Вечерняя прогулка. Глава 4. Вечер

Он стоял, прислонившись плечом к дереву и смотрел, так же как и она, на красоту окружающего мира. Он тоже дышал полной грудью от восторга.  Он был добрейшим и прекраснейшим существом, которого она в жизни видела. 
Впрочем, открыв свои мысли, читать свое прошлое он не позволял.

«Вот еще, в загадочность играем», - подумала она.
Но, на самом деле, она была очень смущена, потому что был он очень красив, его разум был полностью открыт, и ее взгляд он почувствовал.  Но, почему-то, не оборачивался.

Она, вдруг, поняла, что одета как какая-нибудь деревенщина на городском рауте. Ни у кого и в мыслях не было что-либо скрывать от других или что-то из себя строить.

«А я расфуфырилась, фу ты, ну ты», - подумала она.

Немного отлетев, она спряталась за розовыми кустами.

« Позорище! Вырядилась! -  страдала она, срывая с себя розовый балахон, - то-то на меня все ооочень вежливо смотрели!» 
Чуть ли не с болью,  сорвала с себя золотые сандалии, спрятав их под розовый, цветущий куст.
 
«Заявилась в приличное общество! Совсем одичала в последнее время. Я бы еще паранджу и шубу боярскую нацепила на себя! Наверняка  все думают, что меня в Якутии из вечной мерзлоты откопали!»

Сняла она и ожерелье из лилий и роз. Оставила только венок на голове.  «Может, удастся сойти за дриаду на первом свидании?» - думала она. Сама она очень тяготела к жителям лесов, если кому и могла простить некоторую запущенность форм тела, то только сатиру .  Она неоднократно убеждалась, что легенда об их неутомимости в любви – чистая правда. Ну и так, сами по себе, они парни веселые - при определенных условиях, с ними вечность не соскучишься. 

Наконец, избавившись от лишнего, она смогла приблизиться к нему. Он обернулся и посмотрел на нее.
«Столь прекрасного лица свет не видывал», - подумала она.

- Галилео. Это мое имя. Так странно родители назвали, но мне нравиться, - сказал он.
- Тебе идет это имя, - сказала она.
 
Смущение немного помучило ее, а потом оставило, растворившись в самом прекрасном из чувств. Она видела абсолютно белую, чистую ауру вокруг его тела. Ни одного темного пятнышка. Ей казалось, что прекрасное лицо его светится.
 
«Может быть, его секрет в том, что он провел много времени где-нибудь в Шамбале? Или медитировал в своем собственном мире в полном одиночестве?» - подумала она.
- Полное одиночество, - смущенно сказал Галилео, - исцелял душевные раны.

Незаметно для себя она стала беседовать с ним как с ближайшим другом, получая от этого большое  удовольствие. Они и не обратили внимания, что давно оторвались от земли и летают над холмом, кружась в теплом потоке воздуха, держась за руки и глядя друг другу в глаза.
 
Она все больше очаровывалась сначала беседой с ним, затем  и его телом.
Когда они опустились на ложе мягкой травы, он поцеловал ее, и все произошло легко и великолепно.

«Это же надо так совершенно владеть наукой любви! С ним кажется, что и я – совершенство», - подумала она, лежа рядом с ним на мягкой траве.

- Благодарю. Ты – совершенство. И твоя розовая туника тебе очень шла. И ожерелье. Ты очень красивая, я очень счастлив, - ответил он ей на ее мысли.

Не выдерживало сердце: долго находится рядом с ним  – колотилось бедное, как ненормальное.  Вся кровь приливала к щекам, а голова отказывалась соображать.

«Почему это я совсем как ребенок стала? Как же мне хорошо!» - весело подумала она.

Галилео принес ей ее ожерелье.
- Возьми себе, будешь вспоминать этот праздник… - предложила она ему.

- Я надеялся продолжить наше с тобой знакомство, - ответил он.

- Конечно. С удовольствием, - обрадовалась она, - нет, ну я совсем как дитя, не хочется ни мудрить, ни хитрить, ни обыгрывать ситуацию – что со мной?

- Я думаю нам надо сейчас расстаться, чтобы обдумать то, что произошло, - сказал он. В мыслях у него было смятение, даже больше, чем у нее.

- Хорошо, - она кивнула, - думаю, так будет лучше.

Он поцеловал ее на прощание и отправился к своим друзьям. А она бесцельно полетала над холмом, медленно, ни о чем не думая, наслаждаясь лишь прекрасной ночью и тем чудесным чувством, что захватило ее.
 
Внезапно она услышала удивительно красивую музыку – это значило, что ужин начался. Пора к столу.
«Да, поесть всегда неплохо», - улыбнулась она.

Стол ломился от изысканных угощений. Это были именно угощения, так как каждый принес что-то с собой, чтобы угостить друзей. Кулинарное искусство, разумеется, очень ценилось в этих кругах.  Сыры, выпечка, салаты из овощей и фруктов, в том числе и ей неизвестных, разнообразные каши из смесей зерен, изделия из шоколада и другие сладости  – всего и не перечислишь. 

Разумеется, все были строгими вегетарианцами, ибо, как говаривала бабуля: «Смерть без причины – признак мертвечины». Это у нее такой юмор. Означала эта фраза: будешь трупы поедать – сама трупом станешь. Мама рассказывала, что, однажды,  в средние века родилась одна волшебница в среде христиан, и, бедолага, насмотревшись на их христианские дела – невероятные пытки да жестокие убийства – решила покончить с собой.  И вот, стала она есть мясо каждый день и, действительно, скоро состарилась и заболела – чуть вылечили потом. Фи.
(К слову сказать, от священной инквизиции ни одна волшебница или волшебник не пострадали.)

Она отпила немного амброзии, захмелела сразу, но, зато, и силы восстановились. Амброзией, напитком богов, дающем бессмертие, всех щедро угощал Зевс со товарищи.

«И где он столько амброзии берет? –  подумала она, - впрочем, спасибо тебе, Господи, за милость твою».

« На здоровье», - внезапно услышала она в своей голове немного удивленный голос Зевса.   

Ближайшие сотрапезники, улыбаясь, оглянулись на нее.

«Что-то я сегодня то так срежусь, то этак», - без всякой, впрочем, печали подумала она. После знакомства с Галилео ее ничто не могло смутить или опечалить. Она была на седьмом небе от счастья.


Как долго продолжался праздник – тайна, так как время можно растянуть и сократить по своему усмотрению. Но, как известно, кроме праздников существуют еще и будни с их  неотложными делами. Наступило время прощаться. Галилео нашел ее, предложил проводить домой. Ей показалось, что дорога домой заняла одно мгновение и вот – уже надо расставаться перед ее окном.

На подоконнике сидели все четверо серьезных  кошаков, и замыкал ряд  лохматый, заспанный Малыш. На их усатых мордашках читалось такое неистребимое любопытство, что Галилео даже смутился. Ей ничего не оставалось, как представить их друг другу. Под немигающим взглядом пяти пар мерцающих  глаз, расставание получилось скомканным: он быстро чмокнул ее в щеку и полетел домой.  Она,  вздыхая, смотрела ему вслед. Потом вошла через окно домой.

Коты встретили: хвосты трубой, уши торчком и не шевелятся, глаза честные-честные. Ясненько, жаждут скабрезных подробностей. Быстренько поставив защиту от чтения мыслей, прошла к себе в спальню. Коты просочились за ней.  Хотя такая защита от котов обычно не срабатывает, лучше выгнать назойливых, любопытных паразитов и защитить стены комнаты. Тогда можно будет перед сном полежать в сладкой истоме, повспоминать о проведенной ночи без того, чтобы усатые морды стебались потом да ржали:
« Ах, он такой!!! А ты, значит, словчила?»

Думая надурить, коты принялись рассказывать о последних событиях в ее отсутствие, бесцеремонно заглядывая в сознание. Кассиу даже подумать успел: «Так-так, совсем молодого, невинного колдуна соблазнила».
 
- Это еще кто кого соблазнил! – рявкнула она и выгнала из комнаты похабных безобразников, пригрозив, что заведет себе аквариум с равнодушными ко всему жабами, а их выкинет на улицу. Коты, посмеиваясь, ушли, гордо распушив хвосты. 
 
Оставшись в спальне одна, она подумала, что сейчас станет мысленно перебирать все подробности своего приключения, но неожиданно крепко уснула.