Взрослые дети... Из записок волонтера

Вчера у меня было первое занятие с детской группой, причем не с обычной, а с так называемой «смешанной». То есть вместе с ребятками из школьного летнего лагеря в зале были дети «с ограниченными возможностями» из реабилитационного центра. Мне объяснили, что это распространенная практика, но до сегодняшнего дня я ни разу не была в таких группах.

Понятно, что я очень волновалась: во-первых, вид искалеченных людей всегда вызывал у меня сильную душевную боль, а во-вторых, я просто боялась, что отношение здоровых детей к своим ровесникам «с ограниченными возможностями» будет, мягко говоря, не очень милосердным.

Как назло, уже при подходе к зданию Управления соцзащиты мне внезапно на память пришла картина из далекого прошлого: группа подростков азартно дразнит в нашем дворе безрукого мальчика Лёву. На шум из своей каптёрки выскакивает дворник дядя Валера, уже успевший приложиться к бутылке, и, не подбирая особо слов, разгоняет всех, попутно успев раздать несколько ощутимых подзатыльников. Потом он тяжело вздыхает и обращается к Лёве:

- Да, брат… Вот такая вот она жизнь… Природа тебя не тем наказала, что рук лишила, а тем, что без рук в дикие джунгли жить отправила.

Та история в моей впечатлительной детской душе застряла надолго, заставляя и годы спустя страдать при виде инвалидов и вспоминать дворниковские слова про «дикие джунгли».

…Я вошла в зал минут за десять и, внутренне сжавшись, огляделась: дети как дети, радуются летним каникулам, перебрасываются записками и, конечно же, шумят так, словно их не 38 человек, а в разы больше. Моя попытка вычленить из общей массы ребятни деток из реабилитационного центра ни к чему не привела: все дети выглядели жизнерадостными, активными, никто ни на кого не косился, никто не держался обособленно, да и нянечки с воспитательницами и медсестрами  равномерно расселись вдоль стен, и было невозможно определить, кого они больше опекают или за кем пристальнее присматривают.

После занятий мои ребятки вместе с нянечками отправились погулять по территории, а ко мне, пока я за столом писала краткий отчет, подошла девочка лет четырнадцати, а с ней два мальчика помладше:

- Ольга Борисовна! Меня зовут Зоя. Это - Миша, мы с ним учимся в одной школе, а это - Костя, он из другой школы. Мы хотим Вас спросить - а можно с Вами отдельно поговорит наш новенький Женя? Он только сегодня к нам в группу пришел. Женя просто постеснялся подойти к Вам, пока другие дети вас окружали.

Я подняла глаза и посмотрела на стул, куда показывала девочка: там сидел изумительно красивый мальчик с огромными голубыми глазами и с редким оттенком рыжей шевелюры.

- Только, Ольга Борисовна, - вдруг услышала я шепот у самого моего уха. – Это не просто мальчик, он особенный. И поэтому не надо относиться к нему как к неполноценному.

Я удивлённо уставилась на девчушку. А она, строго сдвинув брови, пояснила:
- Он ничего не видит с рождения. Его мама болела гриппом, когда была беременна. Но это не значит, что Женя калека. Он видит всё сердцем…

Август 2016 года