Вдвойне

Нина сидела в парикмахерской, вытянув руки на маникюрном столике. Маникюрша ловко колдовала над её затейливыми ногтями. Нине было грустно. В голове у неё вертелся вчерашний разговор с другом, которого она давно не видела, а тут вдруг встретила, просто на улице, на остановке. Разговорились, было о чём, ведь лет семь не виделись, потому что он уехал в другой город строить свою жизнь.

- А ты всё одна да одна, нельзя так, к людям нужно, - переживал Владик. Понимаешь, человеку нужен другой человек. Ну, ладно замуж ты не хотела и не хочешь, хотя и тут я с тобой совсем не согласен. Вон у меня смотри жена, все как соберутся вместе и шумно, и орут, а весело... и дети, и друзья. Ты же взрослая тётка, ну, прости, женщина взрослая, умная была всегда и сейчас тоже ничего. Ну, нельзя так, женщины от одиночества на стену лезут, что же я не знаю. И не надо мне рассказывать, что у тебя всё хорошо, и деньги есть, и квартира, и машина, вот не надо, дорогая, Нинка. Ты просто человек, а все человеки нуждаются в ещё одном человеке, а лучше в нескольких, ну, хотя бы в одном для начала… - Он по-отечески похлопал Нину по плечу, вздохнул и сказал – Ну, ладно не грусти, Нинка, побегу я. Рад был видеть. Классно выглядишь.

Вообще-то, до этого момента Нина и не думала грустить. А он ушёл и что-то изменилось. Как будто он своими словами, вот так без всяких там реверансов, взял и сказал то, что у неё было скрыто ото всех. А главным образом от себя.

- Да никто мне не нужен. Вот ещё. – Сама себе под нос буркнула Нина. Но что-то было тоскливо после этого разговора. - Чёрт бы его побрал. Вот лезут все в чужую жизнь без спросу.

Нина посмотрела в окно. Там прямо под окнами парикмахерской гуляли две женщины. Они весело переговаривались о чём-то, потом одна из них стала рыться в сумке и достала пакет, видимо, с какой-то новой вещью и показала другой женщине. Та стала рассматривать, ощупывать. Видно было, что они обе были крайне заинтересованы покупкой.

Нина всё знала об одиночестве, она была с ним на «ты» и не возражала, а даже наоборот, видела в нём огромное количество плюсов. Это пускай сопливые плаксы боятся одиночества, но только не она. Пока ты одна – ты свободна, а свободу Нина ценила превыше всего. Быть свободной -  в выборе как жить, что есть, когда вставать, что делать, куда идти или куда не идти, сидеть или стоять, парикмахерская или магазин, кафе или театр, оперный или ещё какой, жёлтое или красное, тёплое или холодное, нравится или не нравится, да вообще. Делай, что хочешь и никто тебе не указ.

Чуть впереди женщин топтались два малыша: мальчик лет пяти и девочка полутора лет. Девочка уже умела ходить сама, но делала это неуверенно, иногда путалась в траве и от этого колыхалась. Мальчику было видно интересно за ней присматривать. Она уронила игрушку, которую до этого держала в руке. Он быстро поднял её и, заглядывая девочке в глаза, а для этого ему пришлось нагнуться, смотрел, не собирается ли она плакать. Она не собиралась. Он насильно всунул игрушку ей в руки, хотя она игрушку брать уже не хотела.

Нина будто приклеилась к возне детей.

- Подвиньтесь ко мне поближе, - вернула Нину в реальность маникюрша, не очень любезно потянув её за руку к себе.

«Ну, вот… Вот они люди… Подруга… Будет завидовать на каждом шагу… Дети… Это же столько сил и никакой благодарности… Про мужчин, вообще, молчу…», - в голове у Нины закрутился вихрь.

Под окном на травке появилась собачка, маленькая рыженькая, лохматенькая, с мордочкой как у лисы. Нина повеселела и подумала: «Ну, вот же бегает по травке одна, жизни радуется». Собачка действительно жизнерадостно принюхивалась к тому, что встречалось на её пути, но при этом всё время оглядывалась. Что-то её беспокоило. Она вдруг развернулась и скрылась за углом здания, из-за которого минутой раньше появилась. Через пару секунд она выскочила назад на травку. А вслед за ней выбежал ещё один лохматик, только уже чёрный и другой породы. Он за ней гнался, она удирала.

- Чёрт побери, - подумала Нина, - и Вы вдвоём.

Нина отвернулась от окна. На экране телевизора в парикмахерской целовались парень и девушка.

И вдруг Нина почувствовала, как невыносимо ей быть одной, просто больше невозможно. Как соскучилась она по нормальным человеческим отношениям. Желание иметь любимых рядом с собой, которое Нина запрятала от себя глубоко-глубоко за ненадобностью, вдруг нахлынуло со всей своей силой. И Нина захотела всё: и любимого мужа, и ребёночка, и подругу и собаку. Хоть самую маленькую, но чтобы звонко лаяла и смотрела с любовью на Нину. Ведь вдвоём всё удваивается: и радость, и свет, и тепло.

Спасибо Владику!