Портал. Глава 39. Станкевич идет напролом

В помещении для допросов, куда подполковник госбезопасности привел профессора Загорского, было не намного светлее, чем в подземельях Сухаревой башни. Квадратная комнатка без окон с массивной металлической дверью, открытой шумному и светлому миру людей лишь маленьким круглым глазком, не располагала к задушевным беседам. В углу стоял массивный дубовый стол со старой невзрачной карболитовой лампой и столь же крепкий стул с подлокотниками для сотрудника конторы, в центре красовался незатейливый табурет, намертво прикрученный болтами к полу, для бедолаги заключенного.

Станкевич специально распорядился провести допрос здесь, поскольку хорошо знал, что внушающая страх аура застенков Лубянки, действенно способствует развязыванию языков. А язык профессора действительно нуждался в развязывании – уж слишком долго старик мурыжил органы своими загадками и недомолвками.

– Как-то неуютно тут в вашем каземате, уважаемый Олег Сергеевич, – невесело проговорил профессор, привыкая к обстановке.

– А мне здесь нравится, Николай Иванович, впрочем, в вашей воле покинуть это место. Чем быстрее вы мне расскажете все, что меня интересует, – по-деловому ответил подполковник, – тем быстрее окажетесь дома.

– Валяйте, спрашивайте, у меня секретов нет, – хмуро заметил старик.

– Замечательно, – бодро отозвался офицер, удобнее устраиваясь за столом. – Начнем с того, что все это время вы старательно скрывали от нас информацию о местоположении порталов в Шамбалу.

– Я скрывал? – удивился Загорский. – Побойтесь бога, товарищ подполковник. Вы не спрашивали меня об этом, вот я и не говорил. Тоже мне тайна… Все знают, только вы не знаете.

– Прекратите валять дурака! – строго и раскатисто вскричал Олег Сергеевич, ударив для убедительности кулаком по столу. – Оставьте этот театральный тон блаженной невинности, профессор, вам это не к лицу. Вы не настолько наивны, как желаете показаться. Скажите уж лучше, что вам не хотелось, чтобы мы проникли в Шамбалу.

Психическая атака возымела свое действие, правда совсем не то, на которое рассчитывал чекист. Николай Иванович не испугался, но расправив плечи, твердо и серьезно проговорил:

– Да, мне не хотелось.

– Почему? – резко спросил Станкевич, откровенно удивившись такой смелости.

– Вам туда пока нельзя.

– Что это значит – пока? – чекист выглядел раздраженным, он еле сдерживал себя, чтобы не разразиться новым приступом гнева. – Бросьте эти ваши интеллигентские штучки и говорите по существу.

– Вы еще не готовы, – спокойно и без малейшего упрека заявил профессор. – Вот и все существо.

– А Дмитрий Кляйн готов?

– Совершенно верно, – Загорский утвердительно кивнул головой.

Подполковник почувствовал, что напрасно привел Николая Ивановича в комнату для допросов. Лучше бы они поговорили в его кабинете, а еще лучше – где-нибудь в кафе на открытом воздухе. Во-первых, магия тюремной камеры на старика совершенно не действовала, а во-вторых, тем самым Станкевич лично сжег все мосты в направлении доверия и благорасположенности ученого. Глупо! Глупо. Что же это на него нашло? Откуда взялась эта ярость и бесконтрольная ненависть?

Конечно, он был потрясен и, можно сказать, полностью обескуражен внезапным исчезновением Наташи вместе с этим ее новым подопечным Дмитрием Кляйном. Впечатлила его и невозмутимость профессора, с которой тот воспринимал все происходящее, и аномальное свечение в подземелье под Колхозной площадью, и в целом чудовищная нелепость и абсолютная нереальность ситуации. Он действительно испугался, причем не на шутку. Необъяснимые вещи вообще часто пугают, а тут такое… Фантасмагория какая-то.

– Впрочем, – неожиданно заявил Загорский, внимательно изучая лицо подполковника, – если вы настаиваете, я вам все расскажу и даже покажу, как и при каких обстоятельствах отрываются священные врата. Только сначала вы должны честно ответить мне, зачем вам Шамбала?

– Ну, как зачем? – растерялся Станкевич. – Мы хотим обрести знания…

– Кто это мы? – настойчиво продолжал старик, сверля чекиста проницательным взглядом. – Я бы понял, если бы вы сказали: «Я хочу». А так, глупость какая-то получается. Не могут несколько совершенно разных человек желать одного и того же. Даю вам еще одну попытку.

Олег Сергеевич потупил взгляд. Он чувствовал, что профессор сильнее его, и молчал, боясь ответить.

– Не решаетесь сказать правду, – вздохнул Николай Иванович, прочитав его мысли. – Неужели вы действительно верите, что проникнув в Шамбалу, обретете силу и власть над миром? Наивные глупцы. Все лезете и лезете без мыла, и нет вам конца… С чего вы взяли, что святые учителя и великие воины Белого братства бросятся выполнять ваши приказы и распоряжения? Надеетесь обмануть их, или договориться? Вы вообще хоть понимаете, с кем имеете дело?  Отдаете себе отчет в том, чего хотите, и что произойдет, если реализуется пусть даже самое малое и невинное из ваших желаний? Знаете, какие будут последствия? Кошмар какой-то. Ну что мне делать с этим вашим воинствующим инфантилизмом? Отвечайте же!

– Мои цели исключительно благородные, – попытался оправдаться подполковник.

– Ай, оставьте, – махнул рукой Загорский. – Цели у него благородные… Никому не закрыт вход в Шамбалу, ни единому человеку! Ясно вам? Но с глупостями туда никого не пустят. Понимаете вы это? Шамбала всегда окружает нас, даже здесь, в этих застенках, но только те, кто услышат зов, смогут туда попасть. Вы слышали зов? А? Или может быть, кто-то из ваших подчиненных слышал?

– Что же мне делать? – неуверенным голосом спросил Станкевич.

– Для начала – перестать думать за весь мир, стремясь якобы спасти его или облагородить, – ответил профессор. – Миру не нужны благодетели. Он в них не нуждается. Спасите лучше себя. Начните с себя, и тогда мир будет действительно спасен. Это непростая наука, но ее надо пройти. Это будет ваш первый реальный шаг в сторону Шамбалы. Вы ведь производите впечатление неплохого человека, значит, у вас есть шанс.

– Это правда, что Шамбала повсюду? – спросил вдруг подполковник.

– Святая правда, – утвердительно ответил Загорский. –  Вы абсолютно верно догадались, что есть тонкая, но прочная связь между духовным царством и миром материи. И это соединение действительно проходит через Шамбалу. Существа, населяющие эту волшебную страну, живут в обоих мирах: и там, и там.

Профессор повел рукой, и подполковнику показалось, что на темно-серой с синеватым отливом стене каземата стали проступать какие-то блеклые картины, в которых можно было прочитать некие замысловатые магические знаки, от которых повеяло седой древностью. Это были символы Атлантиды, словно волшебные ключи, открывавшие тяжелые двери замшелых кладовых памяти Станкевича, и их ржавые замки грузно падали, и ломались, и медленно двигались прочь, понемногу истончаясь и становясь все более и более прозрачными. И вот уже сквозь них Олег Сергеевич сумел разглядеть чьи-то незнакомые радостные лица, и возвышенные фигуры в белых плащах, и сказочных гигантских птиц с перепончатыми полупрозрачными крыльями, и величественных драконов, парящих высоко в небе, и паруса над водной гладью, и снежные вершины гор.

– Мы все живем одновременно в нескольких мирах, – продолжал говорить профессор, – но вы пока не сможете увидеть этого и понять. Поверьте мне на слово. Работайте над собой, и все будет.

В это время волшебные живые фрески превратились в белое облако, которое неспешно свернулось в спираль, напоминавшую фотографию далекой галактики, сделанную современным радиотелескопом, и из стены выросла косматая фигура безобразного человекоподобного существа, с ног до головы покрытого длинной тонкой шерстью. Станкевичу показалось, что он начинает сходить с ума.

– Что это? – спросил он сдавленным голосом, указывая на странного гуманоида, столь неожиданно появившегося в его мрачной и убогой комнатке для дознаний.

– Калион, – небрежно бросил Николай Иванович, мельком глянув на часы, – мой хороший друг и помощник. Не бойтесь его, он очень добрый, исполнительный и пунктуальный.

– Ы-ы-й, – промычал Калион и замотал головой, густо заросшей мягкой и шелковистой русой бородой от самых бровей до широкой груди.

– Он пришел за мной? – дрожащими руками подполковник лихорадочно попытался ослабить узел галстука, но только сильнее затянул его.

– Нет, – улыбнулся старик, – он пришел за мной.

– Как это? – прохрипел офицер.

– Всему свое время, мой друг, всему свое время. Засим должен откланяться, моя миссия здесь подходит к концу. До встречи в других мирах, дорогой Олег Сергеевич, – профессор еще раз улыбнулся и растворился в воздухе.

Ошеломленный Станкевич оказался в одиночестве. Он сидел в камере и медленно соображал, безуспешно пытаясь переварить события последних минут. В висках сильно пульсировала кровь, отдавая глухими ударами в уши. Голова горела. Однако через какое-то время его мозг начал потихоньку проясняться, и чекист вдруг осознал, что профессор, которого он только что так неуклюже допрашивал, на самом деле исчез. Это было немыслимо и попахивало мистикой. Разве можно вот так запросто испариться или беспрепятственно выбраться из хорошо охраняемых застенков Комитета госбезопасности? «Колдовства мне здесь только не хватало, – недоумевал офицер. – Не могло же мне все это присниться». На лице мужчины играл нездоровый румянец, кожа горела и источала жар, капелька пота стекла с виска на щеку, а оттуда за воротник. Тяжело сглатывая, Олег Сергеевич, наконец, справился с тугим галстуком, с трудом расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и попытался отдышаться.

Неуверенными ватными пальцами он дотянулся до звонка, прикрепленного к нижней стороне столешницы, и вызвал дежурного. Со стороны коридора послышались щелчки запоров, и дверь с неприятным и пронзительно тонким металлическим скрежетом отворилась.

Молодой сержант вошел в камеру и опешил.

– А где же задержанный? – не сдержавшись спросил он с нескрываемым удивлением.

«Значит, это не сон, не наваждение, и я все еще в своем уме», – подумал Станкевич, вставая из-за стола. Ему хотелось поскорее покинуть серый и неприветливый каземат, вырваться на свежий воздух, к яркому и живительному солнечному свету.

– Отставить вопросы. Это секретная операция, – сказал он вслух, затягивая галстук обратно, – никому ни слова о том, что вы здесь видели, сержант. Это вам ясно?

– Так точно, товарищ подполковник госбезопасности! – выпалил молодой человек, резко выпрямившись по стойке смирно.

Олег Сергеевич почувствовал, как силы и былая удаль возвращаются к нему. Он бросил строгий взгляд на охранника, решительным шагом вышел в узкий коридор и не оборачиваясь заспешил на волю.


Продолжение следует...

Глава 40 здесь http://www.proza.ru/2016/08/14/1241