Отец генерала

-Здорово! Здорово! Здорово живём, робяты! Куда путь-дорогу держим? Ко мне? Ну, садитесь тогда вот сюда на скамейку, раз ко мне. Небось, устали с дороги-то? Вижу, что пешком топали, а не на автобусе. Он позднее идёт. Да. Мы хоть и рядом с городом живём, а всё равно пять километров пройти надо! Да, по жаре такой! И что вас за дело ко мне привело? Как зовут? Просто зовут. Семён. И по отцу Семёныч. И фамилия моя Семёнов. Да, вот так всё сложилось! А вы, что за люди? Студенты! Ну, уж я так и понял. Раньше к нам сюда студенты всё на картошку приезжали. Теперь вот что-то не присылают. А раньше, считай, целый месяц они в клубе жили. Ну, так, что за дело-то? Чего, чего вы записываете? Песни старые, легенды, сказки? Ну, это я вряд ли в этом деле помогу. Я ведь всю жизнь почти  в колхозе конюхом проработал. Только вот последние годы при ферме состою. Грузчиком работаю, дояркам помогаю. Да, и не слишком я грамотный. Как хорошо, что «не слишком грамотный»? Чего тут хорошего? Песни поём ли? Конечно, поём! Пенсию привезут, купим с мужиками водочки, выпьем и попоём потом обязательно! Про что поём? А про всё! И про Стеньку Разина, и про ямщика, и про Россию-матушку! Всё поём, что вспомним! А не поём, так в карты играем. В «дурака».
Так вот и я говорю, что ничего интересного я вам не расскажу! Вам к Иванычу надо. Вон в том доме зелёном живёт. Учителем в школе работал. Теперь на пенсии. Грамотный мужик! Только он сегодня с сыном на рыбалку уехал. Да, он бы вам рассказал что-нибудь интересное! А я не знаю ничего, да и память-то уж не та стала! Курите! Курите! Я уж теперь не курю. Сердце пошаливать стало. А раньше тоже дымил, как паровоз.

-Чей это у нас особняк  недостроенный стоит в начале деревни? Мурад тут строиться начал, да не довёл дело до конца. Прошлым летом у нас тут, парнишки, такая заваруха была. Как в кино! Как «чего не рассказывал»? Вы про старое житьё- бытьё спрашивали, А это год назад произошло. Расскажу, конечно, если хотите.

Начну вот с чего. Позапрошлой зимой  у нас в крайнем доме помер Санька Костыль! Да, нет. «Костыль» - прозвище, а не фамилия! Санька по молодости ногу потерял. Сеялка на него упала. Жил Санька один. Жена-то у него ещё лет пять назад умерла. Ну, вот и он потом помер. Дочь его в городе жила. Дом-то ей, видать, не нужен был. И продала она его! И вот в начале июля позапрошлого года вдруг приезжают к нам в деревню три чёрных, лакированных, на больших колёсах машины. Вот этот самый Мурад со своей свитой. Участок и дом Костыля, значит, он и купил. Было у нас тут в Рожкове тихо, спокойно, но с появлением этого Мурада (до сих пор не знаю, какой он национальности) спокойствие наше закончилось. Привозил Мурад рабочих и русских, и каких-то нерусских. Дом Костыля разобрали и на этом месте стали ему вот эти хоромы возводить. А приезжие рабочие в свободное время по деревне бродили, как бандиты какие. Местные жители старались без нужды из дома не выходить. Мурад сам руководил строительством. Орал постоянно на всех. А бывало даже, и лупил своих рабочих. Я сам это видел. А они почему-то безропотно всё сносили! Видать, крепко его боялись!
Мы как-то раз сидели у Мокеихи на завалинке, болтали. И вот этот самый Мурад подходит к нам и лыбится. Морда такая противная. Не поздоровался даже.
-Что, - говорит, - старики! Долго ли жить собрались?
Вот так вопрос!
А Мокеиха и говорит ему:
-А что, Недобрый молодец, али мы тебе мешаем?
-Мешаете! – говорит. – Здесь будет моё поместье! И хорошо будет, если вы отсюда свалите!
Вот так значит! Мы опешили даже, только Мокеиха не растерялась:
-Ну, это уж как Господь распорядится!
А этот идол захохотал так противно и говорит:
-Я теперь для вас Господь! Вы у меня сами расползаться начнёте! Я вам тут жизнь устрою!
И верно. Через месяц у Соловьёвых дом сгорел. А они на задах жили, вокурат за Костылём  Говорили, подожгли Соловьёвых. Да, только не доказали это! Так и уехали старики Соловьёвы к родственникам в город. А Мурад расхаживал по деревне, как начальник. Жил он во «времянке». За его будущим особняком  ему быстро соорудили из брусьев деревянный дом с баней вместо двора. Как раз рядом с огородом Лосевых.
Фёдор Степанович Лосев – заслуженный человек у нас. Отец генерала. Да, его сын, Сашка, до генерала дослужился! В Афганистане воевал! Сейчас живёт в Новосибирске с семьёй. К отцу раньше приезжал каждый год, а теперь реже стал ездить. Видать, тоже со здоровьем не лады. Так вот Фёдор Степаныч – мужик честный, справедливый, сыном не бахвалится. В деревне все его уважают. Так вот Степаныч и схватился с Мурадом прошлым летом! Я сам всё видел. Как раз рядом оказался, - пол у Тарасихи в бане настилал.
Сначала Мурад нормально относился к Лосеву . Даже  «Генералом» стал звать, когда узнал, что у Степаныча сын – генерал.
-Ну, что «Генерал»? Как дела? – частенько орал Мурад прямо с крыльца Степанычу. (У нас ведь даже заборов нет между огородами. Так только - межа небольшая.) Степаныч только плечами пожимает. Он вообще много говорить не любит.
-Когда к сыну поедешь, «Генерал»? – частенько насмешливо спрашивал Мурад соседа.
-А чего мне к нему ехать. Пусть сам ко мне приезжает. А я родился тут, здесь и помру!
А потом у них ругань через Таньку вышла. Степаныч тогда колышки у бани тесал. И вдруг крик раздался! Из бани Мурада  в одних трусах без лифчика  Танька выскочила – внучка Мокеихи. А ей лет пятнадцать. По правде сказать, дурочка она у нас . Блаженненькая. В детстве её пьяные родители напугали. Потом мать с отцом её спились. Умерли. А Мокеиха приютила сиротку. Танька и не училась нигде. Так помогала бабушке по хозяйству. У нас в деревне её, бедную, все жалели! А этот супостат не посмотрел, что девчонка не в себе. Заманил её чем-то в баню к себе. Надругаться хотел.
Так вот Танька выбежала, да и бегом к Степанычу. А Мурад за ней. Танька спряталась за Степаныча и дрожит вся. А Мурад орёт:
-Ну-ка, сучка драная, сюда иди!
Степаныч топор в руку взял и к этому нерусю навстречу.
-Оставь девку или башку тебе отрублю! – говорит.
А этот мерзавец пистолет из кармана достал и на Степаныча наставил. (Я сам это видел).
-Ну, старик, давай-ка на небо!
И выстрелил. Я, думаю, всё, конец Степанычу. Но нет. Стоит Фёдор Степаныч. Значит, этот негодяй в воздух выстрелил. Выругался Мурад  да и пошёл не солоно хлебавши. А Степаныч Таньку к Мокеихе повёл.
Недели через две подъехали два автобуса  к стройке Мурада, повылазили из автобусов солдаты  в масках с автоматами и бегом к «времянке». Потом вывели Мурада в наручниках и увезли его. И вся стройка встала. Видите. А Мурада, говорят, судили и пожизненно дали. Видать, ещё раньше он убил кого-то! Вот такие дела, робяты! А вот, кстати, и Фёдор Степанович идёт.
-Здоровеньки, Степаныч! Али в магазин пошёл? А я вот тут студентам про наше жильё- быльё толкую!