М. Д. Папсуев. Военрук и НВП

Об авторе :  http://www.proza.ru/2015/10/24/1749

Часть 1

Слово «военрук» я услышал, а военрука увидел в 1943 году. Тогда я был учеником первого класса , несмотря на то, что мне было уже 10 лет. Десятилетними первоклассниками я и мои сверстники оказались потому, что Смоленщина более двух лет находилась  в оккупации фашистов и дети не учились, тем более в нашем партизанском краю на юге Смоленщины , на границе с Брянской областью.
Наше село было освобождено 23 сентября 1943 года, а в октябре мы уже учились в «школе». Из школьных зданий сохранилась одна классная комната в здании старой ещё земской школы, где была квартира для земского учителя, в которой во время оккупации жила с четырьмя детьми беженка Терентьевна. Рядом с этой квартирой и осталась целой одна классная комната с полами и потолками. Из всех других классных комнат  во всех школьных зданиях  были сняты и вывезены полы и потолки на землянки жителями сожжённых немцами соседних деревень из Брянской области.
Кстати, Терентьевна (Воротынцева) была тяжело ранена на пороге коридора соседнего дома. В огороде стояла немецкая артиллерийская батарея. Соседский подросток Степан Надвинов вышел утром справить малую нуждув огород. У пушек никого из немцев не оказалось. Степан   был парень грамотный. Перед войной окончил 9 классов. Где – то вычитал, что песок в стволе пушки для неё гибель. Для проверки этой истины Степан в ствол пушки засыпал пару пригоршней земли.
Немцы начали стрельбу по предполагаемым партизанам в Брянском лесу. Местные жители кто откуда глазели на это немецкое мероприятие. При выстреле из «Степановой» пушки ствол пушки разорвало, и осколком ствола перебило ногу Ольге Терентьевне Воротанцевой, которая стояла на пороге коридора соседнего дома.
А школа в октябре 1943 года всё – таки была организована. Занимались по сельским хатам. Вот в этой школе, как и в других, была должность военрука.  СамогО  постоянного военрука в нашей школе не было. Занятия по военному делу проводили земляки – офицеры, прибывшие в село на 2-3 месяца из госпиталей покалеченными из-за боевых ранений для восстановления здоровья. С учащимися младших классов проводили беседы по военной тематике, а старшеклассники изучали военное дело и оружие.
Настоящего постоянного военрука я увидел в 1950 году в 8-м классе уже в другой школе. Это был капитан запаса Замеричев. Не знаю почему, но он нам не очень нравился. Он любил прихвастнуть своими военными успехами. А мы-то были взрослыми, в связи с оккупацией  были на два года старше обычных школьников, хорошо понимали нашего военрука.
Когда мы называли его «товарищ капитан» , он всегда требовал, чтобы мы называли его «гвардии капитан». В отместку мы называли его « капитан гвардии». Он страшно возмущался непониманию сути воинского звания, и нас это удовлетворяло.
Не помню сколько, но орденских планок у него было много, а орден «Красной звезды» он носил постоянно, и гордился тем, что его орден был «покалечен». Один луч звезды ордена был отрублен осколком – орден своим наличием на груди капитана на войне спас ему жизнь.
Короче, спустя десяток лет после войны, в Советской Армии солдаты служили и изучали военное дело 3 года, военной начальной подготовке в школе уделялось серьёзное внимание.

Часть 2

С делом начальной военной подготовки в школе мне пришлось столкнуться лично.
После увольнения в запас из Вооружённых Сил в  1983 году я работал военруком средней школы в г. Долгопрудном. Директор школы Антонина Павловна Лебедева на работу меня приняла с видимым удовольствием, так как военруком в её школе становился офицер запаса в солидном воинском звании, да ещё и с общесоюзным педагогическим образованием.
После окончания пединститута заочно я имел диплом преподавателя истории и обществоведения в старших классах, а проходя службу в Вооружённых Силах в солидных должностях политработника, мне приходилось читать много лекций своим подчинённым по марксистско – ленинской подготовке. Я это дело любил и, судя по всему, умел делать неплохо, так как с моих лекций никто никогда не убегал. Это могут подтвердить мои тогдашние слушатели ( подтверждаю – редактор издания В. Броудо). Поэтому преподавание в школе для меня не составляло никакого труда.
В школе для преподавания НВП ( начальной военной подготовки) оказалась солидная учебно – материальная база, созданная моим предшественником.
В то время в военкомате был специальный человек, который курировал НВП в десяти школах города Долгопрудного. Это был очень порядочный, тактичный, высокообразованный подполковник запаса Василий Симонович ( фамилию его, к сожалению, не помню).
Не знаю, как у других, а у меня установилось большое взаимопонимание с педагогическим коллективом и сучащимися школы. Достаточно сказать, что коммунисты школы избрали меня секретарём партийной организации и даже назначили председателем выпускной экзаменационной комиссии.  Старшеклассники несмотря на мою принципиальность в учёбе были со мной на равных в общении, очевидно, потому, что я с ними был на равных.
Для других учителей все школьники – дети. Они пришли в школу семилетками. К 10-му классу – взрослые люди. Но для учителей, на глазах которых росли – всё дети…  Я же общался с ними как со взрослыми людьми, почти как с солдатами. Это им импонировало, и они не обижались на мою высокую требовательность.
Был у меня такой ученик по фамилии Марунчак. Хороший, но лодыреватый парень. В назидание на будущее я поставил ему по НВП «3» в аттестат. На выпускном вечере, куда меня пригласили ребята, стоим с выпускниками в коридоре, уже открыто курим вместе. Подходит к нам Марунчак и с ходу говорит:
- Да, Михаил Дмитриевич, так Вы мне тройку в аттестат и всадили!
Другие на него:
- Ну, Марунчак, нашёл время когда выяснять отношения. Раньше надо было думать!
Вскоре Марунчак был призван в Армию. Прошло около полугода. Сижу я у себя в лаборантской. Открывается дверь. Заходит Марунчак и докладывает:
- Товарищ подполковник, сержант Марунчак в краткосрочный отпуск прибыл!
Далее говорит:
- Спасибо, Михаил Дмитриевичза всё, что Вы для нас делали. Только в Армии я понял, насколько Вы были правы в нашем обучении и воспитании. , Благодаря всему тому, что я получил от Вас, в Армии уже через три месяца я был уже младшим сержантом. Там – всё так, как Вы нас учили. Только на порядок …хуже.
Учил же я их по делу. По НВП была хорошо отработана учебно – методическая  литература, типовое планирование и т.п. Было предусмотрено класс именовать взводом. Взвод разбивался на отделения. Приказом по школе назначались командир взвода и командиры отделений. Я установил, что перед каждым занятием взвод (класс) выстраивается в коидоре перед кабинетом НВП , и дежурный по взводу мне докладывает об отсутствующих и готовности взвода к занятиям.
По методичке требовалось, что докладывать должен был командир взвода. Я нарушил методичку, так как в этом случае докладывать умел бы только командир взвода, а остальные – нет. С докладом ко мне подходили по два – три раза, пока не следовал правильный уставной доклад. Первое время при неправильных докладах раздавался смех до тех пор, пока каждый не побывал в роли докладывающего.
В кабинете НВП мной был оборудован «уголок дневального». Точно, как в казарме. С тумбочкой и доской документации, был штык – нож с солдатским ремнём и повязка дежурного по роте.
При хороших учебниках по НВП, например, по Уставам Советской Армии я проводил занятия практически. Один ученик одевал на руку повязку и штык – нож дежурного и вставал у тумбочки. Второй, в роли командира роты отправлялся за дверь. При входе «командир роты» в кабинет, всё происходило так, как происходит в казарме.
Учебно – методическая база в деле обучения по НВП имеет незаменимое значение. На каждого учащегося взвода у меня были противогазы, макеты автоматов и два настоящих учебных автомата Калашникова АК, малые сапёрные лопаты ( туристические) на каждого мальчика, учебные мины, гранаты, пневматические малокалиберные винтовки, во дворе школы военный городок с постовыми грибками, учебными стенками и стрелковый тир ГОРОНО (городского управления образования).
Тиром заведовал начальник тира и до него был оружейником ( в воинской части). Начальник тира Сергей Сергеевич на 10 школ города был «пупом земли». Но квартировал – то во дворе моей школы и мои малокалиберные винтовки хранились в тире. Однажды начальнику тира «попала возжа под хвост» , и он сказал, что мои винтовки хранить не будет. Я «успокоил» Сергея Сергеевича, что никакая разрешительная система не позволит открывать ещё одну точку хранения оружия при наличии штатного тира во дворе школы. Сергей Сергеевич убавил пыл и стал моим хорошим приятелем.

Глава 3

К НВП ребята – и мальчики, и девочки- относились по – разному. Были ребята любознательные, чтобы по – любому предмету у них обязательно были высокие оценки, а были и такие, которые к НВП относились никак.
Был ученик по фамилии Фуфлыгин. Здоровенный парень, очень запущенный по учёбе, но добряк, его ребята любили. Я к концу четверти для накопления оценок практиковал по НВП контрольные работы.
Однажды при проверке контрольных работ я обнаружил три листка, подписанных фамилией  Фуфлыгин. Ответ на один из вопросов по почерку и стилю освещён явно Фуфлыгиным. На вопрос: «Что нужно брать с собой при эвакуации населения?», - Фуфлыгин пишет: «Нужно брать закуску и другие предметы».
На два других вопроса ответы за Фуфлыгина написали девочки. Он их даже не переписал. При подведении итогов контрольной работы я посетовал , что этим Фуфлыгин не только дал сам себе оценку, но и оскорбил меня. Он не только не отпирался, но покаянно ответил:
- Михаил Дмитриевич, так мне же времени не хватило переписать!
Программа по НВП была разработана очень хорошо, продумана досконально. Большинство тем отрабатывались совместно с мальчиками и девочками.  А к концу учёбы в 10 классе обучение проводилось раздельное. Девочки изучали медицинупод  руководством школьной медсестры, а ребята изучали тактику тактику, топографию и другие военные предметы «в поле».
С благословения «военкоматовского»  Василия Симоновича для мальчиков всех десяти школ Долгопрудного организовывался десятидневный лагерный сбор в штатном лагере юного туриста под Яхромой. Приказом по ГОРОНО начальником лагерного сбора назначался, как старший по воинскому званию среди военруков города полковник запаса Никитин – военрук 8-й школы, я замполит сборов, военрук 9-й школы начпродом  сборов. Остальным военрукам школ было поручено проводить занятия  каждому по определённому предмету со всеми учениками сборов поочерёдно повзводно – по тактике, окапыванию, посадке на машины, определение расстояний по « формуле тысячной» . И каждый день – спортивные соревнования.
Все ребята были хорошо экипированы 2автоматами», сапёрными лопатами, деревянными «гранатами» в гранатных сумках  и др.
Деньги на сборы отпускались Гороно г. Долгопрудного.  Питание ребят было отменным. Еду привозили в термосах из Яхромской столовой. Заслуга Василия Симоновича и начальника лагерного сбора Никитина. Никитин в молодости окончил военное училище им. Верховного Совета РСФСР. В войсках дослужился до полковника – начальника химической службы 10-го корпуса ПВО особого назначения. Имел один существенный недостаток. В любых соревнованиях его школа должна быть первой. Какими средствами – неважно. Считал, что для достижения победы любые средства хороши. Это развращало обучаемых им ребят и не придавало ему авторитета. У нас с ним были натянутые отношения, особенно после того, как на областную игру «Зарница» поехал не он, а я со своими ребятами.
Право поездки на областную «Зарницу» мне дали городские соревнования по программе «Зарница». Не помню, сколько было видов соревнований, но ни по одному из них  со своими ребятами я не занял ниже 3 места. В итоге мы заняли первое место по городу Долгопрудный , и участвовали в областной игре «Зарница», где заняли почётное 8-е место.
Можно было бы занять более высокое место, если бы действовали по методу Никитина. В «Зарнице» должна была участвовать команда из 8 человек. По 4 мальчика и 4 девочки. Мы брали в команду двух запасных – мальчика и девочку. На всякий случай. Нас подвело то, что мы не знали о нововведённом на игре виде соревнования – плавании. И оказалось, что наши девочки плавают «как топор». 
Но тонуть – не тонут. А запасная девочка была в воде как рыба. Ребята предложили подменить пловчиху. Я долго колебался. Соблазн был очень велик. Никто бы из официальных лиц не заметил.
Я ребятам сказал:
- Нет, ребята. Что наше, то наше. Если мы сделаем так, как вы предлагаете, то перестанете уважать сначала меня, потом себя.
Наша Оля Лохматова в бассейне не утонула. Заняла 8-е место из 56-ти, и команда наша заняла общее 8-е место в области.
Но у меня создалось впечатление, что места на «Зарнице» были распределены ещё до нашего приезда. Судьи там были одни и те же каждый год…

Глава 4

О работе в школе много сказано и постоянно много говорится. Коллектив там всегда в большинстве своём женский. А у женщин не только физиология, но и психология отличается от мужской. Я это особенно остро ощутил после службы в Армии в течение тридцати лет, попав в женский коллектив.
На педсоветах обстановка по накалу мало чем отличалась от очереди в магазине. Женщина, хоть она и с самым «верхним» образованием – она всё равно женщина.
 Итак, на педсоветы всегда выносились актуальные вопросы. И обсуждение их всегда велось по-деловому. По  деловому до тех пор, пока «Марь Ванну» не упомянули в отрицательную сторону.  «Марь Ванна»  на дыбы, её подруги в защиту, и педсовет частенько превращался в базар. На такую ситуацию я решил повлиять. Ведь я был секретарём парторганизации школы. На очередной педсовет я принёс портативный магнитофон и положил его в ящик стола, за которым сидел. Как только поднимался «гвалт», я магнитофон сразу включал. Звукозапись получилась весьма оригинальной.
На следующий педсовет я пришёл с магнитофоном и предложил коллегам прослушать – до прихода директора школы -  запись оригинального жанра.  Раздалось:
- Давайте, Михаил Дмитриевич, у Вас всегда что – нибудь интересное!
Я включил магнитофон. Коллеги спрашивают, что это за запись. Отвечаю:
- Наш прошлый педсовет
- Не может быть !
Включил запись. Обращаю внимание:
- Вот Вы, Зинаида Ивановна. А вот Вы, Светлана Васильевна.
Вошла директор. Все притихли.
С тех пор перед каждым педсоветом меня с опаской спрашивали - с магнитофоном я пришёл, или нет.
Но педсоветы стали значительно уравновешеннее.
…
В школе мне приходилось быть и третейским судьёй. Однажды, сижу в своей лаборантской. Заходит завуч и говорит:
- Михаил Дмитриевич. Вы парторг. Разберитесь . Я сегодня была дежурным учителем, пришла директор, и со мной не поздоровалась. Почему ?
Я подумал, и говорю:
 Вы два руководителя – она директор, а ты – завуч – её заместитель. Я могу поговорить,  но это будет вторжение в Ваши отношения и повлияет на дальнейшее. А ты пойди, и сама спроси, почему она с тобой не поздоровалась. Может, просто задумалась, может муж не ночевал дома.
Минут через 30 завуч вернулась ко мне, смеётся и говорит:
- Не надо никуда ходить. Всё в порядке.
…
В школе мне приходилось вести занятия, кроме НВП, и по другим предметам. Ведь женщины почему-то и отчего-то иногда беременеют, а затем рожают.  Я их подменял . Чаще «историчек». Но однажды приходит ко мне завуч, и просит, чтобы в военном городке, где я живу, узнал, нет ли среди жён офицеров , кто бы мог подменить учительницу естествознания, ушедшую в декрет. Я подумал, и говорю:
- У нас есть свои преподаватели. Вот Татьяна окончила естественно – географический факультет, ведёт географию. Дайте ей вести естествознание, а я буду вести « Экономическую географию зарубежных стран». Там одна политика и экономика.
Завуч обрадовался моему совету, а я об этом горько пожалел. Но отказываться было уже неприлично.
 Во – первых, взбунтовались классные руководители. Мол, военрук наставит двоек по географии, и в классах понизится успеваемость.
 Во – вторых, программа по географии оказалась не такой, как составлен учебник. В учебнике стрАны идут последовательно по – алфавиту. А по программе изучать, например, страны соцлагеря необходимо всё сразу : экономика, политика, природные условия. Ясно было, что ребята не будут лазать каждый раз по всему учебнику, чтобы найти ответ на определённый вопрос.
А в- третьих, пошёл слух, что география выносится на экзамен.
Благо, у меня от работы на службе в Армии была масса всевозможных справочников, из которых я по программе давал ребятам материал под запись конспективно. Правда, в начале, я «оправдал» надежды классных руководителей. В каждом классе поставил по паре двоек. Но потом такая «метода» ребятам понравилась. И когда ушедшая в декрет учительница успешно разрешилась от бремени, всё стало на свои места.
Я перестал вести занятия по географии. Вдруг ко мне пришла делегация девочек – девятиклассниц. Спрашивают:
- Правда, что Вы больше не будете вести у нас географию ?
Я сказал, что да.
Ответ девочек:
- Мы хотим, чтобы занятия по географии вели Вы. Иначе мы решили идти жаловаться в ГОРОНО.
Я разъяснил девочкам, что их намерение не этичное по сути. И если они хотят получить официальный ответ, нужно сначала обратиться к директору школы. А вообще это – бесполезно. Каждый из преподавателей стал заниматься своим делом. Девочки выразили горькое разочарование, на чём и разошлись.
Хотя на занятиях я их жёстко спрашивал!

Глава 5

Работая в школе, мне пришлось по серьёзным вопросам сталкиваться с зав. ГОРОНО. Им тогда был Андрей Андреевич Млявый. А директором нащей школы была Антонина Павловна Лебедева. В молодости она работала в руководящих органах комсомола. Ушла в образование. Стала директором школы. Но замашки партийного функционера остались.
В Горкомах же и Райкомах КПСС и образование, и медицину курировал один инструктор. В Мытищинском ГК КПСС таким инструктором была некая Плотникова. Не знаю по каким вопросам, но с нашим директором школы они не нашли общего языка.
Короче, нашего директора сняли с должности. Никому из членов коллектива школы о причинах снятия директора не сказали. А это было время «перестройки и гласности». И учителя возмутились.
У меня, как секретаря парторганизации, потребовали разъяснений. Предложили всё выяснить в ГОРОНО. Я согласился, но попросил для моего визита в ГОРОНО выделить заслуженного опытного учителя, так как там могут возникнуть сложные, чисто педагогические  вопросы, в которых я могу оказаться некомпетентным. Решили, что со мной в ГОРОНО пойдёт старая учительница Никитченко. Мы с ней около двух часов вели дискуссию с зав. ГОРОНО. Но он нам причину снятия с должности так и не сказал.
В прощальном разговоре с директором она мне высказала предположение, что и я, как секретарь парторганизации, приложил руку к её увольнению. Ошибочность её мнения я опроверг фактом моего визита в ГОРОНО, о котором она знала.  Теперь она шла завучем в ПТУ и высказала  готовность принять меня на работу к себе в любое время.
Несмотря на все эти перепитии, перед очередной учительской конференцией города  мне звонит зав. ГОРОНО и просит выступить на конференции. Я ответил Млявому, что он рискует, предоставляя мне трибуну конференции. Коллектив моей школы возмущён снятием с должности директора школы без объяснения причин коллективу школы. А я как секретарь парторганизации в период перестройки и гласности должен трибуну конференции использовать для гласности.
Млявый всё же настаивал, чтобы я выступил. И я понял, что нашего директора снимал не он, а моим выступлением он хотел показать отношение учителей к действиям ГК КПСС.
В моём повествовании читателю может показаться много Якания. Я и так, Я и этак. Очевидно, я был неплохим военруком. Я со своими ребятами отстаивал честь города в областной игре «Зарница». Меня зав. ГОРОНО просил выступить на учительской конференции в противостоянии с ГК КПСС.
После меня военруком школы стал сержант запаса, только что уволившийся из Армии. Явно по блату. Он может был и хороший парень, но не имел ни опыта, ни должных педагогических навыков, ни достаточной суммы знаний. Ведь вести занятия с полуграмотным солдатом и с продвинутым десятиклассником – разница существенная. Не мнее важно при этом хорошо оформить кабинет НВП, создать наглядные пособия, провести тематические вечера.
Из нового военрука десятиклассницы – полнозрелые девицы «вили верёвки».
А я хочу показать важность НВП , а значит и важность того, кто её будет вести. Выпускнику школы кандидатом наук быть не обязательно, а вот защитником Родины он быть обязан. И то, что некоторые любвеобильные матери сегодняшних допризывников говорят, что после школы их чадо пусть учится где угодно, работает где угодно, только бы не попал в Армию. Глубокое, роковое заблуждение в стремлении «откосить» от Армии. Чтоб воспитать такое мнение у родителей наших допризывников, наши недруги за бугром потратили много сил и средств . И результат налицо.
Марь Ванна встречает Клавдию Петровну и хвастается, что её Коленька не будет служить в Армии. Чему ты, глупая, радуешься ? А где он в таком возрасте будет учиться или работать ? Кто будут его руководители, сослуживцы или друзья ? О том, что они «плохие», мы узнаём только после того, как наш сын стал наркоманом, алкоголиком или просто великовозрастным лоботрясом, от которого не дождёшься внуков.

Заключение

Конечно, наша Армия народная , в ней не служат богачи, дети чиновников и тем более «элита», поэтому все пороки народа ей присущи. Но всё – таки и сегодняшняя Армия – это в основном организация чести и долга, патриотизма и гражданской ответственности.
Есть непорядочные люди и среди сегодняшних офицеров. Но не они создают моральный климат в Армии. Значительная часть Вооружённых Сил ещё долго будет комплектоваться по призыву. По причинам материальным, моральным и др. Сегодня среди контрактников ещё много инфантильных, а иногда и деградированных личностей.
Помятуя о всё усложняющейся военной технике и всё сокращающихся сроках срочной службы необходимо немедленно упорядочить , усилить начальную военную подготовку. Особенно в школах. Это не только весьма целесообразный канал  начального военного обучения молодёжи, но, что очень важно, широкий канал воспитания патриотизма, дефицит которого сегодня налицо.
Сегодня даже наши «умники» , получившие учёные степени на марксизме – ленинизме и полоскающие в грязной воде социализм, сталинизм и всю нашу историю , не могут не признать того факта , что наша Победа в Великой Отечественной войне в значительной степени является результатом силы духа, любви к Родине и патриотизма нашего народа.