Звёздная ночь

Виктор Матюк

Звёздная ночь

Уйди прочь, звёздная ночь, ты точь-в-точь как торчащий в стуле огромный шиферный гвоздь,
Вокруг которого оплелась виноградная гроздь, а рядом много душистых алых роз! Погодь!
Гнать никого не спеши, даже алкаши любит собираться в ночи под сенью голубых небес,
У них в ночи к жизни пробуждается интерес, нет творениям творца ни края, ни конца!
Огромный мир простёрся среди земных окраин, кто ему равен? Никто! Мы любим его за что?
За дивную красоту, она во всех влюблённых на слуху, ближе к утру я из этого дома спешно уйду,
Свои мысли унесу, чайную розу на прощанье для себя скрыто сорву, она колышется на ветру,
Яркий свет пронзает тьму! Светильник в хижине коптит, земля в тот миг замерла и спит,
Воздух едва-едва дрожит, он прохладой дышит, чужие голоса не слышит, как до утра дожить?!
Подниматься буду из-под палки, вечером и парко и жарко, но сейчас уже прохладно,
Темень опустилась на самое дно, стало и вправду темно, звёзды сияют далече,
Потерян дар изящной речи, наклонились вперёд стареющие плечи, но дух человечий
Здесь главенствует каждый вечер! Стала гуще россыпь звёзд, моя особь смотрит небу в рот,
Оно по своим законам живёт, мы же – наоборот наклоняемся ниже и не слышим голос,
Ниспосланный свыше! Колышется колос в полях, что-то беспокоит и тут же расслабляет нас,
Мы живём в извечной пустоте, время тратим в мирской суете – ни себе, ни людям,
А то, что любим, они называют блудом! Спасшись чудом от своих пороков, уходим с богом
В незнакомые места, где ярче светят небеса, и душу не раздирает на части унынье и тоска!
Огромная небесная река подмывает земные берега, она на зависть другим с расчётом благим
Напоминает грешным и святым, что им придётся привыкнуть к царству тьмы и льда,
Не велика беда, но куда ведёт безвестная река, текущая издалека? Её иногда затмевают облака,
Жизнь течёт по замкнутому кругу, движется со скрипом и натугой, ходят слухи по земле,
Что счастья нет нигде: ни на суше, ни на воде, оно – на небе! Мысль о воде и хлебе тут как тут,
Но её в поздний час нигде не ждут, может исказиться суть земного бытия, и рухнет вселенная вся
От мысли той, что стал казаться мне и немощной и больной! Небосвод голубой завис надо мной,
Бьётся о берег прибой, за рубель эту красоту не продашь, а если больше дашь,
Тут же поменяешь баш-нА-баш! Наш верный страж наготове, он видит зло в матерном слове,
Он бы грех предотвратил, если бы Иегова не лишил его двух ангельских крыл!
Ветер обдувает лицо и шею, можно в темноте не заметить вора или злодея,
Невдалеке сквозит, здесь нет высоких пирамид, но есть, куда знамя водрузить,
Наш голос услышит даже северный полюс, плюс к словам молитвы легко прилип
Степенный с виду мужик, он росточком невелик, на голове носит модный парик,
Часто в разговоре переходит на крик, вроде бы - не садист, но кулаком по столу стучит,
Его картавый голос никогда не будет потомками забыт! Слов россыпь в его лексиконе,
Но эта изношенная особь пережила лето и осень, на голове появилась лёгкая проседь,
Говорить плохо о нём не стану, уж лучше приобщу мужика к гранёному стакану,
Украденного из привокзального ресторана! Он говорит быстро и пространно,
Изредка надевает на себя дорогое кимоно, но плохо сидит на нём оно!
Ему бы растянуться в кровати до утра, но пугают то холод, то жара,
То спать не даёт ему детвора, прибежавшая из чужого двора! Он недавно вышел на волю,
Не обижается на судьбу и долю, но корчится от болей внизу живота, не жизнь, а маета
С вечера, всю ночь и до утра! Ночь путников застаёт у развилки трёх узких степных дорог,
Там ни лечь, ни встать, но очень хочется спать! Сменить бы бельё, но рушится всё,
Не хочется делать ничего! Немая плоть небес пробуждает к запредельным наукам интерес,
И ты впадешь в бездну, чтобы в минуту одну утонуть в пучине, её высот никто не знает поныне!
Ты, как мужчина, отпраздновавший не одну круглую годовщину,
Стоишь в ночи посреди дорожной пыли, молча, коротаешь дни свои,
Без родни, наедине, прижавшись к глухой кирпичной стене, ноги изранены на стерне,
Хотя звезды радушно обнимают тебя, но невдалеке ходит проказница-судьба
И с завистью смотрит на приближающиеся грозовые облака, они затмят все мечты,
А что без них значишь для общества ты? За откровенность прости, над головой знамя водрузи,
И живи по законам неба и земли, неисповедимы господние пути, солнце растопит столетние льды
И ты останешься вечно на земле, но где? В памяти людской, твой прах развеет над головой
Ветер степной, не потеряв достоинства людского, ты захочешь счастья простого,
Но не найдёшь никакого крова под небесами, звезды сами увидят немощного слугу
И помогут ему быть у толпы на слуху! Чтобы он за свою жизнь внизу не натворил,
И как бы он неправедно не жил, но своих богов и ангелов он всегда боготворил,
По их указке не лишался снежных крыл, страдал и любил, но не удержал
В стареющей груди пылающий жар, как стоял посреди бездыханной ночи,
До сих пор стоит среди пыли и тревоги, болят окровавленные ноги,
Тебе твоих лет не дашь, но и тебя достали зависть и шантаж, над тобой довлеет страсть!
Не поесть, ни выпить всласть, можешь без разрешения наземь замертво упасть,
А там, как карта ляжет, дальнейший путь тебе небо укажет, не затмилась бы полночная звезда,
Без неё идти некуда, был я всюду, видел много, но ни разу наяву не встретил бога,
Слышал ангельские голоса, видел привольные степи и дремучие леса, познал жизнь в печали,
Но не видел любви в идеале! Розни и скандалы затмевали небосвод: то свадьба, то развод,
Не чувствуя под собою ног, бегу по бескрайней зелёной равнине, но воз и поныне там,
Где я оставил свой златоглавый храм! Хочу прикоснуться к его куполам, с горем пополам
Вхожу мысленно в старинный храм, но пусто там, ни одной живой души, рядом шумят камыши,
Воспоминания мои ещё свежи, но и они грешников не любят, на корню грех рубят и губят то,
Что было для него и свято, и грешно! Проходит всё, остаётся только грязное бельё,
Голова кружится от повседневной карусели, мысли отдохнуть на узкую тропу присели,
Жаворонки им прощальную трель пропели, вспомнили, что встречались в апреле,
Коротали в тени холодные ночи и жаркие дни! Годы прошли, но звёзды остались висеть в вышине,
Они сияют мне до утра, пусть ярким светом наслаждается душа моя! Ей не хватает любви и тепла!
Покамест молодой аист крылья расправит, бог мысль на путь истины направит,
Объяснит, как жить мне надлежит, главное, его наставления опосля не забыть!
Полночная звезда над головой горит, пестрота вверху, а грязь и пыль внизу,
По-прежнему стою на тракте проезжем, люди местные сидят во тьме кромешной врозь,
Напрягать им свои думы не пришлось, не сбылось то, чего хотелось,
Только бы лик девы Пречистой не затмил туман густой, бес мордатый,
Он же – местный соглядатай, к тому же ещё и толстый и пузатый,
Раздувает собственные штаты, весь волосатый, слегка поддатый ходит степенно по степи
И засыпает придорожной пылью господние пути!  Их вид кого хочешь, удивит, только здесь
Может появиться гремучая смесь добра и зла, дотянуть бы до утра,
А там, как угодно будет небесам! Вдруг задрожал придорожный куст,
Душу пронзил испуг, плоть едва ли не лишилась чувств, злость сменила сиюминутная грусть,
И тот час с небес упал огромный и драгоценный алмаз, но его мигом упредила страсть!
Дошла божественная любовь до высоких днепровских круч и берегов, ей сияющий луч
Был дивен и могуч, он стал спускаться с пологих круч, а потом поднялся выше чёрных туч!
С утра здесь была невыносимая жара, с деревьев слетала кожура, потом жару сменили холода,
Едва стою на ногах, воздух святостью пропах и пока он заживо не зачах, слёзы появились на очах,
Исчез мимолётный страх, спустя час, появился вновь, взыграла стареющая кровь,
И пенится через край, прими меня, я люблю тебя, признай себя во мне,
И ты будешь благодарен року и судьбе, что выжил наедине, тьме, помогая, ты небо ругаешь,
Когда о минутах прошедшей любви невзначай вспоминаешь! Она хотела с тобой счёты свести,
Но разошли ваши дороги и пути, у каждого они теперь свои! Новостей ворох, едва трещит
В горящем пламени влажный хворост, облокотясь на левый локоть,
Слышу каждый шорох степной травы, но кроме тьмы и горящих на небосводе звёзд,
Слышу грохот и всхлип, запахи отцветающих вишен и лип дурманят, они очи туманят,
Душу ранят насквозь, забивают в израненное сердце гигантский гвоздь!
Погодь, остановись, вглядись в небесную высь, небосвод на твоих плечах повис, а тебе, мой друг,
Недосуг лишний раз выдавить горькую слезу из уставших глаз! Сшибить бы наземь табурет,
Так сил и мощи прежних лет давно уж нет, интеллект за главную извилину задет,
Он несёт сущий бред! Мои полномочья заканчиваются ночью, а с меня, как с гуся вода,
Беда разукрашена в приемлемые для глаза цвета! О да! Душа бессмертная по небу блуждает,
Она в небесах души не чает, всё замечает, даже чужие и свои грехи считает, и не забывает о них,
Хотя у других их не меньше, чем у неё, она знает буквально всё обо всех,
Что с планетами может сравниться? Каждая звезда своим светом золотится
И с протянутой рукой к творцу небес стремится! Ей сродни в полях золотая пшеница!
Стоять в темноте не годится, враждебные лица едут из столицы, вместе с ними наглые девицы,
И всем им подавай чудотворный рай, только палку не перегибай, всему приходит край!
Мысли о грядущем свет ближе к утру ненароком тушат, и в роще лесной ищут сон и покой,
Мы же в сторону небес пальцем тычем, они удивляют наш разум собственным величьем,
А мы стоим у края непроглядной тьмы, жизненным опытом не умудрены, жизнь разочарованы,
Едва видны в ночи придорожные столбы, за ними зло таится, оно даже во сне нам снится,
Притихли сады, едва шумят пруды, от них в часе ходьбы лучшие умы решают наши судьбы,
Но, увы, мы не для великих дел были рождены, заряд картечи истрачен на выстрел в миг встречи
С врагами, истоптавшими мою землю коваными сапогами, пыль летит из-под чужих копыт,
Тысячи брызг разлетаются в один миг над притихшими кустами, молебен начался в храме!
Тепло в Европе, там по стороны обе снесены трущобы, мы же твари твердолобые, но не все,
Живём наедине во мраке и в темноте, доверяем сокровенные думы только року и судьбе!
Нас придавливает к полу небосвод, под сенью его текущих вод, прогнулся мой народ,
Там есть разный сброд, он не хватает с неба звёзд, в этом месте ветер приносит недобрые вести!
Скоты и бараны ходят по ночным ресторанам, а потом пьяными валяются в осоке и бурьяне,
Иную пищу не приемлет живот, голова готова идти на эшафот,
Но одна мысль ей покоя не даёт почти всю ночь!
Из тьмы дремучей течёт полноводный ручей по земле родни моей,
Его никто из моих друзей не толкает взашей, только тройка алкашей
Встала на соседней меже, где на самой середине на краешке трухлявого бревна
Примостилась гордыня, она покрылась сединами, их ветер теребит своими порывами,
Пища разбросана по траве, волосы дыбом стоят на голове! Трудно жить на земле,
Расти в чужой среде, мы же ходим по острию ножа, гордо голову держа!
На фига? Перед нами закрыты райские врата, против греха не устоять,
Хотя нельзя нам отступать ни на пядь! Миловать или убивать? Можно короновать, но когда и как?
Хватит по лесу блуждать! Белая ворона сняла со своей головы корону и отказалась от трона,
Повела себя, как ****ь, начала по воробьям стрелять, её намерения трудно понять,
Сколько надо водки было на грудь принять, чтобы на своём до самой смерти стоять!
Возможно, потому мы и живём в ночи тревожно, если видим небо беззвёздное,
Оно выглядит страшным в вышине, там тьма везде, нет света звёзд нигде, был шик,
Но пьяный русский мужик намотал на шею грязный бинт и мертвецким сном полночи спит,
Качается небосвод, мир тот прогнулся под тяжестью вешних вод, после бутылки палёной водки
Сопли падают оземь из носоглотки! Вдруг небесная река обратно стремглав потекла,
Сразу уменьшилась её струя, кажись, не зря, она начиналась из маленького ручья,
Стала омывать крутые небесные берега, пока темень на самую окраину спешно не ушла!
Вот-вот яркая звезда наземь три луча швырнёт, пусть видит народ, кто на небе и как живёт?
Живи и не сдавайся, собачьего лая не пугайся! В этом вое есть великое сходство с пьяной толпою,
Большого секрета не открою, когда скажу, что сам по такому же сценарию жив, кому-то служу?
Богу одному! Ошибаюсь я, нет от междоусобицы никакого житья, солнце вот-вот возгорится,
Вновь запылают загорелые лица, бабы раздвинут пышные ягодицы, страсть достигнет таких высот,
Что подобно грозе землю так потрясёт, что заболит грешная плоть,
Глядь, опять втянулся отвисший до земли живот, никто к тебе на поклон уже не идёт!
Наоборот – зовут тебя твои бывшие друзья отвесить им поклон,
Но ты в небо по уши влюблён, крики и стон, замолкает в селе патефон,
Беда, пришла сюда, как снежный вихрь и тащит следом за собой людей других!
Был шанс избавиться от ночных вороньих дрязг, но ничего существенного не произошло,
Прошлое ушло на самое дно и не осталось ничего! Хряск!
Пришлось прилечь на старенький матрас, набитый соломой,
Хорошо, что остановку сделал невдалеке от отчего дома,
Где всё до боли знакомо, ключи забрал у управдома,
Нет там ни никеля, ни хрома, но одно слово, что ты дома, вызывает восторг,
Ты туда влетаешь со всех ног, и видит бог, как прыгаешь через высокий порог?
Пришла пора взяться за рукоятку топора, рядом грусть и тоска, их река покидает свои берега,
Здесь не поговоришь с самим собой особо, но дашь клятву любить до гроба женской особе!
Я же вдыхаю запах травы, слушаю шелест опавшей наземь листвы, но реалии бытия таковы,
Что из-за темноты не видишь ты всей звёздной высоты! Скрипят в дому стропила,
Всё, что было, прошло, на душе уныло, запотело в комнате оконное стекло,
Не повезло и что? Уже брошено в землю проросшее зерно, но даст ли всходы оно?
Горящая в чужом доме свеча тут же бросилась тебе в глаза, долу брызнула слеза,
А святая вода освятили все углы, мысль склонилась к мату, она его выучила когда-то наизусть,
Но авторский слог опошлила непомерная грусть! Зуб за зуб, око за око, грехов-то сколько?
Я, как вихрь по ночному небу гоняю врагов своих, особого успеха не достиг, хожу на своих двоих!
Вдали раздался женский крик, какой-то мужик закрыл бабе рот и вот она на всю округу орёт,
Что ей муж покоя не даёт! Она его любила и вслух об этом говорила, но этот верзила
Не починил стропила, они теперь скрипят от малейшего порыва буйного ветра,
Дождь землю начал проливать щедро! Не подложить бы соседям свинью,
И не навредить здешнему соловью, достаю из колодца огромную бадью,
Холодную воду на седую голову медленно лью, в себя прихожу, сам себя стыжу,
В эту пору трудно подниматься старику в гору! Сколько воды с тех пор утекло,
Как в моё стекло кто-то бросил огромный камень, он высек яркий пламень,
Но не расплавил гранитный камень, огонь прошёл сквозь два окна, была сплошная тьма
И она сводила толпу с ума, свет спрятался за шторы в ту ночную пору, а под забором
Устроились старики, сельские мужики, им как-то не с руки ставить на птиц силки!
Птицы кричат, нервы шалят, тускнеет взгляд, и вот опять из-за крутого поворота
Показались огромные ржавые ворота, там стол учёта, а за ними – полная свобода,
Мне явно не туда, боюсь за них шагнуть всегда, там нелепая тьма, да и судьба наставляет рога!
Вдруг дорога пошла под уклон, сильнее стали крики и стон, кто-то язвит,
Что небо перед богом мельтешит, но не стану я с плеча рубить! Могу одеть на голову парик,
Но не смогу его в ночи носить, днём парит, да и вид не тот,
Жаркий воздух на приостывших звёздах вызывает горесть и страх,
Бегу куда-то впопыхах на полусогнутых ногах, боль с мышцах и костях, 
Слава богу, что живьём не зачах, и не остался в дураках!
Попробовал повернуться к небу на миг, как тут же раздался душераздирающий крик,
На фоне Млечного пути возник огромный божественный лик, он произнёс из слов тираду,
Я же не смог с первого раза запомнить ту философскую фразу,
Никто не стал для меня повторять три раз те чудодейственные слова!
С глаз долу капнула слеза, жизнь такова, как есть, на бога не серчай,
Свою дорогу его молитвами освящай и делай это невзначай! Прощайте, небеса!
Надвигается гроза, а слеза падает наземь, мы небу ничего вслух не скажем, лучше промолчим,
Будем довольны положением своим, допьём бутылку из-под виски, на закусь есть две соски!
Попал я в такую среду, что недоступна людскому суду, я речь о том веду, что пока на небо смотрю,
Не готов пролить кровь за ушедшую любовь! Ясно без слов, что она проказницей была,
По своей воле ушла, не попрощавшись с родимого подворья на черноморское взморье,
Оставь чудака одного, да, грешно его естество, но мужик – ничего!
Крик радости с его уст не сорвётся, он никогда в ночи лишний раз не улыбнётся,
Его крик поглотит канонада, ему для постельной любви красивой бабы не надо,
Бабье стадо бежит следом за ним, словно ученики за отроком святым, он утренней порой,
Тихий и босой удивляет толпу своей добротой, плевать ему на русскую цензуру,
Он сдуру готов спустить шкуру с грешницы той, что решила прикинуться святой,
Но в дни Великого Поста стоит в очереди за копчёной колбасой! Откровенно говоря, черт её лица,
Не вспомнить, остаётся одно: припомнить и простить, чтобы навсегда уходящее время забыть!
Уходящая звезда моргает от смога и дыма, время неотвратимо издаст свой трубный глас,
Возможно, не сейчас, а через час иль два часа, и тогда нам всем труба! Не кричу «ура»,
Вокруг воют метели, и стонет пурга, я же в чистом поле присел вблизи судьбы и доли,
Я – на воле, но не боле, на сердце насыпан стакан соли,
От неё исходит запах прошлогодней моли! Не пролить бы крови,
Сдвинуто семь пластов старозаветной земли, все ноги в пыли, в золе и в грязи,
Небо алеет вдали, свет по земле шагает, он никого не пугает, только забавляет
Душу и плоть, не дай бог, чтобы звёздный небосвод, издав победный глас,
Стремглав не ринулся на нас! Всему – своё время! Всему – свой час!

г. Мариуполь
4 августа 2016 г.
16:06