Рей Ортлунд. Оправдание против самооправдания

ОПРАВДАНИЕ ПРОТИВ САМООПРАВДАНИЯ
Рей Ортлунд (2011)

Мы ни на час не уступили и не покорились, дабы истина благовествования сохранилась у вас
Гал.2.5

Моя цель в этой работе состоит в том, чтобы выяснить социальную динамику благодати и оправдания в отличие от динамики самооправдания, чтобы мы могли усилить наше понимание того, что значит быть верными Евангелию. Это важно потому, что, как Лютер учил нас, оправдание по вере - не только одно учение среди прочего, но это принцип, с которым Церковь стоит или падает. Лютер также учит нас, что оправдание по вере трудно принять и трудно удержать. В своих лекциях на Послание к Галатам он писал: "Этой доктрины в наши дни не может быть слишком много. Если мы знаем и понимаем ее, это прекрасно, но нет почти никого, кто принял бы ее всем сердцем, ибо наша плоть хрупка и непокорна Духу". То, что он писал об этом Послании, относится ко всему Евангелию, и означает, в частности, что оправдание подразумевает не просто согласие с определенной доктриной, но и ее социальное и культурное воплощение. Я не говорю, что следовать этим путем на обоих уровнях будет легко. Это невозможно без Самого Христа, в чем мы вскоре и убедимся. Но я утверждаю, что было бы неверным просто согласиться с доктринальными истинами без формирования, если можно так сказать, культуры благодати в наших церквах, исповеданиях и движениях. Иными словами, если это действительно учение, вместе с которым  Церковь стоит или падает, надо сделать так, чтобы она действительно стояла, а не падала, и мы не начали падать, думая, что мы стоим.
Послание к Галатам показывает, что это возможно. Верующий или целая община могут трубить об учении об оправдании и благодати, и все же оказаться калеками из-за того, что в них внедрилось самооправдание. В своем послании Павел продвигает Евангелие на обоих уровнях - доктрины и культуры. Из письма видно, что он не мог быть удовлетворен тем, чтобы его паства подтвердила истину оправдания только верой просто как доктрину, но он также ожидал от нее создания целостной культуры, соответствующей этой доктрине. Именно это было для Павла подлинной верностью Христу.
Я начну сегодня с трех допущений.
 1. Классическая протестантская доктрина оправдания только по благодати через веру только во Христе, помимо всех наших дел - это истина. 39 статей говорят об этом коротко и ясно: "Мы праведны перед Богом только за заслуги нашего Господа и Спасителя по вере, а не за наши собственные дела". То, что мы оправданы по вере - это самое полезное из учений и наиболее полное утешение. Это учение напоминает нам об объективной, существующей вне нас сущности нашего оправдания, как говорит Джон Беньян в своей "Милости, явленной худшему из грешников": "Но в один день, когда я проходил через поле, также имея некоторые удары совести, боясь, как бы всё не оказалось неправильным, внезапно такое изречение запало мне в душу: «Твоя праведность на Небе», и вдобавок мне показалось, что я увидел глазами своей души Иисуса Христа одесную Бога. Там, как я сказал, находится моя праведность; так что где бы я ни был, или что бы я ни делал, Бог не мог бы сказать обо мне, что Он требует мою праведность, ибо это находится прямо перед Ним. Кроме того, я также увидел, что это не было моё доброе расположение сердца, которое бы делало мою праведность лучше, ни моё худое расположение, которое бы делало мою праведность хуже, ибо моей праведностью был Сам Иисус Христос, Тот же вчера, сегодня и вовеки (Евр. 13:8).Тогда мои цепи на самом деле свалились с моих ног. Я был освобождён от своего страдания и оков. Мои искушения также исчезли, так что с того времени те страшные Божьи писания перестали беспокоить меня. Тогда я пошёл домой, радуясь из-за благодати и любви Божьей... Ничего, кроме Христа не было перед моим взором".
2. Самооправдание является самым глубоким импульсом в падшем человеческом сердце. Мы можем быть искренне согласны с библейским учением об оправдании только верой. Но так ли это в глубине наших сердец? Герхард Форд помогает нам всмотреться в себя: "Проблема заключается в том, что ветхое творение не хочет и не сможет услышать Евангелие как оно есть. Что бы мы там ни говорили, оно будет лишь использовать его в своих попытках самооправдания, как часть более приемлемой законнической системы. Для него важно лишь то, что есть в законе".
Мы глубоко желаем сами себя спасти. В то же время наш грех включает в себя скрытое нежелание ясно видеть свои грехи. Мартин Ллойд-Джонс описывает наше отсутствие стремления к этой осведомленности так: "Вы никогда сами не захотите почувствовать, что вы грешник, потому что в результате греха в вас появился механизм, который всегда будет защищать вас от такого рода обвинений. Мы все в очень хороших отношениях с самими собой, и мы всегда находим способ представить себя в лучшем свете. Даже если мы будем пытаться заставить себя почувствовать, что мы грешники, мы никогда не сможем этого сделать.  Существует только один способ узнать, что мы грешники - это просвещение Богом".
Наш менталитет слепого самооправдания делает Послание к Галатам бесконечно важным для верующих. Мы не можем избавиться от "галатейства", просто размышляя о благодати оправдания. Но, принимая эту благодать, мы получаем средства, способные избавить нас от стремления оправдывать себя самих.  Пуританин Уильям Феннер учит нас рассматривать оправдание по вере как постоянный путь: "Поскольку мы грешим ежедневно, мы должны быть оправданы ежедневно, и мы должны ежедневно идти за этим ко Христу". Оправдание является постоянно текущим источником, и именно поэтому мы не можем исчерпать его. 
Оправдание делами - это не только католическая проблема, это проблема общечеловеческая. И это проблема общехристианская. Я и вы в лучшем случае отодвинулись от этой тьмы на дюйм.  Действительно, можно проповедовать и защищать учение о благодати и оправдании, но продолжать прибегать к самооправданию и пожинать его горькие плоды. Больнее всего, если так происходит во вроде бы протестантских церквях, которые искренне любят Господа.
3. Евангельское учение создает евангельскую культуру. Евангелие делает нечто большее, чем возрождает нас лично. Учения о благодати также создают культуру благодати, которая называется здоровой Церковью, где Евангелие формулируется на уровне доктрины и воплощается на уровне культуры, создавая определенную атмосферу, дух и отношения в сообществе. Но создание и поддержание церкви не одно и то же, и это дело непростое. Без учения культура является неустойчивой. Без культуры учение будет неосмысленным и бессильным.
Пример того, как плохо мы обычно разделяем учение и культуру - это притча Господа о мытаре и фарисее в Лк.18. Вы знаете, как Лука начинает ее:   "Иисус рассказал эту притчу некоторым, которые уверены были о себе, что они были праведны, и рассматривали других с презрением". Фарисей пришел в храм - место заместительного искупления. Почему? Он верил в его силу. Но его сердце было очень далеко от его веры. Его оправдывающее себя сердце было исполнено презрения к несчастному мытарю. Самооправдание создает перспективы отчужденность и превосходства над другим ("Попался, который кусался!"). И хотя мы можем держаться учения о благодатном оправдании, наши глубокие мысли и чувства могут проскользнуть в сторону самооправдания, и мы побоимся себе в этом признаться. Но вера в себя, убеждение, что мы правы, и взгляд на других с презрением всегда идут вместе. Когда мы видим рост презрения, у этого есть причина - то, что Евангелие принято в голове, но его не хватает в сердце. Мы смотрим на наши доктринальные заявления и умственные убеждения, и они кажутся нам безупречными. Но мы, недооценивая власть, которую Евангелие имеет над нами, подражаем фарисею,  мы начинаем искать козла отпущения, кого-то судить, кому-то передавать свои предрассудки. Всякий раз, когда нам нужен кто-то другой, чтобы убедиться, что у нас все ОК, мы на самом деле оправдываем себя сами, и не верим в совершенство Божьей жертвы на Кресте. И это создает уродливую культуру. Но оправдание по вере создает культуру принятия и тепла, любви и безопасности. "Поэтому приветствуем друг друга, как и Христос принял вас, во славу Божию" (Рим.15.7). И чем яснее мы об этом скажем, и чем сильнее будет развиваться эта прекрасная культура, тем сильнее церковь будет нести пророческое свидетельство об Иисусе, как могучем Друге грешников. И люди будут приходить в нее.
Давайте теперь перейдем к Посланию к Галатам, чтобы рассмотреть, как можно перейти от самооправдания к оправдывающей благодати. Мы рассмотрим только три кратких отрывка.
1. Павел пишет: "У людей ли я ныне ищу благоволения, или у Бога? людям ли угождать стараюсь? Если бы я и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым" (Гал.1.10). Почему он говорит об этом? Только что он предал анафеме тех, кто учит ложному евангелию. Видимо, некоторые обвинили его в угождении людям, если он нес учение о благодати. Он вынужден возразить: ради этого я стал бы провозглашать анафемы? Каким же образом Павел выводит из евангельского учения культуру, и почему он говорит, что не намерен угождать людям, иначе бы он не был рабом Христовым? Учение, неявно упоминаемое здесь - это достаточность Христа, которая и ведет к оправданию только верой. Мы знаем из Фил.3, что Павел связал всепревосходящую цееность познания Христа с праведностью, которая может быть дана только через Христа. Но почему вера во Христа единственно оправдывает нас, если Он не выше всего остального? А ведь действительно выше! Фактически, Павел не говорит в Фил.3, что его прежние успехи теперь не имеют для него значения. Он говорит, что они неприятны, по сравнению с Христом. Взгляд Павла на превосходство Христа столь же высок, сколь прост и ясен.  Христос есть Единственный, Чье мнение действительно имеет значение. Возможно, мы считаем, что это слишком. Мы считаем, что ценность нас самих, само оправдание нашего существования исходит не от нас и не от других грешников, но только от Христа. Он Сам достаточен для нас навсегда. И это евангельское убеждение создает ту культуру смелости, независимости и благородства ума, которую мы видим у Павла. Павла беспокоили люди. Он искренне заботился о том, чтобы его мысли и чувства приносили им пользу. Он говорит: "Я стараюсь всем угодить во всем, что делаю" (1 Кор.10.33 KJV). Это был действительно любящий человек! Он никогда не переставал думать о том, как он мог завоевать сердца людей для Христа. Он был очень широк, потому что он уважал людей и их различные способы видения вещей.  Но он должен был примирить свое желание угодить людям, с одной стороны, с более глубоким желанием угодить Богу, с другой. Когда Павел стоял перед выбором между радостью своей и других людей, он предпочитал других. Но когда он оказался перед выбором между угождением другим и Богу, он предпочел Бога. На самом деле, он так ясно говорит об этом, что четко обрисовывает или-или: или я угождаю людям, или я раб Христов. И он не желал отойти от Христа. Его оправдание было во Христе, и Христос был для него столь драгоценен, что апостол был готов платить за это полную цену человеческого отторжения. Он мог желать понравиться людям ради Христа, но еще больше он хотел угодить Христу, так что он был готов быть непопулярным, даже спорным. Он готов был даже быть неправильно понятым. И своим примером он призывает свою паству и нас следовать за ним в этой мужественной независимости.
Первый показатель того, что евангельское учение начинает преобразовываться в культуру - это то, что великолепие Христа создает в нас внутренний покой, даже когда люди судят о нас иначе. Его величие не побуждает нас идти с толпой, даже верующей, как если бы мы нуждались в утверждении со стороны человека, чтобы стоять на своих ногах. Нужно ли нам чувство ответственности? Да. Но это не значит, что нам следует слушать пастора, который сам не будет слушать никого. Жан Кальвин напоминает нам, что на самом глубоком уровне наше дело - у Бога (НХВ 1.17.2). Без уяснения этого мы быстро впадем в трусость и конформизм. Если мы это делаем, мы не служим Христу. Угождая людям, мы перестаем быть рабами Христовыми. В Лк.16.14-15 мы видим, как самооправдание и человекоугодие могут маскировать еще более глубокий грех: «фарисеи, которые были сребролюбивы, услышав все это... высмеивали Иисуса. И Он сказал им: "Вы выставляете себя праведниками пред людьми, но Бог знает сердца ваши. То, что возвышается перед людьми, мерзко пред Богом" (ASV). Как это отличается от любой человеческой позы! Христос видел и более распространенные пороки - в случае с фарисеями это была любовь к деньгам. Пока их поведение гарантировало им доходы, они были удовлетворены.   Они даже высмеивали Иисуса, когда Его учение посягнуло на их статус-кво. Им нужно было, чтобы с Иисусом было что-то не так - чтобы отвлечь внимание общества от жадности, свившей гнездо в их сердцах. И это сработало. Они прекрасно выглядели на фоне других и тем обеспечили свою позицию. Но Бог дал им понять, что то, что пред людьми хорошо, для Него ниже некуда.   
В своем выступлении об оправдании по вере Дж.Грэшем Мейчен назвал это учение ответом на величайший личный вопрос, который задают далеко не все человеческие души: "Как я могу быть с Богом? Как я могу стоять в глазах Бога? Как Он посмотрит на меня?". Есть те, которые не задают этих вопросов, есть те, кого их положение перед людьми беспокоит больше, чем их состояние перед Богом, есть те, кто заинтересован в том, что "люди говорят", но не в том, что говорит Бог. Такие люди, однако, не склонны плыть против течения; они склонны поступать так же, как другие, они не являются героями, которые меняют судьбу человечества. Но истинное благородство приходит тогда, когда человек перестает быть заинтересованным в мнениях людей и становится заинтересованным в суде Божьем. Как это освобождает и утверждает нас - если мы готовы   встать и следовать за Христом, хотя некоторые неизбежно будут придираться! В этом освобождении нуждаются очень многие, которые должны перестать думать, как все выглядит в глазах человека, и глубже привязаться к Иисусу. Если Он есть наше единственное оправдание, то нам есть для чего жить. Учение об оправдании создает культуру мужественного, благородного  понимания себя как слуг Христовых. Только такие люди могут изменить ход истории.
2. В Гал.2.11-14 Павел пишет: Когда же Петр пришел в Антиохию, то я лично противостал ему, потому что он подвергался нареканию.  Ибо, до прибытия некоторых от Иакова, ел вместе с язычниками; а когда те пришли, стал таиться и устраняться, опасаясь обрезанных. Вместе с ним лицемерили и прочие Иудеи, так что даже Варнава был увлечен их лицемерием.  Но когда я увидел, что они не прямо поступают по истине Евангельской, то сказал Петру при всех: если ты, будучи Иудеем, живешь по-язычески, а не по-иудейски, то для чего язычников принуждаешь жить по-иудейски?". Этот отрывок взорвал мою жизнь в первый год моего служения - 1970-й. Одну из своих первых проповедей я прочел именно по нему. Я назвал ее "Политика легализма", и это название мне до сих пор кажется удачным.
Этот отрывок с самого начала  предупредил меня об опасности абсолютизации любой традиции. Петр поступил именно так, и Павел упрекнул его за это. Нет ничего плохого в  традиционной еврейской одежде. Но что-то было не так со стремлением увековечить всю традицию, раз Христос исполнял еврейские законы. Когда Петр дистанцировался от верующих неевреев, не соблюдавших кашрут, он, по сути, задвинул историю искупления в угол и не обратил внимания на победу Иисуса. Что он говорил своим поведением? Он говорил, что верующие из язычников должны приспособиться к еврейской культуре, чтобы они были достаточно хороши для Христа - и для Петра! И это было унизительно для совершенного дела Христа на кресте, а не только для самих этих верующих. Неправомерное возвышение традиции было со стороны Петра высокомерием, и это было против оправдания по вере. Какая жалкая церковная культура! Ведь Петр уже не мог не знать, что ему делать. Бог научил его, дав видение с нечистыми животными, поданными к столу: "Что Бог очистил, того не почитай нечистым" (Деян.10.15).  То, что Петр стал делать в Антиохии, на самом деле не было ни невежеством, ни глубиной Евангелия. Это был страх, страх перед людьми, страх церковной политики, страх показаться на будущей "конференции" в Иерусалиме. "Он отступил и отделил себя, опасаясь обрезанных". Когда Петр отрекся от Иисуса, он опасался за свою жизнь. Здесь он запаниковал, опасаясь потерять положение в обществе. И руководствуясь этим убогим страхом, он повредил Евангелие - не на уровне доктрины, но на уровне культуры. Он стал требовать от верующих неевреев,  чтобы они соответствовали еврейским нормам и обычаям, чтобы быть приемлемыми для Бога и полноправными членами его церкви. Павел дважды называет это лицемерием (ст.13). Страх человеческого неодобрения питает лицемерие и позерство, желание быть воспринятым определенным образом и нравиться каким-то людям. Но что значит этот страх, если он не пустой стимул для самооправдания? Это мощная сила среди христиан. Страх Петра был так заразителен, что стушевался даже Варнава. И только у Павла нашлось  мужество, чтобы встать и выступить против Петра открыто. Мы можем быть рады, что он сделал, потому что Евангелие было поставлено на карту - Евангелие для Запада, для Европы и в конце концов Америки. Если бы Павел уступил, распространение Евангелия зашло бы в тупик, потому что Евангелие было бы доступным только для тех немногих людей, которые могли бы принять иудаизм в дополнение к Иисусу.
Павел пишет, как в другой момент принятия решения он также должен был проявить смелость, чтобы истина Евангелия "могла быть сохранена для вас" (Гал.2.5). И он настаивает на том, что это не просто Евангелие как совокупность богословских фактов, а истина Евангелия, то есть его правильное понимание. Что это значит? Он говорит нам, что верность Евангелию - это нечто большее, чем утверждение, что оправдание по вере - это правда. Мы должны идти до конца, если мы не хотим взять свои слова обратно. Но мы можем даже не заметить, если мы вроде бы все сделали, что мы ограничились только словами: "Вот во что я верю". Павел говорит: "Мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою" (ст.16). Петр никогда не менял своего учения. То, что он делал, было всего лишь плохой культурой, вытекавшей из вроде бы верной доктрины. Но Павкл показал, что поведение Петра предало принятую им же истину. Это было восстановление культуры самооправдания, которая уже рухнула, сведение на нет благодати Божией и принижение креста Христова (ст.21). Петр был апостолом. На самом деле все участники этого печального эпизода были верующими христианами. Как я уже говорил, самооправдание является христианской проблемой. Здесь, в Антиохии было даже проблемой самих апостолов! Давайте не будем думать, что мы выше тех проблем, что были у галатов. Передача истины Евангелия в нашем поколении - совсем не простое дело.
Этот отрывок подталкивает нас к тому, чтобы задаться более глубокими вопросами.Мы должны спросить себя: готовы ли мы к большему, чем просто к тому, чтобы подписаться под учением об оправдании только верой? Мы также должны спросить, можем ли мы всегда идти в ногу с истиной. Готовы ли мы быть верны всему Евангелию до конца? Павел включил применение Евангелия в свою концепцию верности Евангелию. Он потребовал, чтобы Петр и другие следовали своим собственным доктринальным убеждениям в своей практике. Он видел, что их поведение было не в ногу с истиной Евангелия. Евангелие - это больше, чем место, чтобы стоять, это также путь, чтобы следовать. Каким бы ни было давление общества, мы должны смело провозглашать это Евангелие, ибо именно на фоне сопротивления самодостаточность Христа становится яснее.
Джон Стотт называет противостояние Павла и Петра "без сомнения, одним из самых напряженных и драматических эпизодов в Новом Завете". Мы можем извлечь пользу из власти этой встречи - не из факта соперничества апостолов! - потому что Евангелие продолжает изменять нас. Это стало возможным, поскольку апостольская смелость Павла отказалась пойти на компромисс, чтобы провозгласить вседостаточность Христа с большей ясностью, смирением и радостью, и сохранить то блага, которое Он на самом деле принес нам.
О чем же тогда говорит учение в Гал.2.11-14 и какую культуру оно создает? Доктрина здест та, что каждый, кто просто верит Иисусу для своего оправдания, чист перед Богом, независимо от своего происхождения и наследия. Никто не должен добавлять к делу Христа еще что-то, чтобы быть приемлемым для людей. Если Бог говорит с нами через Христа, что Он может дать нам еще, и ради чего Ему требовать чего-то другого? Культура, созданная этой истиной, полна открытости, свободы, искренности и бесстрашия. Иисус сказал: "иго Мое легко" (Мтф.11.30). Но самооправдание создает культуру угнетения - и ее могут создать даже люди, страстно приверженные протестантской доктрине, раз уж на пороге этого был Петр. Что поражает больше всего - так это то, что Павел считает евангельскую культуру и образ жизни столь же святыми, как и учение Евангелия. Он боролся за эту культуру, потому что доктрина благодати и оправдания не может быть сохранена в ее целостности, если она окружена культурой самооправдания.
3. В Гал.4.17 Павел пишет о лжеучителях: "Ревнуют по вас нечисто, а хотят вас отлучить, чтобы вы ревновали по них". И далее он предупреждает: "Но если вы кусаете и пожираете друг друга, смотрите, как бы вы не истребили себя совсем" (Гал.5.15 KJV). Вы можете потерять Евангелие и погубить общину, если в церкви укоренится этот менталитет самооправдания. Откуда же берется эта гибельная культура?
Во-первых, за этим могут стоять эгоистичные амбиции. Павел говорит, что значит манипуляция:  хотят вас отлучить, чтобы вы ревновали по них. Вас хотят заполучить, вас заверяют в своем особом интересе и глубокой заботе, и кажется, что эти лжеучителя - люди действительно любящие и обеспокоенные. Но у них были скрытые мотивы. Марк Твен в "Томе Сойере" писал: "От нас требуется делать вещи, которых трудно достичь". Но войти в Церковь Христову совсем не трудно!  Все, что нам нужно - это Христос, и Он отдает нам всего Себя по благодати, если мы приходим с пустыми руками веры.
 Для достижения своих скрытых целей лжеучителя должны были убрать Павла с дороги. Таким образом, они поощряли чувство обиды против Павла, как если бы он был врагом (ст.16). Если лжеучителя хотели размыть сосредоточенность людей на Христе - и Павел был барьером для достижения этой цели - они могли бы формировать религиозную культуру таких церквей. Они могли взять их под контроль и перестроить заново на своих условиях. Люди с их слабостью и неуверенностью были падки на это, и попадали в культуру исключения. Притягивая людей к себе и  к своей религиозной песочнице, лжеучителя удовлетворяли свои амбиции - а люди оставались без Евангелия. Жан Кальвин комментирует:  "Эта хитрость является общей для всех служителей сатаны - отчуждение людей от пастыря, чтобы привлечь их к себе и, избавившись от конкурента, занять его место". Павел был настолько обеспокоен тем, что галаты этого не поняли, что он взялся за перо и в конце письма добавил: "Желающие хвалиться по плоти принуждают вас обрезываться только для того, чтобы не быть гонимыми за крест Христов,  ибо и сами обрезывающиеся не соблюдают закона, но хотят, чтобы вы обрезывались, дабы похвалиться в вашей плоти" (Гал.6.12-13). Иными словами, для них галатийская церковь была лишь средством повысить собственную значимость. Таким бывает и самооправдание числом обращений - не возрождений во славу Христа, а появлением членов домашних групп. Такое поведение всегда противоположно тому, что Павел требует, отказываясь идти на компромисс с Евангелием ради угождения людям. Он был рабом Христовым; лжеучителя возвышали только самих себя.
Во-вторых, все это было разрушением церкви. Какие звери кусают и пожирают друг друга? Галаты оказались в опасности со своими амбициями и сплетнями развалить общину, поклонение и свидетельство. Лжеучение, беспокоившее их, вызвало безудержные пересуды. Галатийские церкви были неустойчивыми с самого начала, ибо обнадеживающее "Совершилось!" было для них разъедено кислотой самооправдания. Результатом  стали неуверенность, тревога, страх и гнев. Да и как могло быть иначе? Самооправдание не может создать ничего, кроме невыполнимой требовательности, ибо Сам Христос для него недостаточен. Независимо от того, как бы хороши ни были люди, самооправдание не только заставит их обвинять себя и друг друга, но и произведет клевету и разделения. С чего бы это ни началось, на выходе пострадают все.
Если в какой-либо общине вспыхивают такие настроения, проблема заключается не в отсутствии личной любезности. Это проблема богословская - утеря Евангелия.  Но там, где Иисус царствует в Своем Евангелии, царит и любовь "взаимной защиты и доброты" (Кальвин). Павел был человеком мужественным, решительным и независимым.  Он был также человеком любви, смирения и тепла. "К свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти, но любовью служите друг другу. Ибо весь закон в одном слове заключается: люби ближнего твоего, как самого себя" (Гал.5.13-14). Сильные принципы и добрые взаимоотношения одновременно - вот что отличает церкви, верные Евангелию.
Что же это значит, что вместе с Евангелием оправдания только верой Церковь стоит или падает? Это значит, что если она учит о благодатном оправдании, она  также строит - и, конечно, защищает - культуру, основанную на этом оправдании. В такой церкви никто не вынужден доказывать, что он не верблюд, никто не будет унижен или загнан в угол, если он не соответствует человеческим стандартам.  Каждый волен искать Господа и возрастать в благодати, в гармонии с другими вокруг него. Противостояние требуется только там, где речь идет о сохранении Евангелия для нас (Гал.2.5). Это не может быть только личным делом, ибо защита и утверждение как учения, так и культуры зависят от всех. Для некоторых церквей верность полноценному пониманию Евангелия может потребовать покаяния и реформирования. Евангелие действительно может оказаться для нас не столь центральным, как мы думаем. Но нет ничего сложнее и проще, чем действительно закрепить истину Христа в культуре, в которой Евангелие будет действенным. От природы мы склонны делить то, что Евангелие объединяет. Оно соединяет мужество и нежность, и все другие библейские поюса, которые так выразительны у Павла и прекрасны у Иисуса.
Как же мы можем с нашими эгоистичными, амбициозными и порой безжалостными сердцами быть верными свидетелями Евангелия сегодня?   Возможно ли это? Да, но только если мы ходим по духу. "А я говорю: поступайте по духу, и вы не будете исполнять вожделений плоти" (Гал.5.16). Это не механизм и не шаблон. Это глубоко личный выбор. Но другого пути нет. Это означает больше, чем богословская бдительность. Это реальная зависимость от Бога. Это значит предоставить себя, не других, суду Его Слова. Это значит непрестанно прощать и каждодневно распинать свою гордость. Все, что мы можем сделать по плоти - это создать доктринально правильную, но уродливую культуру. Но в Духе, и только   в Духе, мы можем стать, несовершенно, но заметно, живым доказательством истины и красоты Иисуса. Это позволит увидеть Его Евангелие нашему поколению.

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn