Падение Эрафии. 5 часть

Элла, Часть 3
Нечисть смотрел мне в глаза своим дьявольским взглядом. Он был абсолютно уверен в том, что неуязвим, а во мне не было ни капли уверенности в том, что я смогу его убить.
Но за ребенка стоит умереть. Умереть, чтобы уберечь его от гибели.
Я снова от избытка чувств и эмоций бросилась прямо на дьявола, хотя мне не следовало это делать, нужно было бить его молниями издалека. Я готова была разодрать его на мелкие кусочки, порвать, сровнять с землей. Это Нечто не смеет причинять вред моему ребенку, оно убило Градиана, до полусмерти напугало Флоренса и должно заплатить за это. А я восстанавливаю справедливость…
Я била гада хвостом и подвернувшимися под руку камнями, когтями выцарапывала ему глаза, ломала его кости, которые мгновенно срастались, вызывала на него молнии… Он подбрасывал меня и швырял о камни, бил и ранил своей огромной косой. Его слуги, к моему удивлению, не бросались на меня, только тут и там разводили костры. Я через минуту поняла, зачем: дьявол заходил в костер, исчезал там, и появлялся в другом костре, - он так и перемещался в пламени.
Мои мышцы налились неведомой силой, стали свинцовыми, ко мне вдруг пришла новая энергия; я поражала нечисть молниями и изо всех сил колотила его, и у него, кажется, впервые стали появляться довольно глубокие раны, которые не могли срастаться сразу.
Я неотрывно, полным злобы и ненависти (но теперь не безнадежной, а злорадной), взглядом следила за дьяволом. Его движения становились медленнее, хватка слабела (хотя и ненамного), и я вдруг подумала, что смогу уничтожить его. Я становлюсь сильнее, а он слабеет! Я его убью, убью, подхвачу Флоренса и полечу искать архангелов, которые могут воскрешать, и мы спасем Градиана. Спасем… Он оживет… Спасем…
Тут у меня все поплыло перед глазами, я ощутила страшный удар по голове и дикую боль. Вырвался громкий и истошный вопль, который, казалось, разлетелся по всей погибающей Эрафии… или погибшей…
Я свалилась на землю и снова ударилась. Потом, через несколько секунд отдыха, рванулась, пытаясь встать, но снова чуть не упала. Качаясь на своих слабеющих лапах, я слышала непонятно откуда взявшийся гул, чьи-то голоса и видела дьявола через плотную дымку, стоявшую передо мной. Я перевела взгляд на Флоренса. Он, кажется, ничего не видел, или почти ничего… Он тихонько лежал на земле на опасно близком расстоянии от дьявола. Я поползла к сыну.
Не дав мне добраться до Флоренса, дьявол снова схватил меня и швырнул о камни пещеры…
Флоренс… нет… Флоренс… Дьявол, возьми мою жизнь и оставь в покое мое дитя… умоляю… хотя тебя бесполезно умолять – сделаешь наоборот. Заклинаю тебя, нечисть! Оставь жизнь моему ребенку!
Я уставилась на своего сына, не в силах толком пошевелиться. Флоренс, мой ребенок, мое дитя…
Я чувствовала, как быстро из меня уходят силы. Мой ребенок был почти в лапах дьявола, а я ничего не могла сделать, едва оставалась в сознании, из последних сил заставляла свои глаза не закрываться, а следить за сыном, надеясь на то, что он выживет.
Дьявол взял моего Флоренса за лапу. ЧТО он собирается сделать?! Нет! ОСТАВЬ моего ребенка в покое!
Я вытаращила глаза на Флоренса и нечисть, теряя последнюю надежду на спасение своего сына…
Шорох листвы где-то справа от меня был настолько неожиданным, что я от шока смогла резко повернуть мою немаленькую голову. Задыхаясь и спотыкаясь, прямо навстречу нечисти бежала Дора.
- Отпусти ребенка, сатана! – с дрожью в голосе и какой-то ноткой приказа кричала она. Было видно, что чем ближе она подбиралась к дьяволу, тем сильнее дрожала. Когда она встала в метре от гада, через свою пелену в глазах, где-то метрах в тридцати от нее я четко видела ее дрожь.
Дора немного отдышалась и посмотрела на дьявола.
- Дай мне дракончика, - с внимательным и пронзительным взглядом увещевала женщина, протягивая свои тонкие, худые руки к Флоренсу, - Ред, дай мне ребенка, - повторила она.
Ред… вот как зовут дьявола.
Я еще больше вытаращила глаза на «троицу», все мое уже не шевелившееся тело пробила дрожь. Сейчас эта бессердечная машина щелкнет пальцем, и Доры не будет…
Но дьявол замер. Несколько его существ, стоявших подле него, тоже застыли, отчасти ожидая приказа, а отчасти оттого, что эта непонятная, невесть откуда взявшаяся старуха смогла остановить их жестокого предводителя.
- Успокойся. Уходи. Ты сделал все, чего хотел. Эрафии больше нет. Отдай мне ребенка и уходи.
Дьявол еще пару секунд постоял в оцепенении, а потом протянул Доре моего Флоренса, так и держа его за заднюю правую лапу, как какую-нибудь курицу гриль. Дора взяла ребенка.
- Молодец. Теперь уходи. Иди, я тебе ничего не сделаю, я отпускаю тебя, - последних слов я не поняла, но дальше произошло то, чего я совсем не ожидала: дьявол посмотрел на Дору, потом повернулся к своим, сказал «уходим» и вместе с группой нечисти ушел.
Все. На всей территории Эрафии остались мы трое – Дора, мой любимый Флоренс и пока еще я.
Дора, легонько прижимая к себе Флоренса, направилась ко мне. Мой ребенок попытался повернуться и увидеть меня, но Дора, чуть дрогнув, развернула его голову в другую сторону.
Я ничуть не злилась на Дору, я ее поняла: она не хотела, чтобы маленький ребенок напоследок посмотрел в глаза своей искалеченной, умирающей матери и запомнил ее такой.
Я хотела глянуть в глаза Флоренсу, очень хотела, но понимала, какой травмой это будет для моего ребенка. Нет, сынок, не смотри на меня… Не надо…
Дора села возле меня, укачивая Флоренса и тревожно глядя мне в глаза. Я чувствовала, как она внутренне металась… А потом из ее глаз покатились слезы.
Дора молча плакала, смотря на меня. Мы обе понимали, что с минуты на минуту я умру. Тело мое уже давно не двигалось, но сейчас оно не отреагировало ни на что, никакой шок не подействовал бы. Сознание уходило…
Мне сделали щедрый подарок: я дико страшилась будущего своего сына, боялась за его жизнь, я не могла умереть, не уверившись в том, что мой ребенок выживет, что он пристроен. И мне дали увидеть его спасение, успокоили тем, что Флоренс будет жить. Пора было платить за это…
Я последний раз нежно и ласково оглядела сына, закрывая глаза и готовясь заснуть навек…