Ахматова и Гумилев, или Псевдоним и фамилия

Как известно некоторые поэты и писатели по разным причинам вынуждены были брать псевдонимы. Достаточно вспомнить, что молодая Анна Андреевна Ахматова, в девичестве Горенко, имела одинаковые инициалы с отцом – Андреем Антоновичем Горенко (1848 – 1915).  В 1880-е годы он довольно часто писал как в специальные издания (по профессии инженер-механик,  капитан 2-го ранга в отставке), так и в провинциальные газеты Юга России. Так, газета «Одесские новости» в 1888-1889 гг. указывает его фамилию в списке своих основных сотрудников.
 
Аня Горенко рано начала писать стихи и, очевидно, публиковать их. Отец, считая увлечение дочери детской забавой, запретил ей подписывать стихи настоящей фамилией. Быть поэтессой считалось для дворянской девушки не вполне приличным, и отец просил ее не срамить его имени. "И не надо мне твоего имени", - ответила ему дочь. Память юной поэтессы извлекла из семейной родословной фамилию прабабушки по материнской линии — Ахматова. Так  появилось удивительное сочетание библейского имени «Анна» с фамилией «Ахматова», возник отблеск Золотой Орды.

Об этом псевдониме замечательно сказал Иосиф Бродский в эссе "Муза плача: "...пять открытых "а" обладали гипнотическим эффектом и естественно поместили имени этого обладательницу в начало алфавита русской поэзии. В каком-то смысле это имя оказалось её первой удачной строчкой, запоминающейся тотчас своей акустической неизбежностью…».

Впоследствии в автобиографическом очерке «Начало», который был написан в конце 50-х годов, поэтесса сетовала: «Назвали меня в честь бабушки Анны Егоровны Мотовиловой. Ее мать была чингизидкой, татарской княжной Ахматовой, чью фамилию, не сообразив, что собираюсь быть русским поэтом, я сделала своим литературным псевдонимом». Действительно, не совсем удачный псевдоним. К тому же на него наслоился один из семейных мифов. Дело в том, что Прасковья Федосеевна Ахматова никогда не была татарской княжной. Хотя Ахматовы  на самом деле довольно старинный дворянский род, по всей видимости, происходивший от обрусевших служилых татар.  Это о ней писала Ахматова в "Сказке о черном кольце":

Мне от бабушки-татарки
Были редкостью подарки:
И зачем я крещена,
Горько гневалась она...

Следует, пожалуй, добавить, что прямые предки Прасковьи Федосеевны в свое время были внесены в 6-ю, самую древнюю часть родословной книги дворян Симбирской губернии по городу Алатырю. Однако и по сей день происхождение Ахматовых от хана Ахмата документально не подтверждено.
 
Долгое время это был всего лишь литературный псевдоним, поскольку она после своих замужеств  в официальных документах писалась Гумилевой, а затем Шилейко.     Однако после трагической гибели Николая Степановича Гумилева остались вдова - Анна Николаевна Энгельгардт и дочь Елена. Анна Энгельгардт была дочерью известного историка и литературоведа Н. А. Энгельгардта, возможно — незаконной дочерью Бальмонта, чем Гумилёв втайне гордился.

После развода с Ахматовой в 1926 году Владимир Казимирович Шилейко женился вторично на Вере Константиновне Андреевой (1888—1974).
 
Поэт и переводчик Сергей Шервинский так описывает Веру Андрееву-Шилейко:
«Вера Константиновна Андреева была искусствоведом и считалась специалисткой по ранней живописи Возрождения. Она была очень высока ростом, как раз в габаритах Владимира Казимировича. Вера Константиновна была не глупа, даже остра, при этом с чем-то в облике, похожим на английскую гравюру, один глаз чуть меньше другого. Никто никому не судья в делах любви, но всё же, при всех скидках, Вера Константиновна не имела, казалось бы, прав торжествовать над Анной Андреевной. А между тем торжествовала. И нельзя её не понять: торжествовать, как женщине, над Ахматовой — это стоило многого. Прожив с Верой Константиновной недолгое время, Владимир Казимирович умер от чахотки. А Анна Андреевна продолжала свою неудавшуюся женскую жизнь всё в том же Петрограде, на той же квартире во дворе дома графа Шереметева на Фонтанке, под постоянным бдительным надзором».

В 1927 у них родился сын Алексей, в будущем профессор, зав. кафедрой электроники в МИИТе, близкий друг братьев Стругацких.

Именно в это время перед Ахматовой и встал вопрос о фамилии. Выбора не существовало. Так она навсегда и осталась Ахматовой.

Обратимся к записям Павла Лукницкого, датированных 1926 годом.
Июня 1
«Получила от В. К. Шилейко письмо и повестку народного суда о разводе».

Июня 14—15
«А.А. находит в себе силы для самоиронии. “Какое слово мне теперь впишут в паспорт? У меня теперь даже фамилии нет — этого уж, кажется, и у тягчайших преступников не отнимают”.

Вспомним пятую по счету «Северную элегию», написанную Ахматовой в 1945 году. Остановимся на шести центральных строчках:

И женщина какая-то мое
Единственное место заняла,
Мое законнейшее имя носит,
Оставивши мне кличку, из которой
Я сделала, пожалуй, все, что можно.
Я не в свою, увы, могилу лягу.

О чем  хотела Ахматова поведать читателям этими строками, полными горького признания-сожаления?

***

Теперь обратимся к трудам Юрия Зобнина, посвященным жизнеописанию Николая Гумилева. Здесь дело обстояло несколько сложнее и, пожалуй, неожиданнее. В данном случае приходится говорить не о псевдониме, а о смене фамилии его предками. Оказалось, что дед Гумилева, Яков Федотович Панов (1790 – 1858), служил псаломщиком при Рождественской церкви села Жёлудево Спасского уезда Рязанской губернии. Влюбился он в дочь настоятеля храма Матрену Григорьевну Гумилеву (1800 – 1865). Отец ее, Григорий Прокопьевич Гумилев (1745 – 1820) поставил перед молодыми одно условие – будущий муж должен сменить фамилию и стать Гумилевым. Ситуация сложилась непростая, поскольку касалась к тому же  духовного сословия. Но Яков Федорович Панов решился на такой смелый шаг и стал в конечном итоге Гумилевым. Впоследствии он поднялся по иерархической лестнице и пребывал уже в сане диакона. В семье родилось семь детей – три дочери и четыре сына. Среди них оказался и отец будущего поэта – Степан Яковлевич Гумилев (1836 – 1910). Как было принято в те времена, сыновья Я.Ф. Гумилева получили духовное образование, а дочери вышли замуж за духовных лиц. Только один сын взбунтовался – Степан Яковлевич, который после завершения обучения в семинарии не принял духовного сана, а  отправился учиться на медицинском факультете Московского университета. Не чувствовал он себя готовым к духовной службе. Судьба благоволила к молодому поповичу. Удалось ему перейти на службу в военно-морское ведомство. Так, Николай Гумилев родился  уже в семье старшего врача 6-го флотского экипажа в Кронштадте, которому было к тому времени пятьдесят лет.
 
Возникает вопрос – почему дед сменил фамилию? Доподлинно ничего неизвестно, но есть мнение, что род его жены вел свое начало от Рюриковичей, потомков неких тверских или владимирских княжичей. 

Село Желудево упоминается в окладной книге за 1676 год с церковью Рождества Христова. В 1811 году начато было строительство нового каменного храма тщанием мещанина помещика генерал-лейтенанта Петра Михайловича Лунина. Окончено строительства храма с колокольней было в 1830 году. Сохранилась она до наших дней, и почитается как «храм Гумилевых».

Вспоминать  о смене фамилии, в семье Гумилевых не было принято. Таковы зигзаги истории.