Пир во время психоза

Единственный противовес психозу — это невроз. И хватит верить в сказки про нормальность. Нет никакого психического здоровья. Есть тонкая, хрупкая, извращенная и непостижимая гармония между неврозом и психозом. Всё. Чтобы не пугать народ, этого диалектического уробороса называют нормой.

Когда говорят, что у здорового человека все дома, то имеют в виду наличие под крышей каждой твари по паре. Но стоит только какой-нибудь твари потерять своего дуала… Психоз создает для невроза рабочие места и занимается топ-менеджментом. Невроз, тихо ворча, извлекает психотические фантазии из нарцистического вакуума и придает сферическим коням более реалистичные формы.

Светлана Озёрская заслуженно считалась лучшим психотерапевтом России, поэтому много знала о супружеской (почти вселенской) гармонии между неврозом и психозом. И ничуть не удивилась, когда на пороге её кабинета нарисовалась девица с ажитативной депрессией и компульсивной страстью к покупкам.

Света вообще очень любила всякие навязчивые состояния, особенно близкие к перееданию и шопингу. Сама врач-психотерапевт первую половину своей жизни справлялась с внутренними демонами как раз с помощью еды. Соответственно, вторую — последнюю, затянувшуюся и безрадостную — часть отпущенных лет Озёрская решила пройти под знаменем бездумных покупок.

Как и подобает любому талантливому мозгоправу, Светлана Александровна носила под полушарной коркой таких чудищ, что хватило бы на пару сотен архитектурных шедевров и политических триумфов. Ну, или на пожизненное заключение в тюрьме для особо опасных преступников где-нибудь в Балтиморе.

К счастью, на каждый психотический вопрос у Озёрской имелся свой невротический ответ. Вечный ремонт в апартаментах на Вспольном переулке, скупка брендовой одежды, смешивание чая с виски в разных пропорциях или опасные детективные авантюры. От последних страдала не столько Света, сколько её друг и коллега, Игнатий Аннушкин.
* * *

— Светлана Александровна! Уж Вы-то должны меня понять.

Светлана понимала.

— Я уже видеть не могу эти шмотки! Просто я боюсь, что кто-то другой их купит. Дело не в деньгах и не в вещах. Время! Чувствуете, как уходит время, Светлана Александровна?

Светлана чувствовала.

— Я уже привыкла. Это как смена времен года. Неделю не могу встать с кровати, слёзы лью. Неделю развожу бурную деятельность, занимаюсь документами, совершаю удачные сделки. Хотя слёзы всё время текут. Потом вроде отпускает, несколько дней я радуюсь жизни. А последнюю неделю трачу на беготню по магазинам. Вы меня слушаете?

Светлана слушала.

— Раньше я просто сметала всё с полок. Меня хватало на два-три забега, потом силы заканчивались. И я ныряла в сон, которым невозможно насытиться. И тонула в слезах.

Светлана молчала.

— Но сейчас я уже просто не могу остановиться. Меня корёжит от ужаса при мысли, что кто-то может меня опередить. Звучит идиотски. Но я вижу какую-нибудь тряпку и понимаю, что должна купить её первой.

Светлана насторожилась.

— В последний раз мне стало по-настоящему страшно. Показалось, что все вокруг готовы устроить на кассе аукцион, лишь бы помешать мне купить очередную безвкусную кофточку.

— А что с едой? — спросила наконец Озёрская, поймав требовательный взгляд пациентки.

— С какой едой? Меня накрывает в бутиках, а не супермаркетах.

— Обычно такая картина дополняется компульсивным перееданием.

Клиентка скорчила брезгливую мину, что Света расценила как отрицание.

— Ну нет так нет, одной проблемой меньше. Мне хотелось бы узнать другое, — продолжала врач. — Когда Вас впервые посетила эта мысль?

— Какая из?

— Что Вы обязаны успеть купить какую-то вещь?

— Может, месяц назад. Это важно?

— Думаю, да. У нас недавно была конференция, где коллеги обсуждали новую напасть. Как же это называлась эта игра… — Светлана вынула из кармана халата блокнот. — Так. Смотрим. Пакет-монгол. Там надо ловить неких существ, кидай в них баскетбольные мячи. Довольно много людей решили, что просто обязаны поймать всех этих… монголов.

Всегда приятно видеть, как сломленный болезнью пациент начинает радостно смеяться после твоих сеансов. Пусть этот смех и адресован тебе.

— Пакет-монгол? — радостно прыснула клиентка. — Что вы там все дружно употребляете? Покемон-гоу эта туфта называется. Весь интернет знает.

Вопрос про дружное употребление Светлана тактично пропустила мимо ушей. Она действительно любила устраивать чаепитие для коллег. И ещё больше любила добавлять в чай большое количество виски.

— И ловить надо их с помощью покеболов, а не баскетболов. Это такие красно-белые металлические шары, — отсмеявшись, продолжала женщина. — Игрок бегает, как дурак, по городу. Смотрит на экран телефона, в надежде найти жёлтого зайчика.

— Вы хорошо осведомлены о правилах. Сами не пробовали играть?
— Я? Да зачем?! Собирать виртуальных существ? Нет уж, мне хочется чего-нибудь более ощутимого. Покемонов на вкус не попробуешь.
— А одежду?
— Ну… нет. Но её хотя бы можно примерить. Или ножницами изрезать на мелкие лоскуты.
— Можно конечно. Но я вынуждена вернуться к теме вкуса. Как у Вам с питанием?

— Нормально у меня всё с питанием! Ем немного, предпочитаю диетическое мясо, вырезку. Сердечки и прочие потроха тоже хорошо идут, — дама сыто зажмурилась, вспоминая свои последние рецепты. — Да, я люблю иногда приготовить что-нибудь интересное. Но я не люблю доедать свою порцию. Пару кусочков, не больше, ради вкуса, потом блюдо надоедает.

— Коллекционируете блюда вместо покемонов?
— Да нет же! Что Вы пристали? Всё с питанием у меня нормально.

— Просто предположила. Согласитесь, совпадение по времени есть. Возможно, дело и не в игре вовсе. Но когда вокруг все начинают заниматься бессмысленной погоней за виртуальными попугаями, тут любой занервничает. К тому же, Вы хорошо осведомлены об игре, если я правильно поняла.

— Правильно. Потому что люблю читать криминальную хронику! В Москве уже двадцать четыре школьника пропало. Все перед исчезновением говорили, что идут ловить редкого покемона.

— Согласитесь, веский повод, чтобы вытеснить желание самой поохотиться за этими виртуальными монголами. А где вытеснение, там и замещение.

— Покемонами, Светлана Александровна. Хотя татаро-покемонское иго тоже хорошо звучит.

— Так что же?

— Нет! — уверенно и звонко отчеканила пациентка. — Виртуальность меня не интересует. Она слишком пресная. Или наоборот приторно сладкая.

— А какая на вкус жизнь?

— Терпкая, горько-солёная, как недожаренный стейк.

— И…

-…и всё у меня нормально с питанием!
* * *

Озёрская часто спрашивала себя: зачем некоторым пациентам вообще нужен психотерапевт? Они приходят, что-то рассказывают, игнорируют или высмеивают все реплики врача. на вопросы не отвечают, проблему решать не хотят. Но всего за час такой бессмысленной беседы с клиентом происходит метаморфоза. Былая депрессия растворяется, внутренние колебания затухают, уступая место маниакальным искоркам твёрдой решимости осуществить задуманное.

Таким самоисцеляющимся пациентам нужна не помощь, а немая индульгенция, особого рода зеркало, которое сгладит острые углы непокорного отражения. Это не исцеление, чаще всего — наоборот. Но некоторым людям гораздо легче и полезнее сделать последний маленький шажок за черту, чем долго и мучительно пятиться назад к привычному и дозволенному.

Преступая черту, пациент избавляется от страданий. Но то священнодействие, которым он встречает долгожданное безумие, может быть опасно для окружающих. Да, грызня между неврозом и психозом закончена. Трон достался последнему. Да, психика теперь имеет полное право пировать и предаваться нарцистическим грёзам. Остаётся одна проблема, чисто техническая. На этот психотический пир надо пригласить как можно больше гостей. И подавать им нужно не что иное, как их собственное мясо.

Но это уже проблемы не психотерапевта, а соответствующих служб. Специальных служб, если угодно.

— Майор Белкин слушает, — раздался в трубке грубый голос представителя власти.
— Я составила психологический профиль, — встречное отсутствие приветствие.
— Так. Значит, хоть в профиль, хоть в анфас. Портрет готов?
— Да. Вы сказали, что наш тренер покемонов перемещается пешком. Давайте предположим, что сейчас он бродит по окрестностям Тимирязевского леса…
* * *

Бродить можно бесцельно или наугад. Пациентка не брела, а шла к заведомо достижимой цели. Служба безопасности «Озера» не задавала лишних вопросов. Когда женщина изъявила желание пройтись пешком, её без проблем выпустили с территории психологического центра.

За несколько дней частых прогулок она успела хорошо изучить несложную топографию лесопарка. К тому же, женщину интересовала не вся территория, а одно большое дерево. Высоко, среди густой кроны и толстых ветвей, было спрятано устройство: хитрое. компактное, незаметное, эффективное. Единственная функция хитрого гаджета заключалось в приманивании редких покемонов. Виртуальная кормушка, если угодно. А там, где редкие покемоны…

— Привет. Заблудился?

Школьник оторвался от айфона и настороженно посмотрел на приветливо улыбающуюся женщину.

— Дай угадаю, — не дала она ответить. — Ищешь двуглавую птицу, забравшуюся слишком высоко?

Ребёнок кивнул.

— Я тоже, — женщина продемонстрировала экран мобильного. — Похоже, это глюк такой. Здесь все покемоны неправильно отображаются. Идём, я покажу тебе, где эта птица на самом деле живёт. Если повезет, то и большого жука-оленя поймаем.
* * *

— Так, гражданка Озёрская! Значит, пишу. Кого нам искать?
— Диктую. Мужчина, лет сорока, достаток ниже среднего. Одет не по погоде. Носит поношенные зимние брюки. Ботинки испачканы глиной. Двухдневная щетина. Работает учителем географии.
— Так… Значит, не понял. Почему именно географии?
— Потому что садист. Что тут непонятного? В конце концов, кто из нас тут психолог?
— Так. Значит, Вы.
— Вот-вот. Про щетину я сказала?
— Сказали.
— Отлично. Действуйте. И поторопитесь. Вполне возможно, что он прямо сейчас обрабатывает очередную жертву.
— Так! Значит, советы отставить. За портрет спасибо. Будем работать. Отбой.

Озёрская поморщилась и выключила телефон. В чугунном чайнике заваривался крепкий зелёный чай. Оттаивала от ледяной корки бутыль с дорогим виски. Аморальный выбор делать ничуть не легче, чем моральный. Главное — вовремя заглушить наивную совесть, которая так и не поняла главный секрет жизни: нам можно всё.

Этим утром в психологический центр «Озеро» позвонили из Следственного Комитета. Недавно назначенный руководитель следственного управления по Москве почему-то решил, что к его услугам все психотерапевты и психиатры. Вне зависимости от их положения в неписанной иерархии. Когда же Света попыталась мягко отказаться от священного долга бесплатной работы на следствие, произошло немыслимое. Ей почти официально пригрозили проверками и допросами сотрудников центра.

Поэтому Света, особо не колеблясь, направила следствие по ложному следу. Каждому да воздастся своё. Назвался руководителем московского следственного управления — изволь работать в поте лица. Хамить не надо по телефону, угрожать не надо по телефону. Озёрская не для того стала лучшим психотерапевтом России, чтобы быть на побегушках у Следственного Комитета.

И не для того пациенты платили ей немалые деньги, чтобы потом ходить на малоприятные допросы.

Озёрская пригубила чай. Виски определенно придавали напитку изысканности.
Эту чашку она поднимала за чужое душевное здравие. За исцеление через психоз, через избавление от всяческих запретов.
* * *
Пациентка тоже была готова к пиру. Столовая в её доме была вся сделана из белого мрамора. Только на стульях были наброшены шкуры белых медведей, чтобы сидеть было не так фундаментально. Белое великолепие вдохновляло и угнетало. Куда ты попал? В морг или в храм? На партийный съезд или на последнюю исповедь?

Единственным красным пятном были покеболы. Не виртуальные, а вполне реальные. Обыкновенные металлические сферы цвета флага Польши.
Женщина достала из сумочки новый шар и поместила его рядом с другими. Поёжилась. В помещении было ужасно холодно. А как ещё прикажете следить за качеством мяса? Нежные ткани быстро теряют свои деликатесные свойства.
Какой же выбрать? Это всегда трудно. Пациентка наугад схватила красно-белый сфероид и надавила акриловым ногтем на кнопку. Тихо щелкнув, откинулась крышка.

Стараясь не заляпать мраморную белизну, женщина вытащила из покебола человеческое сердце. Главная мышца в организме идеально подходила по размерам своему металлическому обиталищу. А был бы этот человек взрослым, чёрта с два поместилось бы.

Аккуратный укус. Несколько капель чужой крови, лениво ползущих к подбородку. Терпкий горьковатый вкус сырого мяса, вкус жизни. Она жива. Боже, какое счастье. И не надо бегать по бутикам в поисках новой коллекционной кофточки. А эта врачиха знает своё дело. Надо бы к ней ещё раз наведаться.

Ещё один небольшой кусочек. Нежнейшее мясо. Покебол захлопнулся, образуя герметичную среду, в которой мясо ещё полтора суток сохранит свои качества. Хватит, пожалуй. Не так она воспитана, чтобы бездумно объедаться.

С питанием у пациентки, в самом деле, всё было нормально.