Калейдоскоп

(Предисловие к роману)

Для шестилетнего Максима Золотова мир был огромен, светел и полон открытий. Вот только собрать все свои открытия в единое целое у мальчика не получалось, что очень его расстраивало, и он всё чаще бывал задумчив и молчалив.

Со сверстниками Максиму очень скоро сделалось неинтересно, их игры его не увлекали. Он хотел поскорее стать взрослым, хотя взрослые нередко разочаровывали мальчика, не умея ответить на многие вопросы. «Уж когда я вырасту, я обязательно всё пойму, во всём разберусь», – думал Максим. Он всё больше времени стал проводить в одиночестве, но не испытывал из-за этого никаких неудобств. Уединение даже нравилось ему, ведь вокруг было так много интересного, за чем можно спокойно понаблюдать, когда тебе никто не мешает.

В тот день Максим забрался в заросли высокой травы в поле у озера неподалёку от их семейного дачного участка и лёг на спину. Он мог часами лежать вот так, заложив руки за голову, и, ни о чём не думая, смотреть на облака. Но тогда мальчик лежал с закрытыми глазами, пытаясь сосредоточиться. Тёплый ветер слегка поглаживал траву, что-то тихо шепчущую от удовольствия. Пахло клевером. Яркие солнечные лучи согревали загорелое лицо Максима. Где-то недалеко стрекотал кузнечик. Совсем рядом, в поисках цветка, прогудел шмель...

Максим открыл глаза. Как он ни старался, вызвать вчерашнее ощущение у него не получалось.

Вчера он впервые подробно рассмотрел звёздное небо, чего не мог сделать прежде, потому что рано ложился спать. Теперь Максим знал, что там, за облаками, высоко-высоко в небе есть множество ярких звёзд, просто сейчас их не видно, но они есть! Чтобы увидеть звёзды, вокруг должно быть совсем темно, как вчера ночью, когда они с дедушкой вот так же лежали, глядя в небо, на этом же самом поле.

Максим долго упрашивал родителей и бабушку отпустить его вместе с дедом ночевать на дачу и поэтому боялся, что и ему, и деду сильно влетит за то, что они так поздно не спят.

– Дед, а ничего, что я не сплю до сих пор? Если мама с бабушкой узнают...

– Тихо ты! Никто ничего не узнает. Это будет наш с тобой секрет. Смотри лучше какая красота!

И Максим смотрел, и удивлялся названиям созвездий, совсем непохожих на свои имена, о которых рассказывал дедушка. Мальчик лежал на плащ-палатке, заботливо расстеленной дедушкой на мокрой траве и пахнущей почему-то машинным маслом. Максим и не догадывался, что с тех пор этот резкий запах всегда будет ассоциироваться у него со звёздным небом.

Дедушка рассказывал очень интересно, но Максима вскоре начало клонить в сон, он уже перестал воспринимать дедушкины слова и почти уснул, как вдруг произошло что-то невероятное. Максим внезапно всем своим телом ощутил, как Земля под ним поплыла, и он, маленький мальчик, поплыл вместе с ней, чувствуя причастность к великому, вечному движению. Максим не знал, испытывал ли дедушка то же самое, тот никогда не рассказывал ни о чём подобном, а спросить уже не хватило сил – мальчик провалился в сон.

Утром Максим уже не был уверен правда ли то, что он испытал, или ему это просто приснилось? И теперь мальчик пришёл на то же самое место, чтобы вновь ощутить движение Земли, но ничего не получалось.

Максим лежал с закрытыми глазами, когда со стороны озера услышал дрожащий мамин голос: «Максим! Где ты? Выходи сейчас же! Максим!»

Максим не отзывался, суеверный страх, что если он сейчас уйдет, то никогда уже не сможет прикоснуться к той тайне, в которую был посвящён вчера, придавил его к земле, не давая подняться. Мама кричала всё громче, и в её голосе уже было слышно отчаяние, которое она тщетно пыталась выдать за строгость. Максим знал, что когда мама найдёт его, то будет слишком рада, что он жив-здоров, чтобы его наказывать. Но если не найдёт? Если продолжать прятаться здесь и молчать? Остаться навсегда в этой траве? Что тогда будет? И Максим испугался по-настоящему. Он ещё ничего не знал о смерти, но вдруг явно почувствовал её приближение. Максим зажмурился, и в этот момент Земля под ним вновь поплыла. Но мальчик уже не наслаждался этим ощущением, он вскочил и что было сил закричал: «Мама! Я здесь! Вот он я!» Радость от того, что у него есть голос, что его слышат в тот момент пересилила страх.