Летом на даче повесть о превратностях любви Гл. 5

               
              Манефа  сидела  в  саду,  попивая  воду. Она  соорудила  новую прическу.  Валик  из  белесых  и мягких,  как  у  ребенка,  волос  украшала  красивая  заколка.  Сарафан  был  другой, с кружевной вставкой на груди, которую Манефа связала сама.

              Увидев  входящих  через  калитку  Жанну,  Константина  Львовича  и  Карпа,  Манефа,  не  стесняясь  сестры  и  ее  жениха,  набросилась  на  мужа  с  упреками:
              -  Нагулялся,  балбес?  Собирайся,  едем  домой!
              -  А  обедать?  -  возмутился  Карп.
              -  Дома  пообедаешь!  -  Манефа  подняла  свое  массивное  тело  из  шезлонга  и  направилась,  переваливаясь,  к  крыльцу.  Ее  догнала  Жанна  и,  обняв  сестру  за  шею,  зашептала  ей  в  ухо.
              -  Манефа,  ну  не  сердись.  Пообедаем  и  вместе  поедем  в  город.

              Манефа  похлопала  Жанну  по  загорелой  руке.
              -  Ладно,  сестренка,  уговорила.
              -  А  у  меня  новость.  Гера  показал  нам  работы  брата.  Потрясающие  картины.  Максима  ждет  грандиозный  успех.
              -  Да?  -  сразу  заинтересовалась  Манефа.  -  Мне  Фома Ильич  все  уши  прожужжал о  работах сына. Насколько я помню, Максим не проявлял интереса к живописи. Странно, что талант у него прорезался так внезапно. Очень  любопытно  было  бы  взглянуть  на  его картины.
    
              Сестры  подошли  к  крыльцу  и  остановились,  обсуждая  предстоящую  выставку.  Константин  Львович  поднялся  в  дом, прошел  в  свою  комнату  и продолжил укладывать  вещи.  Сразу  после  обеда  он  решил  покинуть  дачу.  Его  утомило  безделье,  хотелось  поскорее  оказаться  в  своей  маленькой  квартирке  и  засесть  за  компьютер.

              Павел  Степанович  в гостиной дремал  в  кресле.  Газета  выпала  из  его  рук,  очки  съехали  на  кончик  носа. 
              Анфиса  возилась  на  кухне.  Она  уже  проклинала  ту  минуту,  когда  ей  в  голову  пришла  бредовая  идея  не  брать  на  дачу  домработницу.  Вместо того, чтобы наслаждаться отдыхом на природе,  она  тратит  уйму  времени  на  готовку,  мытье  посуды  и  уборку.  И  все  эти  жертвы  ради  Карпа,  который  в  одну минуту  стал  ей  неприятен.  Его  похотливые  взгляды  вызывали  теперь  у  Анфисы  дрожь  омерзения.  Вот  если  бы  Константин  Львович  смотрел  на  нее  так!  «И  что  я  за  дурёха  такая?  Почему  я  раньше  привечала  этого  пошляка  Карпа?  Почему  я  прозрела  только  вчера?»  -  мысленно  ругала  себя Анфиса.
 
              Женщина  сердито  бросила  в  мойку  грязную  сковороду.  От  грохота  Павел  Степанович  проснулся,  поправил  на  носу  очки,  выбрался из кресла, присел несколько раз, разминая затекшее тело, и  направился  на  кухню.
              -  Похоже,  Анфиса,  у  тебя  что-то  подгорело,  -  добродушно  произнес  он,  разгоняя  рукою  плавающий  в  воздухе  дым.
              Анфиса  повернулась  к  мужу  и  натянуто  улыбнулась,  стараясь  не  показать  ему  дурное  настроение.  Она  вытерла  руки  полотенцем  и  поправила  растрепавшуюся  прическу.
              -  Да,  милый,  признаю,  что  повар  из  меня  никудышный.
              -  Почему  ты не  взяла  на  дачу  Нину  Петровну?  -  недоуменно  спросил  Павел  Степанович.  Он  ласково  поцеловал  руку  Анфисы.  -  Я  не  хочу,  чтобы  твои  нежные  пальчики  огрубели.

              -  Я  думала,  что  справлюсь.  Хотела  отметить  помолвку  Жанны  в  кругу  близких  и  друзей,  без  посторонних.
              -  Нина  Петровна  не  посторонняя.  Она  с  малых  лет  заботилась  о  Жанне,  и  любит  ее,  как  родную,  -  возразил  Павел  Степанович.
              -  Да  Нина  Петровна,  как  бы  это  сказать  помягче,  немного  грубовата  и  старомодна.  Молодежь  чувствовала  бы  себя  в  ее  присутствии  скованно.  -  Анфиса  старалась найти  оправдание  своему  странному  поступку.  Раньше  она  и  близко  не  подходила  к  плите,  а  тут  вдруг  по  доброй  воле  отказалась  от  помощи  домработницы.

              -  Что  же  ты  приготовила   на  обед? - Павел  Степанович  опустился  на  стул. 
              -  Твои  любимые  блинчики и борщ. Сейчас  приглашу всех к столу,  и  будем  есть, - Анфиса  сняла  фартук  и  выбежала  с  кухни.  Павел  Степанович  посмотрел  ей  в  след,  любуясь  ладной  фигуркой.  Он  очень  любил жену.

              -  Обед готов,  -  крикнула Анфиса с  крыльца  и  помахала рукой,  привлекая внимание  стоящих  неподалеку  от крыльца сестер,  и  Карпа,  бродящего  меж  грядок.
              Сестры  вошли  в   дом.  Жанна  убежала  в  ванную,  Манефа  скрылась  на  кухне. 
              Анфиса  решила  сменить  платье,  пропахшее  дымом,  и  медленно  шла  по  темному  коридору  к  лестнице  на  второй  этаж,  думая  о  Константине  Львовиче.  Вдруг чья-то рука  легла ее на плечо.  Анфиса  вздрогнула  от  неожиданности  и  резко  обернулась.  За   спиной  стоял  Карп.  Его  глазки масляно  блестели в полумраке,  а  губы  растягивала  сластолюбивая  улыбочка.  Он  обхватил  Анфису за талию  и  притянул  к  себе.
              -  Когда  же,  Анфиса,  когда?  -  страстно  зашептал  Карп  ей  в  ухо.
 
              -  Совсем  с  ума  сошел?  Манефа  увидит!  -  Анфиса  вырвалась  и  быстро  взбежала  по  лестнице  наверх.
              -  Ты,  Анфиса,  даже  не  представляешь,  насколько  я  сошел  с  ума!  -  бросил  Карп  ей  в  след,  и  оглянулся  на  вышедшую  с  кухни  жену.  Мысль,  которую  он  не  успел  додумать  вчера  вечером,  снова  шевельнулась  в  его  голове.


                Продолжение:  http://www.proza.ru/2016/08/07/1261