родная! Ребенок он ведь от Бога! Ты не переживай, вырастим, выкормим, время придет, и замуж выйдешь, ты еще молодая, у тебя все впереди.
Она понимала, Анечка ее не слушает, но, как будущая мать, мечтает о том, что ребенок, без которого она уже не может себя представить, обязательно должен родиться, потому что «Иван настоящий, добрый и сильный!» 

Одного только не могла понять ее родная Анечка: этот человек, от которого у нее родится ребенок, совсем не настоящий. Он даже не подумал о том, что эта девушка, после его отъезда, останется одна со своей мамой, будет ждать его и молиться за него. Он не оставил ей своего адреса, и она не знает его фамилии, а их ребенок теперь уже никогда не увидит своего отца. Однако, жестокость такого события была несоизмерима с любовью Анечки к будущему ребенку и счастьем Зинаиды, которая в этот момент больше всего на свете желала рождения внука. 

Роды были тяжелыми, длительными, и родились двойняшки: мальчик и девочка. Измученная тем, что любимый человек погиб, истощенная в результате нервного срыва и тяжелых родов, Анечка умерла. Зинаиду, упавшую в обморок в холле роддома после сообщения о смерти дочери, врачи доставили в кардиологическое отделение, где ей поставили диагноз – обширный инфаркт. 
Сергей сделал небольшую паузу, посмотрел на Таню и продолжил свой рассказ.

– За три месяца до рождения Анечки и Ванечки, я сообщил своим коллегам в роддомах о том, что мы с Ириной приняли решение усыновить или удочерить ребенка. Это известие по цепочке разнеслось от знакомых к знакомым. Спустя некоторое время мне позвонил врач из клиники, где лежала Зинаида и, сказав, что это касается детей, попросил срочно приехать.

Я поднялся в кардиологическое отделение, и меня сразу отвели в отделение интенсивной терапии. Зинаида лежала в одноместной палате. Врачи предупредили: вам разрешено повидаться с больной только из-за сложившейся ситуации с ее внуками. Дежурный врач также добавил:
- Мы сделали все возможное, но шансов жить, у пациентки практически нет.
- Как вас зовут? – тихо спросила Зинаида, когда я вошел в палату.
- Сергей, Сергей Николаевич.
- Вы женаты?
- Да.
- А детей вы любите?
- Да.
- Кем вы работаете?
- Я врач.
- У вас есть собственные дети?
- Нет, моя жена не может иметь детей, но очень хочет ребенка.
- Попросите, пожалуйста, чтобы мне сделали какой-нибудь укол. Мне надо поговорить с вами, а сил нет.

После того, как ей поставили капельницу, Зинаида начала свой рассказ, из которого я узнал, что она является бабушкой двойняшек и так как понимает, что скоро умрет, а в этом она, как врач, была уверена, она просила меня позаботиться о ее внуках.
- Вы, пожалуйста, поторопитесь оформить все необходимые бумаги, чтобы я успела их подписать. И еще, назовите, пожалуйста, девочку в честь ее мамы, моей единственной дочери – Анечкой, а мальчика, в честь его отца, которого любила моя дочь – Ванечкой. Средства от продажи моей квартиры я завещаю детскому дому, в котором работала много лет, из этих денег просьба взять часть на похороны меня и моей Анны.
- Я принесу завтра вам на подпись все документы. О детях не беспокойтесь, я обещаю вам, что с ними все будет хорошо, и они будут расти в моем доме, как если бы я был их биологическим отцом. Давайте вместе будем надеяться, что и вы поправитесь.
- Сережа, - потеплевшим голосом сказала Зинаида, - откройте тумбочку и достаньте оттуда мой паспорт и ключи от квартиры, они в сумке. Вам все это понадобится для составления документов. В паспорте есть фото Анечки, их мамы. Фото Ивана у меня, к сожалению, нет.

Вначале я похоронил Анну, а спустя одиннадцать дней со дня рождения детей, Зинаиду. Врачи боролись за ее жизнь, но так и не смоги ей помочь. Все ее просьбы я выполнил. Теперь ты все знаешь.
Сергей встал, подошел к комоду и достал из него большую красивую железную коробку, в которой обычно продавали итальянские кексы. Коробка была прямоугольная, светло синего цвета. На ней были изображены два улыбающихся ангелочка. Он открыл крышку и нашел, среди хранившихся документов, небольшую фотографию.
- Вот, это Анна, мама наших детей.
На Таню смотрела девушка, на которую как две капли воды была похожа маленькая Анечка: такие же черты лица, такие же глаза и такие же волосы.
- Ты, Таня, забери и положи, пожалуйста, эту фотографию в наш альбом, пусть она будет у тебя.
– Сережа, ты думаешь, что когда они вырастут, им надо будет все рассказать?
– Не знаю. Время все расставит на свои места. Только вот на могилу Зинаиды и Анны я хожу каждый. И когда шел процесс развода, и после, когда я жил с Катериной. И буду ходить каждый год, пока жив буду. Они родная кровь моих детей.
– А Ирина бывает на этом кладбище?
– Нет, Ирина считает, что только она является мамой детей и ни о каких биологических родителях слушать не хочет. На могилу никто ни разу не приходил за все это время, это я знаю точно!

Продолжение Глава 3.8.
http://www.proza.ru/2016/08/05/1355